С. Белмонд - Довольно милое наследство Страница 55

– Да-да, – торопливо ответила я, выталкивая Джереми из машины и с беспокойством поглядывая на носильщика, который озирался в поисках работы. – Заткнись, пока тебя кто-нибудь не услышал и не подумал, что у меня какая-нибудь заразная болезнь. Нас вообще на самолет не пропустят, – прошипела я.

– И все-таки хорошо, что я помешал сегодня твоему романтическому ужину, – с явной насмешкой сказал Джереми. – Любой охотник за твоим приданым, увидев эти пятна, решил бы, что с тобой будет слишком уж много проблем. И наследство тебя бы не спасло.

Глава 27

Короче говоря, я струсила и в самолете ничего ему не рассказала. Он был из тех мужчин, вокруг которых стюардессы просто вьются, и мне было неудобно взять и просто объявить: «Кстати, знаешь, твой дед был любовником бабушки Пенелопы и к тому же ее шофером?» Мне почему-то казалось, что Джереми незамедлительно поколотит гонца с плохими известиями и, возможно, его даже примут за террориста. На этот раз мы летели бизнес-классом, и Джереми в течение всего полета хмуро смотрел на монитор своего компьютера, так что скучно было априори.

– Северин прислала сообщение, – сказал Джереми, когда мы приземлились. – Она уже вернулась в город и сможет подбросить нас до виллы. Или это сделает Луис.

При упоминании Северин я тут же почувствовала, как внутри меня все сжалось, и, увидев Луиса, приветственно махавшего нам, облегченно вздохнула.

Луис был, как всегда, мил и обходителен, но меня не покидало чувство, будто должно произойти что-то серьезное. Иногда, конечно, не часто, интуиция меня не подводит: холодок бежит по спине снизу вверх, вздымая волосы дыбом. Мы выехали на дорогу, ведущую к дому бабушки Пенелопы, завернули за угол и… увидели машину «скорой помощи» с мигающими огнями. Врачи, носилки и спортивная красная машина Денби с огромной вмятиной в боку.

Луису досталась сложная работа быстро переводить для нас и для французской бригады «скорой помощи». Вокруг была неимоверная суета, казалось, все говорят одновременно, – на удивление, мы все же смогли соединить кусочки бессвязных высказываний людей и понять, что произошло. Грузовик въехал в машину Денби. Полуденное солнце слепило глаза. Все произошло так быстро, что Денби не запомнил машину и не смог четко описать ее, сказал лишь, что это был черный грузовик и что он не видел лица водителя. Сносная характеристика для механика, но нужно учесть, что при столкновении зеркало заднего вида оторвалось и ударило Денби прямо по голове, так что лицо его было в синяках, а голова, как водится, кружилась.

Врачи сказали, что его срочно нужно увезти в больницу и нам бы следовало не мешкать. Луис отогнал машину Денби и отвез нас на виллу. Там мы со всем моим багажом пересели в машину Джереми, которую Денби починил, и поехали в больницу.

– Сволочи! – беспрестанно ругался Джереми и для разнообразия повторял: – Бедняга Денби.

Когда мы подъехали, носилки уже выносили из машины, а Луису пришлось разговаривать с медперсоналом и полицией. Медсестра спрашивала, есть ли у Денби родственники, кому можно позвонить. Джереми сумел найти пару телефонов жены Денби и позвонил на оба, оставив сообщения. Луису пришлось уехать в офис, но он попросил немедленно ему сообщить, если понадобится помощь.

Когда жена Денби позвонила в больницу, Джереми попросили рассказать ей по-английски, что произошло. В это время Денби знаками показал мне, чтобы я наклонилась.

– Я кое-что обнаружил в дверце машины твоей бабушки, милая, – прошептал он, – поэтому она немного смята. Это картина, что-то вроде «Мадонны с младенцем», и она была тщательно упакована. Я положил ее на заднее сиденье и запер в гараже. – Денби говорил усталым голосом.

Подошла сестра и сказала, что пациенту нужен покой и мне следует подождать в вестибюле, пока не позовет доктор. Затем она укатила Денби за двери смотрового кабинета.

К счастью, врач немного говорил по-английски и, обследовав пациента, сказал Джереми, что у Денби имеются переломы и ушибы. Потом добавил, что потребуются более тщательные анализы и рентгеновское обследование, но, по его мнению, Денби повезло и его дела не так уж плохи. Доктор сказал еще, что состояние пациента стабильное, однако все же лучше оставить его в больнице под наблюдением.

– Джереми, – сказала я, как только он освободился и мы могли поговорить без свидетелей, – нам нужно вернуться на виллу. Денби говорит, что нашел картину, спрятанную в дверце машины. И он оставил ее там. Боже мой! – вскрикнула я.

– Что такое? – спросил Джереми.

– Вот почему из альбома украли ту фотографию. Совсем не из-за украшений бабушки, а из-за картины, которая висела за ней, – прошептала я. – Джереми, ты видел в перечисленных вещах бабушки Пенелопы картину «Мадонна с младенцем»? Я точно ее видела. И сейчас в библиотеке на стене ее определенно нет.

Глава 28

По пути к вилле Джереми засыпал меня вопросами о картине. Как она выглядела? Какого была размера? Смогу л и я определить художника, стиль и страну, где она была написана? К какому периоду она относится?

В ответ я качала головой. Я не видела картину детально, просто заметила на фотографии позади бабушки Пенелопы. Тут мне в голову пришла одна мысль.

– Я знаю еще одну фотографию, где бабушка Пенелопа сидит на этом же месте, она там старше, мудрее и немного грустная, и, по-моему, картины там уже не было. Это значит, что она продала картину или спрятала ее, ну или кто-то другой взял ее.

– Я не видел никаких заявлений об украденных вещах, ни чеков о продаже, – заметил, в свою очередь, Джереми. – Между прочим, бабушка Пенелопа бережно хранила все, что стоило денег. Когда были сделаны эти фотографии?

– Первая, на которой я видела картину, была сделана где-то в тридцатые годы. А вторая, на том же самом месте в библиотеке, уже без картины, намного позже, наверное, в девяностые.

Подъехав к вилле, мы обнаружили, что в гараже горит свет.

– Денби мог оставить свет включенным, – предположил Джереми.

Не дожидаясь, пока он подъедет к гаражу, я выскочила из машины и, набрав нужную комбинацию на кодовом замке, открыла двери гаража.

Мы подбежали к старушке «драгонетте». Правая дверца была снята и лежала рядом на полу. На внутренней стороне дверцы была ниша, предназначенная для чего-то большого и плоского, Денби работал с тщательностью хирурга, кожаное покрытие на дверце было аккуратно обрезано. Внутри, разумеется, уже ничего не было.

– Он сказал, что оставил картину на заднем сиденье машины, – напомнила я, после чего закрыла двери гаража, и мы с нескрываемым любопытством заглянули внутрь машины.