The Мечты (СИ) - Светлая Марина Страница 54

- Вика, здравствуйте. А Владимир Павлович у себя?.. А можете его задержать на минутку, он мне срочно нужен?.. Да, я сейчас подойду. Спасибо вам большое!

И с этими словами, уже не глядя ни на одну из девушек, он выбежал из кабинета.

- Спасательный патруль «Гавайи», - прокомментировала его рывок Таша.

- Главдракон меня со свету сживет, - снова хлюпнула Женька. – Он сейчас у ректора подпишет, а она подумает, что это Роман выпросил… Лучше уволиться.

- Не сживет, ей иначе некем дыру закрыть будет, - отмахнулась Шань. – Ну слушай, а этот-то каков, а? Видала? Прям рыцарь! Вот если б он нормальный был, я бы точно подумала, что он к тебе неровно дышит.

- Балбеска ты, Наташка, - вздохнула Женя, все еще глядя на дверь, за которой скрылся тот самый рыцарь. Она-то точно знала, что он нормальный, причем нормальный во всех смыслах, но сказать об этом Шань не могла. Потому что неизвестно, что хуже: если Таша думает, что Юрага – гей, или если знает, что он и правда не ровно дышит в ее, Женину, сторону.

- А может, он бисексуал, а? – тут же выдала третью версию Шань. – При любом раскладе он нам выгоден, я считаю! Хотя, конечно, дурак. Как с другой планеты. Вот что у него в голове?

- Мозги у него в голове, - Женя устало потерла лоб и потянулась за бумагой, намереваясь все же накатать новое заявление. – Я тебе сто раз говорила. Нормальные мозги. Какие и должны быть у нормального мужика. А ты продолжаешь ерунду всякую выдумывать.

- Нормальный бы каждый раз не подставлялся! – Таша отодвинула от Женьки стопку чистых листов и заодно убрала со стола вертушку с ручками. – Досмотрим до конца – потом решишь, ясно?

- Не все умеют, как твой Андрейка, отсиживаться в кустах, - не сдержавшись, буркнула Женя.

- Андрейка не мой! Больно нужен! – фыркнула Шань. – Прикинь, нас в среду Олеся застукала! Она, оказывается, живет в том же доме. Я к нему с ночевкой приехала, а эта дрянь просекла, приперлась и звонила до утра в дверь. Там предбанник такой, у нее ключи от него есть – он, когда в отпуск ездил, просил, чтоб она цветы ему поливала. Вот там она и простояла всю ночь. Я ему говорю: «Твою мать, Андрей, у тебя с ней что-то было?» А он такой: «Ну, один раз по пьяни, она и ходит теперь». Нормально вообще? Если б не восьмой этаж, я бы в окно вылезла, наверное, только б у него не торчать. Теперь по универу хожу и оглядываюсь, а то еще Олеся выскочит и волосы повырывает, а я в них столько бабок вбухала.

- Вот ты точно ненормальная, - подвела итог Женя, ошалело выслушав рассказ Таши. – От твоего Андрейки расходы одни. А ты вместо того, чтобы послать его подальше, в гости к нему ездишь.

- Мне скучно было. А собственного олигарха у меня пока нет, вот и развлекаюсь в ожидании, когда он за мной явится.

- Лучше б в кино пошла или книжку почитала.

- А я читаю! Мне тут подогнали, и я читаю! – авторитетно заявила Таша, вернулась к своему столу, впрочем, предусмотрительно забрав с Жениного всю чистую бумагу. И сунулась в свою сумку, после чего вынула из нее удивительную тоненькую книженцию с многообещающим названием «Женщины созданы для того, чтобы их...» и очаровательной блондинкой на обложке.

Этот аргумент стал завершающим в неравной схватке Жени с окружающей ее действительностью. Она булькнула, уронила голову на скрещенные на столе руки и замерла.

Впрочем, ненадолго. Не успела Таша возмутиться или удивиться ее поведению, как двери в коридоре снова загрохотали. На сей раз раздавались уже два возмущенных голоса. Один из них главдракона, а второй... принадлежал Юраге, которого в повышенных тонах вообще никто ни разу не слышал.

«Вы сказали, что если Владимир Палыч подпишет, то и вы подпишете – вот и выполняйте взятые на себя обязательства!» - доносилось до них аж через две двери.

«Так этой шалаве хватило ума пойти к ректору? Прыгнуть через мою голову?!»

«Вы, Любовь Петровна, сами эту голову и подставили – потому подписывайте!»

