Татьяна Веденская - Не в парнях счастье Страница 55

Весь первый так называемый триместр я проторчала у Владимира дома, чуть ли не по пять ночей из семи возможных отсыпаясь на его прекрасной кровати. Он не одобрял моей пятиэтажки, она казалась ему аварийной и ненадежной. И я была с ним совершенно солидарна, так что часто оставалась у него, чтобы высыпаться лучше, чтобы можно было сделать полный курс утренних упражнений, чтобы успеть до работы выпить апельсиновый сок, который Владимир с упорством маньяка жал мне каждый день.

– Тебе нужны витамины. Не только в таблетках. Ты должна пить соки и есть зеленые салат и овощи.

– Да буду я есть. Но я хочу курочку! Я хочу пирожок! – нудела я. В большинстве случаев я его, кстати, все-таки проламывала. И получала курочку (с зелеными овощами) и пирожок (маленький). Владимир больше строил из себя буку, чем был им на самом деле. И совершенно не мог устоять, если я надувала губы и строила глазки. И говорила, что я, бедная несчастная беременная девушка, хочу… далее следует все, что угодно.

– Нет, ну кто бы мог подумать! Какой мужчина, на каком велосипеде! – восклицали девочки на работе. Танечке и Лене я не стала разъяснять подробно о наших договоренностях. Гражданский брак – удобное слово, не правда ли? Только свекрови призналась, что между нами есть определенные условия, что наши отношения совершенно не имеют отношения к любви. Она звонила мне, спрашивала, беспокоилась. Ей казалось, что я в опасности, что я влюбилась и снова могу стать несчастной. А при словах «гражданский брак» ее просто перекорежило. Она стала напоминать, как тоже повелась на всякого рода обещания, как осталась в день свадьбы одна, с платьем и сыном. И какими подлыми бывают мужчины. Я не могла больше слушать все это, так что призналась ей во всем.

– Это хорошо, – сказала она после некоторых раздумий. – Я бы не рискнула на такой договор, но вообще… звучит умно. Ты не будешь ему ничего должна, но он будет должен тебе деньги по крайней мере. И у ребенка будет какой-никакой отец. Умно!

– Я тоже так считаю. Только я не из-за денег это сделала, а…

– Я понимаю. Все, ни слова больше. Я поздравляю тебя, ты ждешь ребенка! – хлопнула в ладоши она. – Я бы предложила выпить шампанского по этому поводу, но тебе теперь спиртного нельзя, так что перебьешься. Я закажу тебе морс.

– Ладно, – милостиво согласилась я. – Подниму бокал морса за удачу.

– И имей в виду, ты всегда можешь на меня рассчитывать, – пожала она мне руку на прощанье и ласково улыбнулась. Я подумала, что хоть в качестве свекрови она была не слишком любезна, зато теперь стала мне настоящим другом. А в качестве свекрови пусть с ней теперь Катерина мучается. Так ей и надо.

Кстати, о Катерине. Я говорила, что удача просто повалила в мои руки, как из какого-то рога изобилия. Я не преувеличиваю, ничуть. В масть так в масть. Правда, перед тем, как это случилось, прошло некоторое время, причем приличное, кажется, потому что я уже вовсю носила сарафаны для беременных и весьма комфортно чувствовала себя в статусе беременной женщины. Держалась за живот, когда спускалась по лестнице, ходила медленнее, чем обычно, умело пользовалась своим положением, чтобы изредка отлынивать от зарядок или хотя бы уменьшить количество махов конечностями. В общем, жизнь была вполне хороша, мы вовремя сдавали анализы, и я, и Володя, и, судя по тому, что говорили врачи, все шло нормально. По квартире на улице Расплетина были разложены все УЗИ, и мы с Володей частенько рассматривали их и гадали, кто же там у нас сидит, мальчик или девочка. Определить по УЗИ пока не удалось, потому что наш будущий сорванец (или сорванка) спрятал все самое дорогое, прикрыв ножками. Так что оставалось только строить предположения по косвенным признакам. Жили мы тихо и мирно, как какая-нибудь старая супружеская пара, ставшая уже больше друзьями, чем мужем и женой.

Да, мы больше не спали вместе. Но нам было хорошо, очень хорошо и без этого. Разве только я скучала по нашим страстным ночам, которые прекратились с тех пор, как стало известно, что я не одна в своем теле. Иногда, лежа на Володиной кровати, я закрывала глаза и вспоминала, как он лежал рядом, как клал на меня свою тяжелую сильную руку и судорожно прижимал меня к себе, желая чувствовать рядом даже во сне. Мне не хватало этого, но что поделаешь. Теперь он, чтобы не мешать, спал в гостиной на диване, но я решила, что это я как-нибудь переживу. И вообще, это могло быть последствием игры гормонов. Ведь все же говорят, что у беременных женщин обостренная сексуальная чувствительность. Значит, когда ребенок родится, я успокоюсь и буду снова счастлива. Да?

Так вот, о Катерине. Однажды мы с Владимиром поехали ко мне домой. Я собиралась через несколько дней отправиться в пансионат: Володя хотел, чтобы я провела отпуск на море, и собирался самолично отвезти меня туда. Так что мы прибыли собрать кое-какие вещи. И надо ж было такому случиться, чтобы в один и тот же момент в наш двор заезжали с бульвара одновременно две машины. А надо заметить, что двор у нас узенький, как не знаю что. И машиномест там – кот наплакал. Владимир обычно парковал свой «Мерседес» на бульваре, чтобы не рисковать машиной, так что никогда до этого во двор не заезжал. А тут, поскольку предполагалось собирать вещи, все-таки рискнул заехать. Чтобы не таскать незнамо куда чемоданы. И конечно же, как только мы начали поворачивать, перед нами влезла какая-то старая черная «Шкода Октавия».

– Нет, ты посмотри! – возмутился Володя. – Машине в обед сто лет, а туда же. Лишь бы подрезать. Еще бы, ясно, почему у него все бока битые.

– Держись от него подальше. Ему уже терять нечего, – рассмеялась я, и мы подождали, пока драндулет просочится во двор и запаркуется, заняв, кстати, законное место «Субары» Сосновского.

«Зря он это!» – подумала я и махнула:

– Ставь там, около подъезда. Мы же быстренько.

– Думаешь, если что, смогут объехать? – усомнился Володя, но въехал на тротуар левыми колесами и остановился. Мы вышли, причем, заметьте, он обошел машину, открыл мою дверь и помог мне выйти, пока я придерживала живот рукой и улыбалась. Я была в красивом летнем сарафане с высокой талией, руки и плечи загорели после ежедневных занятий с Владимиром на реке. И я действительно сначала ничего не заметила. Пока, что называется, не уперлась.

– Сергей! – ахнула я, так как, развернувшись, практически врезалась в своего бывшего на полном ходу.

– Диана?! – услышала я до боли знакомый голос. Сергей стоял рядом и сверлил недобрым взглядом и меня, и Владимира. Я почувствовала, как мурашки пробежали по спине. Захотелось сбежать без лишних звуков, тем более что здороваться у нас вообще-то не было принято. Но тут влез Володя, черт бы побрал его извечную вежливость.