Замуж за первого встречного или невеста с сюрпризом (СИ) - Стасина Евгения Страница 57

– Нет.

Чего же тогда молчала? Столько дней мою выдержку испытывала, когда давно могла мне покой подарить? Об этом и спрашиваю, пока она, как обычно, руки моет. Вон, красные уже, до того от этих процедур устали.

– Потому что… Я мечтала об этом, ясно. Мечтала, что он одумается и назад меня позовет. Даже имена нашим детям придумала: Андрюша и Вика. Дочку бы на танцы отдала, а сына в спортивную секцию.

– Ну, и что мешает? Вон он, на лавочке. Хоть сейчас хватай, – скриплю зубами, ведь вроде к детям вполне спокойно отношусь, а вот Вику эту и Андрюшеньку, заочно уже не перевариваю. – Шла бы, да осуществляла свои мечты!

– А в том-то и дело, Гриша, что это раньше было. Пока тебя не встретила, – она даже не думает краснеть, хоть я и уверен был, что в разговорах о чувствах, женщины, подобные Щепкиной, от волнения в обмороки валятся. Так нет, стоит! А я оживаю, когда слова ее своей цели достигают. И не головы вовсе, а моего пустившегося в галоп сердца. – Он когда мне в туалете этом в любви признался, я только об одном думать могла: ну слава богу, хоть немного, но отомщена. А тут ты с вопросом этим дурацким… Не ответила бы я, Гриша. Если б решил он меня поцеловать, я бы точно его оттолкнула.

Слышите? Это считай громогласное: « Я тебя люблю, а не этого хлыща с красной мордой!»

Хватаю жену свою, уж не знаю, о чем мечтая больше: обнять, ведь соскучился неистово, или придушить, ведь помимо тоски, я едва не поседел окончательно. И вот стоит ей ко мне прильнуть, решаю на компромисс пойти – если уж и задушу, то только в объятиях.

– Я его сейчас отделаю, – пока она щеки мои целует, оставляя на них липкие отпечатки прозрачного блеска, мне этот Зайцев, что во дворе обосновался, покоя не дает. – Прибью к чертям.

– Не надо, – а Стеша смеется, и прямо в губы мои, слова с поцелуями перемежая, в последний раз за это лысое недоразумение заступается. – Пусть закаляется. В следующий раз думать будет, прежде чем женщинами раскидываться.

И то верно. Хотя вот со Стешей хорошо вышло – к моему счастью, он ее по достоинству не оценил. А я его ошибок не повторю: хватаю на руки ту самую блондинку, что, нацепив какой-то жуткий берет, на поиски мужа на городские улицы вышла, и под ее звонкий смех ногой дверь в свою спальню распахиваю. Нет, неправильно – в нашу! И пока идиот с букетом в руках с тоской на наше окно глядит, впервые в жизни женщине заветные слова говорю:

– Люблю я тебя, Стеша. Так что придется тебе у меня задержаться. Навсегда, на меньшее я несогласен, – шеи ее губами касаюсь и пьянею от аромата сладких духов, что от ее волос исходит.

– Даже если я окончательно с ума сойду и еще миллион ритуалов придумаю?

– Да хоть два миллиона, - расстегиваю пуговки на ее блузке и невесомо пальцами по кружеву ее бюстгальтера провожу. К черту его, не понадобится он нам сегодня!

Жадно ласкаю светлую кожу и не на мгновенье не сомневаюсь - одному ритуалу мы сегодня точно конец положим. Ведь даже если и затерялись иголки на простынях, это последнее о чем она станет думать, проваливаясь в сон.

Эпилог

К черту все эти методы Шварца. То, что одному способно принести исцеление, другому все равно, что самая жестокая пытка!

– Сними их с петель к чертям собачьим! – взревев на весь коридор, пинаю ни в чем не повинную дверь и с отвалившейся ручкой в руках перед незваным гостем предстою. Принесла нелегкая! Полгода сюда как на работу ходит! Топчет мне пол своими жутко дорогими ботинками, будто мне в радость тут с тряпкой, как Золушка, порхать!

– Когда вы уже успокоитесь?

– Через шесть месяцев, – я глаза закатываю, а Резник, словно моего враждебного настроя не заметив, в прихожую заваливается. Легкий плащ кофейного цвета с плеч сбрасывает и с улыбкой от уха до уха мне протягивает. А сам что, переломится до вешалки его донести?

– Гриша! – и не думаю добродушную хозяйку из себя разыгрывать, намеренно старика игнорируя, а стоит мужу от дивана свой зад оторвать и к нам присоединиться, и вовсе о всяком воспитании забываю. – Давай целуй меня, и пусть господин адвокат уходит. А то зачастил без приглашения.