«Она не соблюдает субординацию! Кто вообще так делает?»

«А вы не соблюдаете нормы корпоративной этики! Приходится идти в обход!»

«Я не соблюдаю?!»

«Вы не соблюдаете!»

«Да что вы себе, Артем Викторович, позволяете?!»

«Не больше, чем вы, Любовь Петровна! Мне долго ждать?»

«А-а-а-а! – протянула о чем-то своем догадавшаяся Горбатова. – А что это вы о ней вообще хлопочете-то, а? Вы же знаете, с кем она спит, Артем Викторович? Вы что? Соображаете, что творите?»

«Ее личная жизнь – это ее личное дело».

«Моральный облик – дело общественное! Она позорит бухгалтерию! Она позорит университет! А вы покрываете разврат! Или она и с вами спит?»

Тут по коридору разнесся громогласный хохот. Юрага и правда хохотал, как ненормальный. Можно было всерьез подумать, что он никогда в жизни так не веселился, если бы не жесткий голос, которым он продолжил пререкаться с главдраконом, отсмеявшись:

«Так, может, пропесочим ее на партсобрании?! – проорал он. – Или устроим товарищеский суд? И надо мной заодно, если я с ней сплю?»

«За кого вы меня принимаете?!»

«А вы меня за кого? Подписывайте!»

«Черт с вами! Но учтите, в отсутствие Малич ее участок работы – на вас. Ясно?!»

«Ясно!»

Оглушительным и финальным залпом снова шандарахнула дверь, и стёкла в ней в ужасе задрожали. А потом перед Женей и Ташей предстал взъерошенный Юрага с заявлением, глядящий на Женю совершенно безумными глазами.

- Извините, - было первое, что он сказал, тяжело дыша и пытаясь расстегнуть свободной рукой пуговицу на рубашке.

- Зря вы, Артем Викторович, - подняла голову Женя. – Вы же знаете, она не спустит. И при каждом удобном и даже неудобном случае…

- Не вам же одной под обстрелом... – он подошел к ее столу, не обращая внимания на едва дышавшую Ташу. Положил на Женин стол заявление и проговорил: - Еще в отделе кадров... завизировать надо.

- Да, - согласно кинула Женя. – Конечно, я сама уж… Спасибо вам.

- Ерунда... Вы это... если вдруг занесет в Рим, вы передавайте ему привет от меня, хорошо? Я забыл монетку бросить когда-то.

Он положил ее заявление на стол, после чего улыбнулся и вышел из кабинета. Через минуту снова стукнула дверь – Юрага скрылся у себя. Ему надо было продержаться десять дней до Жениного отъезда со Шпинатом. Потом ее не будет. А в августе отпуск уже у него, и он улетит на край света. Может быть, если реже с ней пересекаться, все само пройдет?

... к Риму, в котором она тоже никогда не была.

- Клар! Клар! – прокаркала Антонина Васильевна, осторожно вглядывавшаяся в открытые ворота двора, за которыми величаво стоял шикарный танк неведомой бабульке породы. В машинах баба Тоня не разбиралась, да ей и не надо было. Сюда бы Гарика, но тот с утра на работе, да и Андрей Малич подозрительно зашухарился у себя дома, не подступишься. А что за машина и по чью душу – мадам Пищик было страсть как интересно.

- Кларка! – снова гаркнула она соседке, кормившей в это время котиков и косившейся в сторону сараюх.

- Чего тебе, Васильна? – нехотя отозвалась та, подкидывая кошачьему стаду рыбу.

- Это чего это за буржуй за воротами?

- Понятия не имею, - пожала плечами Кларка, но все же бросила взгляд на машину. – Мало ли. Может, квартиранты новые в Светкину квартиру.

- Да ну тебя! Квартиранты с таким транспортом? Да они весь наш дом с потрохами купят после реставрации. Стоит, вон, уж минут сорок... присматривается... Может, спросить, чего надо?

- Васильна! – рыкнула Буханова. – Тебе надо – иди и спрашивай. Мне лично все равно.

- Да ладно, ладно! – охолонулась баба Тоня. – Что там твой-то? А?

- Так опять куда-то учесал, - поделилась Кларка насущным. – В обед появился, супа похлебал и свалил.

- Может, у него завелся кто? Не думала?

- Та кому он нужен! – в сердцах возмутилась Буханова. – И я-то терплю по старой памяти. Ирод проклятый!

- А может, кому и сгодится, - ухмыльнулась баба Тоня. – Ты-то как без мужика?