Пип-шоу - Изабелла Старлинг Страница 57

Майлз перекатился на бок, увлекая мое тело за собой, и я застонала, приземлившись на него сверху, мои губы нашли его для утешения. Он поцеловал меня, положив руки мне на поясницу, и сказал мне то, что я так отчаянно хотела услышать.

— Я чертовски влюблен в тебя, сладкая.

Прошептанные слова, обещание любовника, такое сладкое на ухо, я таяла от его прикосновений, целовала его со всех сторон, когда он смеялся, и чувствовала, как его сущность вытекает между моих ног, по всему его телу. Я была влюблена, так чертовски влюблена, что не могла видеть ничего, кроме него, моего Майлза, моего идеального, прекрасно сломанного Майлза. Он был всем, чего я когда-либо хотела.

— Обними меня, — умоляла я его, и он прижал меня ближе к себе, его все еще твердый, капающий член был твердым клином между нами.

Он нервно засмеялся, и я устроилась в его объятиях, дикое счастье заставляло мой разум и сердце биться быстрее. Лежать в его объятиях было невероятно приятно, как я и предполагала с самого начала, но сюрпризом было то, что последовало за этим.

То, что я не хотела двигаться, ни на дюйм, ни на долю секунды. Я не могла уйти сейчас, не так, как в любой другой раз, когда кончала в ту же секунду, что и они. Сейчас я хотела остаться. Сейчас я не могла сделать ничего другого, кроме как устроиться в его объятиях. Позволить Майлзу обнять меня. Позволить ему заботиться о шелухе, оставшейся от тела, которое он использовал, трахал и любил так, как никто до него.

Я подложила руки под подбородок, и он поигрывал ими, пока мы смотрели друг на друга.

— Тебе не страшно? — прошептала я, все еще немного задыхаясь.

— Да, — пробормотал Майлз, и только тогда я заметила легкое дрожание его сильных пальцев. — Конечно, мне страшно.

— Не отпускай, — пробормотала я, прежде чем смогла остановить себя, мои пальцы обвились вокруг его пальцев, мои глаза умоляли его понять, что мне так нужно. — Не отпускай меня сейчас, пожалуйста.

Майлз погладил меня по волосам, его улыбка была намного нежнее, чем его толчки.

— Никогда, — пообещал он мне, и это слово было столь же зловещим и угрожающим, сколь и эротичным.

Возможно, именно тогда я должна была бояться больше всего.

Потому что в тот момент, когда я влюбилась в него, знала, что он незнакомец. Опасное существо, которое я едва понимала и которое никогда не обнажится передо мной полностью, оставляя меня в догадках до конца времени, проведенного с ним.

И теперь он чувствовал то же самое ко мне. И, как Майлз и сказал, он не собирался отпускать меня в ближайшее время. Я просто не была уверена, насколько опасным это его делает.

Но в тот момент мне было все равно.

Все, что имело значение, — это биение его сердца под моим ухом. То, как он прижимался ко мне, словно я была важнее всего в его жизни. Больше, чем он сам. Он защитил бы меня от драконов.

Но защитит ли он меня от самого себя?

Глава 28

майлз

Каим (сущ.) — святилище.

Лежать вместе в постели казалось самой естественной вещью в мире. Форма тела Бебе рядом с моей казалась знакомой, но в то же время странной, и мне нравилось, как ее плотная, упругая кожа ощущается на моей. Это было откровение, от которого я долгие годы скрывался, но теперь не мог насытиться.

Я хотел вдыхать ее запах, как наркотик. Наполнить ноздри сладостью моей девочки. Наполнить рот ее сиропным вкусом и пробовать патоку ее полных, пухлых губ, пока не опьянею от них.

— Не уходи, — прошептала Бебе, обнимая меня. — Пожалуйста, я… я знаю, что тебе нужно идти, но постарайся остаться со мной, пожалуйста.

— Я не уйду, — пообещал я. — Ни за что на свете, сладкая. Я собираюсь спать с тобой сегодня ночью.

Каким-то образом я даже поверил себе, зная, что говорю ей правду. Я притянул ее ближе, и она выгнула спину, прижавшись задницей к моей промежности, отчего я стал твердым как камень, как много раз до этого. Она захихикала, когда почувствовала это, покачивая своей задницей, а я застонал и притянул ее еще ближе.

— Бебе, — мягко сказал я. — Я хочу знать больше.

— Что ты хочешь знать?

— Тебя… — Я вздохнул. — Я просто хочу знать о тебе гораздо больше.

— Ты думаешь, я что-то скрываю? — Ее дыхание было мягким, сладким против моих пальцев.

Я повернул ее так, что она оказалась лицом ко мне, ее обнаженное тело прилегало к моему так же идеально, как кусочек одного паззла. Девушка прижалась ко мне, и я запустил свои дрожащие пальцы в ее волосы, путаясь в прядях и нежно дергая ее прекрасные локоны. Я не хотел уходить. Мне было насрать на все обычные вещи, которые должны были волновать меня в тот момент. Все, что имело значение, — это Бебе, и этот момент, и еще столько же украденных моментов, сколько я мог вместить в свой день и ночь. Я бы не спал, если бы это означало наблюдать за ней, быть рядом с ней.

— Нет, — выдохнул я.

— Ты лжешь, — обвинила она, пытаясь отстраниться.

Я нахмурил брови, но не отпустил ее, наклонившись ближе и шепча ей на ухо:

— Разве ты ничего не скрывала, сладкая? Все те вещи, которые, по твоему мнению, были слишком тяжелы для меня?

— Наверное, — прошептала Бебе.

— Так расскажи мне. Расскажи мне все.

— Я не знаю, с чего начать, — слабо ответила она.

— Начни с самого начала, — сказал я. — Расскажи мне о своем детстве.

Бебе застенчиво улыбнулась мне, но прошло несколько мгновений, прежде чем она смогла продолжить. Ее глаза покраснели еще до того, как она начала говорить.

— Я была счастлива, — призналась она. — Очень, очень счастлива. У меня было удивительное детство. Я была такой счастливой маленькой девочкой.

— Твои родители, они были вместе? — спросил я.

— Да, — кивнула Бебе. — Они вместе уже более двадцати пяти лет. Моя мама родила меня совсем маленькой, но ее семья не очень-то была согласна. Моя мама — Триша Уэллстоун.

Я непонимающе уставился на нее, и она приподнялась на локтях и недоверчиво рассмеялась.

— Только не говори мне, что ты ее не знаешь? — спросила Бебе, и я виновато пожал плечами.

— Извини, но я предпочитаю