Империя желания (ЛП) - Кент Рина Страница 55

— С каких это пор ты и Аспен друзья?

— Мы не друзья, но после того, как она мне это сказала, я узнала, что папа нашел мою маму в день аварии, так что, если она имеет к этому отношение?

— Это лишь предположения.

— Но что, если это правда?

— Эта возможность практически отсутствует, особенно с учетом того, что мы не на сто процентов уверены, что авария была спланирована заранее. Тебе нужно остановить этот ход мыслей.

— Пока есть такая возможность, я не сдамся.

— Гвинет, тебе нужно двигаться дальше.

— Я сделаю это после того, как увижу это до конца. Но вот идея: я смогу двигаться быстрее, если ты мне поможешь.

— Хорошие навыки ведения переговоров.

— Я училась у лучших. Ты многому меня научил, муж, — ее голос становится хрипловатым, и она позволяет своей записной книжке упасть на диван, приближаясь ко мне.

Ремешок ее огромной рубашки спадает с ее кремового плеча. Она сегодня не в шортах, а только в рубашке.

— Чему, например? — мой голос становится хриплым, все мое тело напрягается, реагируя на яркий взгляд ее глаз и то, как она приближается ко мне, пока ее жар не смешается с моим.

— Как получить максимум удовольствия.

— Максимум?

— Да. Мне нравится получать крышесносное удовольствие.

— Что еще тебе нравится?

— Быть ​​твоей шлюхой.

Я стону, но это не только из-за ее слов, но и из-за того, как она ползает по моим коленям, раздвигая ноги, пока ее рубашка не поднимается до бедер.

Моя рука сжимает ее крошечную талию, и она извивается напротив моего твердого члена.

— Так ты моя шлюха?

— Да.

— Только моя?

— Прямо сейчас.

Моя грудь пылает от этого, и я так ненавижу это ощущение, что впиваюсь пальцами в ее бок. Она стонет, когда я залезаю под ее рубашку, и мой стон выходит из меня, когда я касаюсь ее облаженной киски.

— Ты уже готова для меня, жена?

— Возможно…

Я собираю ее рубашку и снимаю ее через голову. Моя плохая девочка, она тоже безрассудна.

Вместо того, чтобы натягивать одежду ей на руки, я укладываю ее на диван и привязываю ей запястья к рубашке, которая прикрывала ее.

— Что… что ты делаешь?

— Оставайся в таком положении.

— Почему?

— Не задавай вопросов, понятно?

— Х-хорошо, — от вздохов в ее голосе мой член напрягается в моих шортах.

Поэтому я встаю, спускаю их и снимаю футболку, а она смотрит на меня своими огромными глазами, которые превратились в мириады ярких цветов, которые смешиваются и смешиваются, чем больше она наблюдает за мной.

Я не должен чертовски гордиться тем, что она так смотрит на меня, словно я единственный, кто существует в ее мире, но это так.

И это чертовски возбуждает.

— А теперь я хочу, чтобы ты раздвинула ноги, приподняв их, девочка, как, когда ты спишь вверх ногами.

Ее лицо становится темно-красным, но она делает как я сказал — поднимает ноги, раздвигая их, давая мне прекрасный вид на ее блестящую киску.

Я встаю на колени у ее входа и провожу своим членом вверх и вниз по ее промокшим складкам.

Ее ноги дрожат в воздухе, она стонет, потом томно дышит.

— Нейт…

— Что?

— Разве ты не собираешься трахнуть меня?

Я проталкиваю свой член на два дюйма внутрь ее киски, затем вытаскиваю, затем снова и снова вхожу, так, что меня покрывает ее возбуждение.

— Не в эту дырочку, нет. Сегодня вечером это будет твоя задница.

Она дрожит, ее глаза увеличиваются вдвое.

— Кто-то трогал эту задницу, Гвинет?

Она отчаянно качает головой.

— Используйте свой голос.

— Нет…

— Это потому, что ты тоже хранила её для меня? Как и свою девственную киску?

Ее стенки сжимаются вокруг моего члена, поглощая меня, и она выпускает длинный глоток воздуха.

— Да… для тебя. Я всегда была твоей, Нейт

Резкий поток собственничества хватывает меня за яйца, и мне нужно все терпение, чтобы не трахнуть ее так жестоко, как того требует мой член.

— После сегодняшней ночи каждый дюйм тебя будет моим и только моим.

