Роковое возмездие - Мэри Ройс Страница 54

– Зачем ты пару минут назад поднял меня на руки? У тебя ведь…

– Да, кровотечение усилилось. Я прекрасно это понимал. А теперь идем.

В душе снова закипают противоречивые эмоции, но побеждает зудящая злость, потому что он возвращает себе маску безразличного дьявола. Но я все же двигаюсь с места и захожу вслед за ним внутрь пещеры, вздрагивая, когда дверь с грохотом закрывается за спиной.

Половину пути мы проводим под эхо собственных шагов, а я не могу перестать думать о том, что случилось у водопада. Наверное, это последствия перенесенного стресса. Я вновь оказываюсь на грани жизни и смерти, но на этот раз он рядом. В голове болезненным эхом всплывают слова Эзио о том, что стресс – это скальпель и только в эти моменты мы настоящие.

Ноги уже начинают гудеть от монотонной ходьбы по тоннелю, голова все так же напоминает колокол, по которому наносят удары кувалдой. Но все становится неважным, когда я замечаю кровавый след. В груди неприятно сжимается. Рафаэль по-прежнему впереди, но его движения замедлились, как и мои. Только вот мое замедление вызвано усталостью, а его слабостью. Пиджак уже пропитался кровью до такой степени, что с него просто капает.

Внезапно Рафаэль опирается ладонью о стену и останавливается. Его плечи высоко поднимаются и опадают. И надежда на хороший, если это можно так назвать, исход меркнет как спасительный маяк в плотном тумане. Он потерял слишком много крови.

– Ты как? – Аккуратно дотрагиваюсь до его лица, желая заглянуть в глаза, но он отворачивается.

– Все нормально, – хрипло произносит он, запинаясь. Потому что тайком переводит дыхание.

– Почему ты не поехал с ними? Тебе ведь тоже нужна помощь.

– Мне нужна бутылка виски и кровать, в которой будешь ты. – Выдержав небольшую паузу, Рафаэль встречается со мной взглядом. – Не слишком скромное желание перед тем, как сдохну, да?

Выдохнув, я качаю головой и чувствую, как уголки моих губ слегка дергаются.

– Ты неисправим!

– Я стабилен.

Оттолкнувшись от стены, Рафаэль вновь двигается вперед. А я могу только догадываться, как дерьмово ему в таком состоянии не то что ходить, а вообще стоять на ногах.

Наконец бесконечный коридор заканчивается, и мы выходим из катакомб. Снаружи я начинаю с жадностью вбирать в легкие свежий воздух и жмуриться от солнечного света. И тут неожиданно натыкаюсь взглядом на тот самый бревенчатый домик. В горле словно вырастает огромный ком, не позволяющий кислороду протолкнуться дальше.

Кажется, у меня бред, и в таком состоянии это вполне реально. Не могу скрыть расцветающую в груди радость, а глаза предательски покрываются блестящей пеленой, мешая мне видеть. То самое место, что когда-то раз и навсегда отпечаталось в памяти. Вот только из-за событий в моей никчемной жизни воспоминание об этом месте было покрыто плотным налетом боли. Я даже не успеваю осознать, что сейчас превращаюсь в другую девушку и все, что со мной случилось за последние полгода в этой стране, остается мутным пятном в памяти. Ведь в душе не прекращают звенеть отголоски того, что я дома. В месте, где мы были счастливы.

Мы были настоящими.

Или нас вовсе и не было совсем.

Всего одну ночь.

Лучшую ночь в моей жизни.

В голову закрадываются мысли о том, как бы сложилась наша судьба, если бы ничего плохого не произошло? Мечтала бы я оказаться в белоснежном платье рядом с этим мужчиной? Заботился бы он обо мне, если бы внутри росла посеянная им жизнь? Какими бы мы стали родителями?

Но, к горькому сожалению, наше совместное будущее закончилось, так и не начавшись. Его поглотило зло из прошлого. И история о моей большой любви оказалась похожа на сказку братьев Гримм, где хэппи-энд наступит не скорее, чем лунное затмение.

Вот под такие размышления я переступаю порог этого удивительного дома. От нахлынувших воспоминаний сердце уносится вскачь, не позволяя даже и пальцем пошевелить.

– Ничего не изменилось… – шепчу едва слышно.

– По-прежнему считаешь, что прошлое не вернуть?

Глава 40

ДЖИА

Я ничего не отвечаю, лишь прикипаю взглядом к тому самому камину. Горло сдавливает еще сильнее от солнечного света, струящегося через окна, потому что мягкие лучи преображают это место, делая еще прекрасней. Непрошенные воспоминания предательски сталкивают в омут прошлого. Я будто наяву вижу наши лежащие на шкуре тела, обнаженные силуэты в отблесках огня. От тумана воспоминаний голова начинает тяжелеть и еще сильнее идти кругом, а дыхание вновь сбивается. Я прикрываю глаза, чувствуя себя загнанной в угол. И сделала это я сама, позволив пережитому здесь фантомным следом перекрыть доступ к кислороду. Ответственность за любое мое действие теперь лежит полностью на мне. Однако желание упасть и сдохнуть сейчас предпочтительнее, чем бороться с кем-либо, даже самой с собой.

– Эти стены все помнят, – внезапно говорит Рафаэль, заставляет меня раскрыть глаза и увидеть его с бутылкой в руках. Он тяжело вздыхает и присасывается к алкоголю как к единственному источнику жидкости. А потом, оторвавшись от горлышка, шумно втягивает воздух сквозь сжатые зубы. – Ты тоже. Верно? Тоже все помнишь, – хрипло тянет он, с громким хлопком опуская бутылку на стол, после чего берет меня в плен потемневших, практически черных глаз.

Вот только отсутствие в них блеска напоминает мне о критическом состоянии моего дьявола. И я ощущаю закипающее внутри хорошо знакомое раздражение. Он ведь нарочно привел меня сюда. Одну. Не будь Рафаэль так серьезно ранен, я бы подумала, что он специально все это подстроил. Но винить мне стоит себя. Я снова забылась рядом с ним, поддавшись образам из прошлого, а противостоять и себе, и ему в таком состоянии гораздо сложнее. Ведь сейчас мне хочется сдаться, а он воспользуется этим. Я знаю.

– Помню, – шепчу я, – только все бы отдала, чтобы забыть.

– Самообман – это слабость, Джи. Я думал, ты стала мудрее.

Хмыкнув себе под нос, Рафаэль начинает снимать рубашку, вынуждая меня следовать помутневшим взглядом по забытым тропам его татуировок. Но когда замечаю окровавленное плечо, а ниже глубокую