Цена его ревности. Книга 3 (СИ) - Мур Лана Страница 56

Чопра только обреченно вздохнул. Кто может противиться воле хозяина компании, даже если рабочих рук не хватает, а он уводит способного архитектора в разгар работы?

— Конечно, мисс Мехра, можете идти.

Когда Айрин, звонко цокая каблуками, подошла к стойке Лалит, там уже ждал Санджей.

— Пройдемте, мисс, нас ждет очень много дел.

И под удивленным взглядом секретарши, влюбленные, едва сдерживаясь, чтобы не пуститься бегом, неспешно, как и положено деловым людям, спустились по лестнице и вышли на парковку. Ускоряя шаг, Санджей чуть не бегом вел невесту к автомобилю.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Куда мы так торопимся? — Айрин хлопнула по взметнувшейся от шаловливого ветерка легкой юбке жемчужно-серого вискозного платья, но проказник продолжал заигрывать с воздушной тканью и подхватил ее с другой стороны. Айрин забрала у Санджея руку и старалась справится с игривыми безобразниками.

— Пойдем-пойдем, — поторопил ее жених. — У нас назначена встреча с пандитом, потом надо заехать в суд, купить кольца, тебе сари и мангалсутру, мне шервани… — молодые люди сели в авто. — Не будем же мы просить дади их передать, — повернувшись к невесте, пояснил Санджей и вырулил с парковки.

Глава 54. Гости

— Проходите, прошу вас, — пригласила Ниша, распахивая перед Кираном и Викой низкую калитку. — Дом небольшой, но в нем всегда рады гостям.

Вика, широко открыв глаза, рассматривала сочную зелень. Не притесняемая никем, она чувствовала себя в небольшом дворе абсолютно вольготно и укрывала все толстым шелковистым ковром. В этой небрежности и небольшой запущенности, по сравнению с аккуратностью и лоском владений Раджа, было свое очарование. Здесь можно было пробежаться по лужайке, не боясь нарушить филигранную четкость геометрических форм; не опасаясь испортить совершенную симметрию — сорвать пышную шапку цветка со свободно раскинувшего длинные ветви розового куста.

Проследив за взглядом гостьи, Ниша подошла к разросшемуся кусту, который никто давно не подстригал, сорвала головку чайной розы, нежные лепестки которой, почти белые в центре, ближе к краям приобретали насыщенный розовый цвет, и воткнула цветок Вике в волосы.

— Ты похожа на нее. Такая же — снаружи яркая, а внутри нежная и ранимая, — пояснила она, поймав удивленный взгляд Вики.

— Я не такая. Я не ранимая и не нежная. Вы заблуждаетесь на мой счет, — заявила Вика и вытащила цветок.

— Именно такая, — рассмеялась Ниша, — а еще колючая. Чем красивее цветок, тем острее у него шипы, чтобы было меньше желающих сорвать его или сломать. Но не бойся, я не буду пытаться тебя ломать. Оставь, тебе идет, — она снова воткнула цветок Вике в волосы. — Пойдем в дом, папа будет рад с вами познакомиться.

Пока женщины болтали, Киран осматривал дом Ниши, невольно отмечая не катастрофично, но нуждающийся в починке забор; чуть покосившиеся ступеньки, которые не мешало бы подправить, а двор покосить, и удивлялся на хозяина, который этого не сделал.

— Пойдемте! — отвлек его от размышлений голос Ниши.

Киран осмотрелся — хозяйка с Викой уже стояли около дверей и вопросительно смотрели, не понимая, что могло его задержать.

— Проходите, — Ниша открыла дверь. — Руки можете вымыть там, — она махнула рукой в сторону двери, выходящей из гостиной и, повысив голос, позвала: — Папа, иди сюда. Посмотри, кто к нам пришел.

— Здравствуйте, я папа Ниши, — сказал невысокий и худощавый мужчина, появившийся из дальней комнаты. — А вы? — он окинул вопросительным взглядом Кирана и Вику. — Ее новые ученики? Присаживайтесь, — указал на круглый стол. — Расскажете, очень ли моя дочь строгая с чужими людьми, потому что мне она спуску не дает, — у его глаз опять собрались сеточки морщинок.

— А с тобой по другому нельзя, — донесся до хозяина и гостей голос с кухни. — Ты ведь не пил настой?

Папа только вздохнул, выражая покорность судьбе.

