Мама бастарда для миллионера - Александра Стрельцова Страница 56

- Нет…

Летит ответ сразу от двоих. На Карину стараюсь не смотреть, боясь сорваться из-за бешеной ревности, броситься к ней, обнять её с малышкой на руках, и показать, наглядно, кто должен касаться её сладких губ! Боюсь. Ответ её меня радует, очень радует.

- Хорошо, что не помешал, - демонстративно показываю Алексу, что его ответ не услышали, - хотел порадовать девочек подарками, - наклоняюсь за уронившим букетом, с запястья снимаю ручки пакета, хорошо, что он не выпал! Там любимые Каринины эклеры с шоколадом, и несколько подарков для маленькой девочки, что, сейчас сидя на руках мамы притихла.

Алекс щуриться, обводит взглядом мой букет в руках, следом поворачивается в угол палаты. Слежу за ним и взглядом натыкаюсь на прошлый букет, присланный мною Кари не с письмом внутри. Надеюсь, она хоть что-то поняла из моих написанных слов? Поняла, что я раскаиваюсь? И как они мне дороги?

Алекс отрывается от рассматривания старого букета, поворачивается в сторону Карины. Он что? Собрался её что-то предъявлять? Насколько далеко зашли их отношения? Неужели я опоздал? Нет! Нет, чёрт тебя дери! Я не отступлюсь, не достанутся мои девочки этому псу!

- Карин, можно я пообщаюсь с Ариной? Я и шагу не сделаю за порог этой палаты с ней, я осознал всё, - опережаю Алекса, уж не знаю, что именно он хотел сказать матери моей дочери, моей любимой женщине.

- Я…, - растерянно лепечет Карина, на этом замолкает.

- Где можно руки помыть? – спрашиваю, хотя можно догадаться, что ванная находиться за единственной имеющийся дверью в палате, кроме входной.

- Там, - всё также тихим и растерянным голоском произносит Карина, смотрит на меня настороженно.

Не бойся родная, не надо меня бояться, я больше никогда не причиню тебе вреда, за причинённое в коленях буду просить прощение. Вот только избавлюсь от присутствия в палате одного хлыща, и сразу перейду к делу.

- Спасибо, - прохожу вглубь палаты, на стол кладу цветы и ставлю пакет с подарками, надеюсь Арине понравится коврик с кучей подвесных игрушек.

Если я правильно прочитал в интернете, то детям в Аринином возрасте самое время покупать такие вещи.

- Александр, вы не могли бы оставить нас наедине? – разворачиваюсь к нему лицом, - я бы хотел пообщаться с дочерью и Кариной, но без постороннего присутствия, - прохожу мимо, скрываюсь в ванной, но дверь не закрываю.

Оставлять этого адвокатишку с Кариной на едине опасно, может же опять полезть её целовать, тогда я точно не сдержусь, и просто сверну его шею.

Включаю горячую воду, опускаю под неё руки, затем беру мыло и хорошо вымываю, мне Арину на руки брать, и рисковать с микробами никак нельзя.

Не успеваю выйти из ванной, как дверь палаты закрывается. Ушёл! Теперь мы одни, и такого шанса я не упущу.

Вытерев руки висевшим на крючке полотенцем, выхожу из ванной и замираю на пороге. Мои девочки стоят у окна, смотрят на заснеженный двор. Услышав или же почувствовав моё появление, Карина разворачивается и стоит только увидеть её глаза, прыжком пересек расстояние, между нами.

- Не надо, - хриплю, обхватываю её лицо ладонями, большими пальцами стираю бегущие из уголков глаз слёзы, - прошу, не плачь, - наклоняюсь и наши лбы соприкасаются, - прости меня, прости моя хорошая, я таким идиотом был…

Говорить становиться совсем трудно, я чувствую её боль, она разрывает её и мою душу, рёбра ломает. Хочу поцеловать, но нельзя, без её разрешения нельзя! Склоняю голову ещё ниже, губами касаюсь макушки со светлым пушком волос. Вдыхаю такой сладкий аромат малышки, и буквально падаю на колени.

- Я клянусь, - руками обхватываю её ноги, лбом упираясь в колени, - никогда в жизни я не сделаю тебе больно, никогда больше не скажу плохого слова, - чёртов ком в горле мешает говорить, глаза режет от скупых слёз, - я понимаю, что то, что сделал я, тяжело простить, память всегда будет возвращать тебя в тот день, в тот час, минуту, секунду, но я всё же прошу простить меня. Я не могу выразить словами всё то, что твориться у меня внутри, там такое пекло, там ад разверзся, - пытаюсь объяснить словами свои ощущения.

- Ты прав, - с тихим всхлипом доноситься сверху, - я никогда не забуду того дня, - вскидываю голову вверх, - он должен был стать одним и самых счастливых дней в моей жизни, но ты превратил его в ад, это меня жгло пекло ада изнутри, ты бросил меня в него! Ты отвернул от меня всех! Даже мои друзья встали на твою сторону, но это даже к лучшему, они показали свои настоящие лица, - её губ касается грустная улыбка, а мне ещё больше хочется вернуться в прошлое, и просто убить самого себя, но прежде выбросить на помойку трёх девиц, что считались подругами Карины.

Смотреть в глаза её больно, там столько печали и страдания, что выть хочется.

- Всё, что случилось тогда, показало, что я одна, вокруг были только лживые, подлые люди. Только от одного человека я не ждала поддержки, знала, что её не будет от неё, - я сразу понял про кого она говорит, - как она не поступала, она на прямую проявляла своё отношение ко мне, - новые дорожки слёз, - родная мать давно стала чужим человеком. Для меня всем, был ты! Самым родным и близким, ты приучил меня к ласке, заботе, внимании, а после выбросил, словно куклу резиновую на помойку. Попользовался и выбросил! Ты даже шанса мне не дал, ты не усомнился в своём диагнозе, ты усомнился в моей верности, ты усомнился во мне! – её голос стал дрожать, ещё чуть-чуть и она сорвётся на крик.

Резко поднимаюсь в полный рост, как можно аккуратнее обхватываю её за хрупкие плечи, прижимаю к себе так, чтобы не прижать нашу дочь.

- Я знаю родная, знаю. Я поступил, как подонок, я это осознал, но поздно, к сожалению, поздно! – не удерживаюсь и касаюсь её сладких, таких желанных губ.

Секунда и отстраняюсь, всеми усилиями останавливаю