Ольга Сакредова - Тариф на любовь Страница 55

Теперь понятно, почему женщины платят за ласки и внимание к себе. Мало того, та же Леночка открыто говорит о платном любовнике, и говорит совсем не абстрактно.

— Мне не хотелось бы напоминать, Юлиан, — тщательно подбирая слова, проговорила Ася, — но и ты «одалживал» у меня деньги.

— Я?!

Ася ненавидела запрещенные удары ниже пояса, но другого выхода у нее не было. Вести честный разговор с недостойным противником — значит позволить облить грязью всех и вся.

— Ты уже забыл, — снисходительно улыбнулась она.

— Я у тебя брал деньги?! — возмутился Юлиан, и Ася подумала, что, пожалуй, это его первая искренняя реакция.

— Одалживал, — мягко поправила она. — На такси, когда спешил к «больной» маме, на подарок «сестре», на ресторан, чтобы устроить для нас праздник…

— Так, ты еще и мелочная, — оскорбленно заявил Юлиан.

Подонок! Именно этого Ася и боялась, но отступать было поздно.

— Я же не требую вернуть деньги, хотя, согласись, мне не по карману делать подарки твоей жене. Но я понимаю, что за все надо платить. И за удовольствия тоже. И прежде чем сплетничать о других… — Она многозначительно замолчала и повернулась к окну.

Очень быстро Ася поняла, что делать этого было не нужно. Мысли, воспоминания пчелиным роем заполнили ее разум, и она утратила значительную часть спасительного равнодушия. Человек, сидящий за ее столом, был так омерзителен, что жалко было тратить на него эмоции и чувства. И снова она поразилась себе. Куда смотрела раньше? Как не заметила мстительной мелочности его ничтожной душонки? И как низко пала сама, связавшись с таким… Подобрать слово оказалось невозможным, и мысль так и осталась незаконченной.

— И ты сравниваешь меня с ним?! — оскорбился Юлиан.

— Нет.

— Я верну тебе деньги, — несколько брезгливо продолжил он. — Но запомни, с этим любовником ты не отделаешься трешкой. Ты знаешь, какая у него такса?

— Мой месячный оклад, — спокойно ответила она, чем повергла Юлиана в короткий шок. — Ты это мне хотел сказать? И за этим пришел? Как видишь, зря потерял время.

— Я хотел тебя по-дружески предостеречь. — Слова о дружбе как-то не вязались с угрожающим тоном его голоса.

— Я все знаю. — Ася снова изобразила на лице скуку. — И знаю, если так можно выразиться, из первых уст. Из первоисточника. Извини, — она положила ладони на стол, словно собиралась встать, — у меня дела.

Но Юлиан не собирался прекращать разговор. Желваки на его щеках напряглись от злости, а в глазах мелькнуло злорадство.

— И кто же этот первоисточник? Ты?

Ася медленно выпрямилась; скуки как не бывало, но и буря в душе не нашла выхода, только лицо стало непроницаемым.

— Ты хочешь знать, спала ли я с ним? — Несмотря на мягкий голос, все было пронизано холодом. Юлиан почувствовал себя не в своей тарелке, да и Асю слегка знобило. — Разве тебя это должно касаться? Разве я должна отчитываться перед тобой? — Она размеренно хохотнула. — Ты непоследователен, Юлиан. Сначала ты обвинил меня в мелочности, а потом делаешь подобные выводы. А ведь сам говоришь, что он стоит гораздо больше, чем три рубля.

— Но… — Юлиан растерялся. Все шло совсем не так, как он задумывал. — Но не мог же он…

— Мог! — отрезала Ася. — Именно в тот день, когда вы «поговорили», он пришел ко мне и в утешение рассказал все о себе. Заметь, твое поведение он не упоминал и не пытался по-дружески предостеречь меня. Конечно, он не герой, потому что ему не надо признаваться в собственных изменах. Но если находятся женщины, согласные платить за любовь, что ж, он зарабатывает эти деньги. Так же как и проститутки, к которым вы не считаете зазорным обращаться в поисках своих утех. Или ты не знаешь, что женщина тоже нуждается в полном удовлетворении, а не только в его имитации? — Ася выдохнула и встала. — Все. Мне надо заняться делом.

— Так ты философ, — цинично произнес Юлик. — И к тому же защитник падших.

— Уходи, Юлиан, — настойчиво повторила Ася. — Я выслушала все, что ты хотел сказать. Теперь уходи.

Он медленно, с ленцой встал. У дверей обернулся, одарив Асю приветливой улыбкой:

— Пока.

Каким-то уголком памяти Ася отметила незавершенность поведения Юлиана. Ну, конечно же! Этот подарочный любовник, уходя, всегда проверял содержимое кошелька. Однако в этот раз опустил эту процедуру. Случайно или нет? Ася не верила в случайность давних привычек, однако вслух заметила:

— Неужели я действительно становлюсь меркантильной?

Она пошла в ванную, но вид стиральной машины уже не вдохновлял ее. Решив, что стирка может подождать еще полчаса, Ася вернулась на кухню и поставила греть чай.

Осеннее солнце ласкало стекло. Ася потянулась к свету, с удивлением открыв для себя, что окна — настоящий бальзам для тех, кто страдает клаустрофобией. Она не относилась к таким, но сейчас была рада, что окно увеличивает обзор, создает больший простор для действия, ума, несмотря на то что мысли разбрелись в лабиринте извилин. Ася еще не освободилась от возмущения, обиды и брезгливости, но их затянула пелена. Все было окутано туманной дымкой, а потому желание действовать не посетило ее.

Картина за окном привлекла внимание Аси. Огибая мусорные кучи, через стройку пробирался Юлиан, а рядом его жена. Леночка отставала на пару шагов, при этом энергично что-то говорила и отчаянно жестикулировала. В то же время она старалась сохранить в целости туфли и ноги — лодочки на высокой шпильке явно не подходили для подобных прогулок по новостройке. Неожиданно Юлиан остановился и повернулся к жене. Лодочки тоже затормозили, чего нельзя было сказать о языке и руках. С удвоенной энергией Леночка что-то втолковывала мужу, периодически тыча пальцем в его грудь.

Ася понимала, что подсматривать некрасиво, тем паче за семейной ссорой. Однако мысль — как оказалась здесь Лена? — удерживала ее у окна. Предположить, что жена покорно ждала во дворе, у подъезда, пока муж находится у любовницы… Нет, это уж слишком! Тогда что? Почему она…

Старый знакомый — сокурсник Верховин.

Ай да Лена!

Ай да первая жена!

Увы, переиначивание знаменитого восклицания не принесло радости, как в свое время великому поэту. Только горечь.

— К черту! — разозлилась Ася, чтобы перекрыть тревогу. — Он живет как хочет. И мне… Ах!

Ася забыла о себе, прижав ладонь к щеке.

Долго слушавший Юлиан, коротко размахнувшись, влепил жене пощечину. Трое застыли в оцепенении. А в следующий миг Лена круто развернулась и пошла обратно. Ася непроизвольно сжала кулаки, глазами она уже нашла осколок кирпича, которым размозжила бы голову этому защитнику слабого пола. Юлиан посмотрел вслед уходящей жене, потом быстрым шагом пошел к остановке.