Английский для миллионера (СИ) - Корсарова Варвара Страница 54

– Гуляли? Молодцы, девчонки. А чем это у вас так вкусно пахнет? – спросил Петр Аркадьевич, появляясь из темноты.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Хозяин дома успел переодеться, и был не в офисном, а в джинсах, высоких ботинках и куртке-бомбере. В таком наряде он выглядел лихо, как американский летчик, и ужасно понравился Марианне. На Петра Аркадьевича легко ложились любые образы из ее фантазий.

Он встал у костра и сунул руки в карманы.

– Прогулки – это хорошо, но в лесу сейчас нужно быть осторожнее, – строго заметил он.

Марианна улыбнулась: он неисправим. Вот тебе и «молодцы, девчонки»!

– Да, помним, сезон опасных кровососов. Мы были внимательны и смотрели в оба. Садитесь к нам, Петр Аркадьевич!

Он послушался и сел – рядом с Марианной, бок о бок.

Это чтобы лучше видеть дочь напротив, убедила себя Марианна. Но это предположение не объясняло, почему для этого Аракчееву пришлось сесть настолько близко, что Марианна чувствовала тепло его бедра сквозь джинсы. Отодвинуться она не могла. Ее внезапно парализовало, как в детстве, когда мальчик, по которому она тайно вздыхала, ни с того ни с сего подсел к ней за парту в классе.

– Вы картошку печете? И сосиски жарите? Угостите?

– Сосиски мы съели… а картошка, наверное, готова!

Марианна сорвалась с места, присела у костра и прутом выкатила пять картофелин – седых от золы, с обугленной шкуркой в аппетитных трещинках.

– Осторожно, Даша, горячо! Петр Аркадьевич, сейчас и вам очищу...

– Дайте сюда, я сам.

Аракчеев взял обугленный клубень голыми руками и даже не зашипел – лишь перекинул пару раз из ладони в ладонь, подул и начал сдирать шелуху.

– Соль есть?

– Вот, – Марианна вернулась на скамью и передала ему коробок.

– Папа, ну ни фига себе! Тебе не горячо?

– У меня кожа на ладонях грубая. Хочешь кусок? А вы, Марианна Георгиевна? Потом не просите. Я голодный.

Он ел, и, кажется, даже урчал от удовольствия. Ловко разламывал клубни длинными пальцами, крепко солил дымящуюся нежную мякоть, с аппетитом вгрызался. И выглядел довольным и расслабленным, а глаза его как будто усмехались каким-то веселым мыслям.

– Что вы так смотрите? – спросил он и бросил на Марианну косой взгляд.

– У вас щека в саже, – сказала она. –  Вот тут.

Он достал платок, тщательно протер щеку, потом руки, улыбнулся чему-то. И неожиданно сделался словоохотлив: то ли от вкусной еды, то ли от тепла костра, то ли от особой атмосферы весеннего вечера.

– Лет пятнадцать не ел печеного картофеля, – признался он. – В детстве это было для меня лакомство. Девяностые, голодуха. Думал: вот вырасту, разбогатею, буду каждый день жечь на пустыре костер и печь картошку.

– Даже сникерсов не было? – изумилась Даша.

– Были. В ларьке на остановке продавались. Денег купить не было. Однажды ночью мы с пацанами… кхм… достали целую коробку, наелись так, что животы болели. С тех пор я шоколад видеть не могу.

– Ты что, был бедный? Как в фильме «Миллионер из трущоб»? – Даша широко открыла глаза. Она была не менее изумлена, чем Марианна. Но девочка не догадалась, каким образом ее папа с пацанами «достали» коробку из киоска. А вот Марианна догадалась – вспомнила «Петьку-бандита»...

– Да, жили мы небогато.

– А твои мама и папа кем работали?

– Твои бабушка и дедушка не могли меня содержать. И умерли рано. Я тебе рассказывал, забыла? Мы с тетей Валей вдвоем жили. А потом втроем, когда у нее Артур родился.

–И как же вы жили? Когда денег не было? На пособие? – Даше было так интересно, что она положила недоеденную картошку и подалась вперед.  – И что ели?

– Ну, я работать рано начал, – Петр Аркадьевич поворошил прутом угли и нахмурился. –  Стекла протирал у машин на стоянке. Мне было одиннадцать, как тебе. Сигареты на вокзале поштучно продавал. Ну и по-другому тоже… зарабатывал. А когда делать было нечего, мы с пацанами гуляли с утра до ночи. Ели, что найдем. Черемуху, ранетки. Побеги крапивы, заячью капусту. Рыбу ловили.