Муж мой явно растерян, иначе чего на поцелуй отвечать не торопиться, непонятно. Да и пускай! Грубо за подбородок его хватаю и смачно так в его рот впиваюсь. Признаюсь, выходит не совсем прилично, я бы сказала слюняво, но когда в тебе от злости кровь кипит об эстетике как-то не думаешь.

– Довольны? Шиш вам, а не наш развод! – фигу Резнику демонстрирую, ладошкой мужнины губы вытираю и подобно королеве, с гордо поднятой головой в спальню ухожу.

Не буду я этого надзирателя обслуживать! И без него несладко, я все никак с ритуалами не разберусь. А ведь, казалось, всё, поборола! Поиски сокровищ в простынях в январе закончила, с мытьем рук стало полегче. И вот же счастье – двери, наконец, на контакт пошли. Открываться стали без всех этих утомительных издевательств над ручками. А нет… рано обрадовалась!

-Вы шарлатан! - шиплю в трубку, а Рудольф Геннадьевич только и может, что посмеиваться. Наобещал золотых гор, а в итоге результата ноль!

-А я говорил, что сокращать количество сеансов еще рано.

-Рано? А когда ж я работать должна? Детям же не объяснишь, что руководитель художественной школы у них с приветом!

С сюрпризом, как Гриша говорит. Мол, у всех жены как под копирку, а со мной, что не день, то очередная причуда!

-Могли бы на вечер перенести. К примеру, в пятницу после шести я свободен. И во вторник последний пациент у меня в пять уходит.

Вот здорово! Только об этом и мечтаю, чтоб после трудового дня мой мозг еще и Снегирев насиловал.

-Отлично. Специально не долечили, чтоб я к вам вернулась. На что копите: на ремонт или машину новую?

-Что ж так грубо? Стефания, я вас прямо не узнаю!

Еще один. Мама моя вторую неделю твердит, что уж больно я нервная стала. А как иначе…

-А как иначе-то? - решаю мысли свои озвучить, ведь если в человеческих душах психотерапевт разбирается прекрасно, то вот телепатией вряд ли владеет. - Я только что ручку на двери сломала! И ведь не с того не с сего: как обычно, подошла, рукой коснулась… И как с цепи сорвалась, Рудольф Геннадьевич!

-А предпосылки какие-нибудь были? Может быть, мысли навязчивые вновь вернулись? Или стресс, Стефания? Вы в последнее время стресс не испытывали?

Да у меня каждый день стресс! Вот как пятилеток набрала, так и поникла. Смотрю на них, слежу, чтоб красками одежду не перепачкали и думаю лишь о том, с каким удовольствием на месте их родителей пятна бы отстирывала… Вот и бросаюсь на близких, не на детях же вымещать!

-Нет, - вру нагло, ведь по телефону откровенничать не привыкла и, тяжело вздохнув, свой ежедневник открываю. - Ладно, Рудольф Геннадьевич, впишите меня в свои окошки. А то во второй раз все эти ужасы переживать не хочу.

Сбрасываю звонок и, немного отдышавшись, решаюсь все-таки к мужу присоединиться. И чего я на юриста набросилась? Еще и мужа опозорила! Чего доброго, Резник решит, что я, как сварливая баба, Грише мозги пилю! Выглядываю из-за двери, а там… тишина.

-Гриша, - зову сначала робко, а потом погромче, чтоб наверняка услышал. Да только отвечать мне никто не торопится. Ни кроссовок его нет, ни дорогих итальянских туфель, что поверенный семейства Полонских носит. Вон, только следы его песочные на нашем паркете.

-Вот и отдохнула, - вздыхаю, привычно в ванную бреду и только хочу с полки моющее средство достать, как в проходе мой запыхавшийся муж появляется. Прямо в уличной обуви на кафель ступает, испуганно на меня таращась. Случилось, что ли, что?

-Гриш, - роняю бутылку белизны, а он мне ладошкой своей рот закрывает.

-Держи, - тяжело сглатывает и аптечный пакет в мою ладонь сует. Наверное, успокоительное купил. Заглядываю внутрь и глазам не верю.

-Зачем?

-Затем, Стеша!

Григорий

Вот если б не Резник, ни в жизнь бы не догадался, что причина Стешиного безумия стара как мир. Ну кричит иногда, ну на огурцы налегает. Мне то что? Я и сам не прочь на тещин погреб набег устроить, а что до психов… Вон, в прошлом месяце чуть Ромку не уволил! Устал ему объяснять, что в кабинет мой без стука никто заходить не должен. Тем более, если заботливая супруга ко мне с обедом нагрянула!