Несносная заложница - Ядвига Благосклонная Страница 54

— Скоро будет. Идём, у нас фотосессия.

Вздохнув, с трудом поднимаюсь. Шампанское ударило мне в голову, и каблуки что раньше были продолжением моих ног, вдруг стали совершенно неудобными и неустойчивыми.

Отлично, Ефимов, будут тебе фотки!

Взяв меня под руку, он ведет меня в холл, где нас снимают с разных ракурсов.

Я любила позировать. Раньше фотосессии доставляли мне огромное удовольствие, но сейчас, когда приходится изображать неземную любовь к этому колобку, это самое отвратительное занятие. Кажется, меня тошнит…

Мы ходим по локациям. Заходим в чудный зимний сад. Нас снимают у фонтана, затем у причала, даже в лодке, что тоже украшена цветами. Вся свадьба в красно белых тонах. Хоть и пафосно, но декоратор знает свое дело.Так проходит час, а затем мне позволяют (под присмотром охраны!) вернуться в гримерную.

Я валюсь в шикарное кресло королевского размера и скидываю туфли, что ужасно трут. Тут я замечаю, что шампанское убрали.

Вот же старый жмот!

Дверь открывается и входит отец. Он выглядит хорошо. Ничего в нем не выказывает, что его дочь пропала на неделю. Новых седых волос не стало, морщин тоже, даже кругов под глазами.

Он холодно кивает мне и садится напротив, ставя передо мной чашку с кофе.

Отец одет в шикарный костюм. Белая накрахмаленная рубашка, приталенный черный пиджак, идеально сидящие по фигуре брюки. В довершение образа красный тонкий галстук, запонки с бриллиантами из белого золота и швейцарские часы. Статный мужчина в расцвете лет. Именно так он выглядит. Не в пример моему без пяти минут мужу, чей костюм почти расходится по швам.

Да уж! Выгодная партия. Сам-то, поди, по моделям ходит. Удружил, папенька!

— Софья, — начинает первым он, когда спустя пять минут я не говорю ни слова, — ты уже совсем взрослая стала.

Криво усмехаюсь.

— Да, а ты и не заметил. Наверное, потому что был слишком занят.

— Однажды ты мне скажешь «спасибо», — с полной уверенностью заявляет. — У тебя сейчас возраст такой бросаться в омут с головой.

— Зачем тебе столько денег? — вдруг неожиданно даже для самой себя срывается с губ.

А и правда, зачем? На каждого богатого и крутого, найдётся ещё богаче и круче. У него и так есть все, что можно только пожелать.

— Причём здесь деньги? — искренне изумляется. Или же он действительно хороший актёр. — Я все для твоего блага делаю, неблагодарная девчонка! — в сердцах выпаливает.

— А завод отжал тоже для блага? Мама умерла из-за твоего «блага»!

Цвет сходит с его лица. Из внутреннего пиджака кармана он достает маленькую флягу, делает несколько глотков. Не то чтобы папа удивлён. Скорее ему не нравится тон, в котором происходит этот разговор. Точнее мои обвинения.

— Твоя мама умерла, потому что была такой же упрямой ослицей, как и ты.

— Нет, — качаю головой. — Она умерла, потому что тебе больших денег захотелось, потому что ты был слишком горд, чтобы заметить очевидные вещи. Тебя волновали только деньги. И, знаешь, с тех пор ничего не изменилось!

— Да я же для вас старался! — подрывается он. — Чтобы у вас было все лучшее. И вот такая теперь благодарность? Или ты не ездила по миру? «Папочка хочу то! » — папочка пошёл и купил. Шмотки, путевки, учеба твоя, репетиторы. Это все стоит денег, моя дорогая.

— Но это не стоит жизни моей матери! Ты и меня сейчас продаешь!

— Я тебя выдаю замуж за уважаемого и состоятельного человека, который положит мир к твоим ногам. Что тебе ещё надо?

— Я хочу любить и быть любимой! Не все можно купить за деньги.

— Давно-ли? — глядит на меня, изогнув скептически бровь. — Вся в мать! Такая же дура набитая! — фыркнув, он разворачивается и направляется к двери, открывает и кидает, — Зорин просил за тебя. Мелкий говнюк поставил мне условие! Знаешь, что он потребовал? — разворачивается ко мне лицом. — Чтобы я отменил свадьбу.

Сглотнув, сдерживаю подступающие слезы. Я все еще помню его отчаянные поцелуи и крепкие объятия.

— Я дал такое обещание, — самодовольно ухмыляется. — Он же не знал, что свадьбу устраивает Борька. А я не могу отменить то, чего не делал. Вот так вот!

Мой отец высокомерный козёл! Как мы вообще помещаемся на одной планете с его эго?! Ему плевать, что я узнала. Очевидно, это не было такой уж тайной. И ещё он так и не признал свою вину. Конечно, он не сидел за рулём той тачки, но он не сделал ровным счётом ничего, чтобы эту трагедию предотвратить.

«Набитая дура» — так он охарактеризовал женщину своего ребёнка.

Я пытаюсь прийти в себя, цежу кофе и смотрю телевизор. Ефимов даже не дал мне возможность поехать домой за вещами.

«Всё после свадьбы, голубка моя!» — сказал, как отрезал.

Полагаю, он боялся, что в любой момент я могу улизнуть. И правильно, потому что порой меня посещали именно такие мысли.

Я гадала, а что было бы, если бы я согласилась уехать с Демьяном? Как бы мы проводили наши дни? И куда бы это привело? Смогла бы из нас выйти пара? Я сомневаюсь…

Я люблю Зорина. Однако он не выглядит, как человек готовый остепениться. Что это были бы за отношения?

До начала остается пятнадцать минут, когда я слышу громкий крик за дверью.

— Ты че жертва пьяной акушерки попутал? Если ты меня не пропустить, я тебе сейчас твою карму поправлю и чакры начищу, понял?

Улька…

За дверью слышится возня, а затем Улька с боем врывается в комнату, а за ней и девчонки. Дунька распирается в извинениях, а Варя пытается успокоить не на шутку взведенную Фролову.

— Целый день тут сторожат псы цепные! Косточек нет, брысь отсюда! Не положено им, видите ли, тьфу ты! Сонька, что за беспредел?

На шум прибегает Ефимов, но как только хочет выпроводить девчонок, Улька зыркает на него так, что он махает рукой и бросает:

— Пускай…

Фролова с видом победительницы захлопывает дверь прямо перед носами этих абориген, а после переключается на меня.

— Ну и мерзкий у тебя дед, конечно, — корчит кислую мину.

М-да, она никогда не стесняется в выражениях.

— Улька, прекрати, — шикает Варя. — Ей ещё замуж за него