– Как Том Сойер? Мы с Марианной сегодня читали.

– Типа того. Картошку копали в огородах, яблоки обрывали.

– У фермеров просили?

– Иногда просили… – Аракчеев смутился, кашлянул, неловко повел плечами. – Однако холодно становится. Может, в дом пойдем?

– Нет, подожди! Расскажи еще про детство. Что такое заячья капуста? Ты все съедобные растения знаешь? А мы с Марианной сегодня тоже много растений нашли!

– С Марианной Георгиевной, – поправил он ее. – Даша, ты не замерзла? Ну-ка иди сюда… – он похлопал по скамье рядом, Даша пересела. Он взял ее руку в свою и заметил:

– Ледяная. Суй ко мне в карман. Марианна Георгиевна, а вы не замерзли?

– Нет!

И тут он быстро взял ее за кисть и упрекнул:

– Врете. И у вас рука ледяная.

Он уверенно разжал ее кулак, сплел ее пальцы со своими и сунул ее руку глубоко к себе в карман куртки.

Марианна замерла, не зная, что делать. Вырваться и отодвинуться с оскорбленным видом? А чего оскорбляться-то? Прикосновение было невинным, и цели Аракчеева были самые благородные – согреть!

...   однако этот жест оказался ужасно интимным. Теперь они сидели, прижавшись друг к другу, плечо в плечо, рука в руке, и ее локоть притиснут к его боку! Она чувствовала, как бьется на его запястье жилка, и что кожа на его ладони жесткая и горячая. И как расширяется на вдохе его грудная клетка, и как напрягаются мышцы на его бедре, когда он меняет положение.

Она облизала пересохшие губы и попыталась смотреть прямо перед собой, но ее так и тянуло повернуть голову налево, туда, где было близко его лицо.

На другой стороне скамьи завозилась Даша.

– Ух, ты теплый, – сказала она довольно. – Папа, это жесть какая-то, как ты жил.

– Нормально я жил. Было весело. Развлечений у нас было побольше, чем у вас.

– А как вы развлекались? Компьютеров у вас тогда не было, да?

– Были, но не у всех, – он помолчал, как бы не решаясь продолжить, но потом признался с довольной от воспоминаний улыбкой:

– Мы делали дымовухи.

– А это еще что такое?

– Дымовая шашка из целлулоида. Жгли расчески, линейки. Довольно опасное развлечение.

Аракчееву явно было неловко рассказывать о таком, и Марианна не удержалась:

– А вы шифер в костер кидали? – спросила она с видом знатока.

Аракчеев глянул на нее с подозрением:

– Неужели ваше поколение это тоже делало?

– Пацаны делали, а я смотрела. И однажды тоже… бросила. Мне понравилось.

– Что будет, если бросить шифер в костер? – жадно полюбопытствовала Даша.

– Он будет стрелять и разлетаться кусками! – радостно сообщила Марианна.

– Пап, у нас есть шифер? Давай найдем и зафигачим в костер?

– Я тебе зафигачу! – пригрозил ее папа, повернулся и упрекнул: – Это очень глупая и опасная забава. Не ожидал от вас, Марианна Георгиевна, такого хулиганства.

– Кто бы говорил! – не сдавалась Марианна. Ей теперь было жарко, весело и чуточку пьяно. – Моя тетя Зоя рассказывала, что они в детстве доставали у сварщиков карбид, а потом кидали его в лужу или делали бомбочки и пушки. Вы знаете, как из карбида сделать пушку?

– Конечно.

– Супер! – восхитилась Даша. – Наверное, но ютубе есть инструкция, я поищу!

– Марианна Георгиевна, помните, вы отвечаете за безопасность вашей ученицы. Никаких пушек!

– Можно сделать простую, из прищепки, канцелярской резинки и карандаша. Вы ей лучше сами покажите, так безопаснее будет! – коварно предложила Марианна.

– Пап, покажешь?

– Покажу, – Петр Аркадьевич тяжело вздохнул, а потом повернулся к Марианне и зловеще прошептал ей на ухо:

– Я вам это припомню.

Он угрожающе сжал ее кисть, а потом медленно, с нажимом потер чувствительную ложбинку между большим и указательным пальцем. Марианну словно током пронзило. Она замерла, не дыша, с бьющимся сердцем. Что он творит, ее строгий работодатель? Что у него на уме?