Ее губы приоткрыты, а нога обвисла.

— Держи их в воздухе, Гвинет, — я раздвигаю ее ягодицы и вставляю в нее большой палец. Я готовил ее, всегда трахая ее киску, пока в ее заднице был палец или два, но она чертовски тугая.

Так что я собираю ее естественную смазку и смазываю её дырочку, дразня клитор, пока она не начинает корчиться, и ее ногти впиваются в ладони.

Затем я проталкиваю внутрь первый дюйм своего члена и останавливаюсь. Она закрывает глаза и душит меня.

— Расслабься, малышка. Я почти в тебе.

Ее глаза медленно открываются, и она расслабляется, ее дыхание немного замедляется. Я несколько раз медленно раскачиваюсь, затем проталкиваюсь на еще один дюйм, засовывая палец в ее киску.

Она стонет и раскрывается для меня, поэтому я оказываю еще большее давление и добавляю еще один палец в ее манящее тепло.

К тому времени, когда я полностью вошел в ее попку, мы оба задыхаемся.

— Ты чертовски тугая, жена.

— М-м-м.

— Больно?

— Да, но это приятная боль. Ох, и… и это ощущается так хорошо… так хорошо… — она раздвигает ноги еще шире, давая мне больше доступа, и я начинаю толкаться в нее, сначала медленно, пока я двигаю пальцами в её киске.

Она извивается на диване, ее спина выгибается, а ноги обессиленно подают.

Поэтому я обхватываю их и сгибаю, пока ее колени не оказываются по обе стороны от ее головы, а мое лицо в нескольких дюймах от ее шеи.

Эта поза дает мне возможность погрузится глубже, как в ее задницу, так и в киску, и мои толчки становятся интенсивнее. Она тоже это чувствует, потому что ее стоны становятся громче.

— Ты чувствуешь, как мой член заявляет права на твою узкую попку, жена?

Она отчаянно кивает.

— Эта задница теперь тоже моя, не так ли?

— Да! — она выдыхает и начинает трястись, сжимаясь вокруг меня. Мои пальцы пропитываются ее возбуждением, когда она кончает, ее конечности дрожат, а губы приоткрываются.

Мои движения становятся еще глубже и резче, и она принимает это, хныча и дрожа.

Невозможно контролировать свой темп, поскольку он растет и выходит из-под контроля. Обычно я могу, но, когда дело касается Гвинет, я грязное животное.

Это неспособность насытиться. Невозможность остановиться, даже если я знаю, что должен.

Мои губы прижимаются к ее шее, я посасываю мягкую кожу, когда мои яйца сжимаются, и я выстреливаю своей спермой в ее задницу.

Ее киска сжимается вокруг моих пальцев, и я двигаю ими еще сильнее, заставляя усилить ее возбуждение, и закричать от еще одного нахлынувшего оргазма.

К тому времени, когда я выхожу из нее, она ошеломлена, ее глаза наполовину опущены, хотя легкая улыбка касается ее губ.

Я отодвигаю с ее лба мокрые от пота пряди.

— Тебе больно?

— Немного, но приятно.

— Точно?

— Да, может тебе стоит трахать меня в задницу почаще.

— Серьезно?

— Ага.

— Ты уверена, что сможешь это выдержать?

— Я могу принять все, что ты предложишь, Нейт, — она улыбается, и я не могу не улыбнуться в ответ. В последнее время я заметил, как легко ей улыбаться.

— Давай, позволь мне позаботиться о тебе.

— Я люблю это. Я имею в виду, когда ты обо мне заботишься.

Я несу ее на руках и иду в душ, где я медленнее трахаю ее, пока намыливаю её тело. Затем я промываю ее волосы ванильным шампунем. Она целует меня в шею за то, что я не забыл его взять.

Мы проводим там больше часа, трахаясь, моясь и снова все портя, особенно после того, как она встает на колени, чтобы вымыть меня, и в итоге делая чертов минет, опустошая меня до последней капли.

Когда мы заканчиваем, я оборачиваю ее полотенцем и несу обратно в спальню, чтобы высушить волосы.

— Они высохнут сами по себе, — ворчит она, глядя на меня через зеркало.

— Это не полезно для них. Перестань лениться, — я провожу пальцами по ее прядям и вдыхаю их аромат. Аромат, который должен был быть скучным, но сейчас все больше распространяется на меня. Потом выключаю фен и зачесываю пряди назад.