Кей Грегори - Невесты Шерраби Страница 54

— Прекрати, Эмма, — громко сказала она себе, чтобы получше дошло. — Ты отказала ему, потому что он сделал тебе предложение из чувства долга. Уж не думаешь ли ты, что он сделает его снова? По другой, более лестной причине?

Нет, она так не думала. На этот раз Зака пригнала к ней совесть. Его мнение о ней не изменилось. Он считал ее работу глупостью и хотел, чтобы она ее бросила, по одной-единственной причине — не желая нести ответственность, если с ней что-нибудь случится. Вернее, уже случилось. Причем дважды.

Эмма злобно повернула кран. Может, Зак и прав. Может, она была бы более полезна, если бы сидела в кабинете. Впрочем, разницы никакой. Она не собиралась в угоду ему бросать работу.

Девушка вытерла лицо и, не поглядев в зеркало, с приклеенной к губам лучезарной улыбкой отправилась на кухню.

Зак, скрестив руки на груди и прижавшись темным затылком к стене, сидел за белым деревянным столом. На плите грелась турка с ароматным кофе, а на столе красовались две чашки с дымящимся напитком.

Эмма одобрительно принюхалась, села за стол, и ей сразу полегчало.

— Хорошо. Я рада, что ты чувствуешь себя как дома.

— Дома? — Зак указал рукой на пустую комнату с яркими стенами. — Дома? Это, по-твоему, дом?

— А что?

— Здесь пусто. Голо. Как будто ты собираешься удрать отсюда, не заплатив по счету.

— Ох… Нет, это не так. Я просто… ну, не знала, сумею ли пустить здесь корни.

Разве можно было сказать Заку, что именно он был главной причиной, по которой ей не хотелось оседать на одном месте? После того утра в столовой Шерраби она потеряла покой. Тепло, уют, домашний очаг — это не для нее.

Конечно, Зак ничего не понял.

— Ты имеешь в виду, что решила переехать к родителям? Саймон сказал, что они были бы рады твоему возвращению в родное гнездо.

Он что, издевается? Думает, она не в состоянии прожить самостоятельно от силы пару месяцев?

— Нет, — возразила Эмма. — Я хочу сказать, что надолго не загадываю. Не знаю, чем я буду заниматься и где стану жить. Поэтому нет смысла особенно суетиться.

— Я так не думаю. — Зак опустил руки и наклонился к столу. Он закатал рукава, и Эмма поняла, что не может отвести глаз от его загорелых мускулистых рук с гладкой кожей и извилистыми венами. Рук человека, не привыкшего просиживать штаны в кабинете.

— О чем ты хотел поговорить? — спросила она.

— О тебе. Эмма, не упрямься и перестань всех нас сводить с ума…

— Догадываюсь, что "всех нас" означает самого тебя.

— Среди прочих.

— Если бы ты и прочие занимались своим делом, то не было бы и проблемы, правда?

— Была бы. Эмма, ты ведешь себя как ребенок!

Ну вот, опять. Это какая-то сказка про белого бычка. Эмма, делай, что тебе говорят, будь хорошей девочкой. Эмма, становись взрослой и иди работать. Нет, это не та работа. Не веди себя как ребенок…

Ее опалил жар. Жар гнева и обиды, от которого лицо покрылось уродливыми красными пятнами. Эмма со скрежетом отодвинула стул и вскочила, задев стол коленом и перевернув свою чашку.

Зак не успел опомниться, как водопад горячего кофе залил его брюки и заструился на пол.

— Эй! — воскликнул он и тоже вскочил. — Посмотри, что ты наделала!

Эмма не сводила глаз с мокрого пятна на его бедре.

— Ты не… Ты обжегся?

— Всего-навсего вторая степень, так что можешь не беспокоиться.

Эмма метнулась к раковине.

— Снимай брюки. Ожоги лечат холодной водой.

— Что?

Голос Зака заставил ее остановиться. В этом голосе больше не было гнева. Она неохотно обернулась.

Его темные глаза смотрели на Эмму не то с юмором, не то с угрозой. Но он улыбался. Честное слово, улыбался.

— Сделай это сама, — сказал он, садясь на угол стола.

— Что, снять с тебя брюки? — Эмма не верила своим ушам. Он серьезно? Скабрезные шутки не в характере Зака.

— Почему бы и нет? Так тебе будет легче лечить мои раны.

— Или насыпать на них соли.

— Этого я тебе не позволю. Ну что, начнем?

Эмма покачала головой, не зная, смеяться ей или удирать без оглядки.

— Нет. Я уйду, а ты снимешь их сам. Позовешь, когда закончишь. Я приду и промою.

Не давая Заку времени возразить, она убежала в ванную и заперлась на задвижку.

Там она прижалась ухом к стене и стала ждать негодующего крика. Но его так и не последовало. Эмма подошла к раковине и вымыла руки, густо намылив их мылом с запахом лимона. С кухни по-прежнему не доносилось ни звука. Когда ее часы показали, что прошло десять минут, она открыла дверь и осторожно прокралась в комнату.

Сначала она не увидела Зака. Но, пройдя мимо одного из бирюзовых диванов, поняла, что там что-то не так. Эмма остановилась и оглянулась. Это "что-то" и было Заком.

Он вытянулся на диване, облаченный в одни шелковые боксерские трусы. На его левом бедре виднелось слабое розовое пятно. Глаза Зака были закрыты.

Эмма облизала губы, на цыпочках прошла по ковру и остановилась рядом.

Зак. Человек, которого она любила с юности и ради которого жила на свете. Ее страсть больше не была страстью подростка, но стала сильным и постоянным чувством, с которым теперь предстояло мучиться всю жизнь.

Она проглотила комок в горле, не сводя глаз с обожженного бедра Зака. Это была ее вина. Но Зак спал, значит, ему не очень больно. Она подошла к бельевому шкафу, достала голубое фланелевое одеяло и бережно укрыла его полуобнаженное тело. Хотелось смотреть на него снова и снова, но она не могла позволить Заку замерзнуть.

Он улыбался во сне и без привычной маски, которую носил, чтобы скрывать свои мысли, казался удивительно беззащитным.

Повинуясь внезапному желанию, Эмма наклонилась и быстро поцеловала его в лоб.

Но недостаточно быстро. Она промедлила несколько секунд, вдыхая знакомый запах его тела и наслаждаясь его теплым дыханием. Когда Эмма неохотно выпрямилась, Зак протянул руку и схватил ее за талию. В следующий миг ее ноги оторвались от пола, и не успела Эмма опомниться, как оказалась лежащей на Заке. Ее губы были в нескольких дюймах от его рта. Вторая рука Кента сжимала ее затылок.

Эмма ахнула. А затем его губы прильнули к ее губам — или ее к его, какая разница? — и она забыла, что собиралась сопротивляться ему, забыла все, кроме своей страсти и голода.

Спустя какое-то время — но далеко не сразу — к ней вернулся здравый смысл. Эмма пыталась заговорить, пыталась объяснить, что думала, будто он спит. Но он не спал, и спустя несколько секунд она забыла, что хотела что-то сказать.

Опытные руки Зака скользнули по ее бедрам, и не успела Эмма моргнуть глазом, как ее джинсы оказались на полу. За ними последовал серый свитер.