— А я думала, что только нам достается от ее характера, — рассмеялась Вика. — Наверное, когда была маленькая, она гоняла всех ровесников, а сейчас достается всем без разбора, в том числе и лошадям, и даже Кирану. Посмотрите, какой он большой, но боится вашу дочь, — и снова рассмеялась при виде насупившегося телохранителя.

— Не только ровесников гоняла, но и тем, кто был старше, тоже спуску не давала. Дочка всегда была заводилой и сорванцом. Ни один мальчишка не лазал по деревьям и заборам так ловко, как она, не забивал столько мячей, сколько забивала она. Хотите посмотреть ее детские фото?

— Конечно, — немедленно отозвалась Вика, почувствовав, как необходимо общение этому пожилому человеку. Заинтересовался предложением и Киран — ему тоже было интересно посмотреть на то, каким ребенком была суровая и сильная женщина.

— Хватит сплетничать, — появившись в комнате, Ниша поставила перед отцом стакан, наполненный темно-коричневой, остро пахнущей жидкостью, а перед Викой и Кираном — высокие, отливающие латунным блеском стаканы с манговым ласси. — Пейте. Это ласси, — пояснила она для Вики. — Берешь йогурт, воду, пропорции зависят от того, какой густоты хочешь получить напиток, манго, колотый лед и все вместе взбиваешь. Можешь добавить специи по вкусу, — перечисляла Ниша, выставляя на стол тарелки с самосой, джалеби и паратхой с традиционной начинкой из картофеля и зелени.

— А мне ласси? — спросил папа Ниши и обратился к гостям: — Угощайтесь, дорогие. Дочка прекрасно готовит. Жаль только, что кроме меня есть некому.

Киран, начавший было пить ласси, поперхнулся.

— Разве ваш зять не ест дома? — прокашлявшись, спросил он.

— Ел бы, если бы был, но ведь дочка всем отказывает, — горько вздохнул отец.

— Получишь, когда выпьешь настой, — твердо сказала Ниша, вернувшись с кухни со стаканом напитка для себя. — О чем вы говорили? — она обеспокоенно обвела глазами компанию за столом.

— Вкусно, что это такое? — Вика взяла с тарелки золотистую загогулинку и смело отправила ее в рот.

— Джалеби, — немедленно отреагировала Ниша, — готовится из муки, манки, сметаны, воды и чуточки соды. Замешиваешь тесто, потом даешь ему подойти, затем, выдавливаешь тонкой струйкой в разогретое масло, немного обжариваешь и в сироп из сахара, воды и лимонного сока. Тоже совсем на чуть-чуть. А потом дать стечь сиропу, чтобы сладость осталась хрустящей.

— Очень вкусно, — с набитым ртом пробубнила Вика и постаралась, не жуя, проглотить приторно-сладкое угощение. Когда было необходимо, чтобы не обижать людей, от души предлагающих угощение, она могла спрятать подальше свою привередливость и попробовать все, что предложат. Расправившись со сладким завитком, Вика принялась поспешно запивать его ласси. Напиток ей действительно понравился.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Они еще немного поболтали о конюшне, о Решми, о Ракшесе, и все это время отец Ниши усердно подкладывал гостям угощение, с удовольствием наблюдая как они едят и слушая их рассказы, как правило смешные, о дочке и порядках на заводе, пока, наконец, Ниша не встрепенулась.

— Что же мы тут сидим, давно пора начинать тренировку. Папа, ты нас совсем заболтал, и я не успела Вику научить готовить, а ведь она приехала для этого.

— Будет повод вернуться, — подмигнул ей отец.

— И то верно, — рассмеялась Вика. — А вообще, я все запомнила, а потренируюсь дома. — с ехидной улыбкой представила, как будет кормить мужа пережаренными или пересолеными джалеби, ведь может же она перепутать соль с сахаром.

— Извините, что так все получилось. Папа скучает в одиночестве и всегда готов заговорить гостей, — извинялась Ниша, когда, покинув дом, все возвращались на завод.

— Не за что извиняться, — прервала ее Вика. — Мне понравилось у вас. Я попробовала ласси, джалеби, у меня есть красивый цветок, — она коснулась волос, — что еще человеку может быть нужно? — улыбаясь, Вика сама напоминала расцветший розовый бутон. А Ниша мучалась вопросом не проболтался ли папа о том, что дочка не замужем.