Осколки любви (ЛП) - Харви Л. Страница 57

Лили покинула меня, но не могла не понимать того, что я не смогу продолжать жить дальше, если ее не будет рядом. Она нужна мне. Ее исцеляющие прикосновения каждый день помогали мне открывать глаза на то, как я жил раньше. Это было лишь жалкой попыткой жить, и Лили побудила во мне жажду большего. Я не хочу продолжать принимать и пользоваться тем, что мне непрерывно предлагают. Я хочу дарить ей звезды.

Все уже знали, что она почти избавилась от моей жалкой задницы. Но я по-прежнему упорно таскал ее с собой в своем извращенном сознании.

Я никогда не отпущу ее.

Мне нужно было верить, что есть последний шанс.

Почему я продолжал бороться? Почему не мог просто отпустить ее и дать быть счастливой? Я никогда не смогу стать тем мужчиной, который ей нужен, но при этом я был достаточно эгоистичен, чтобы хотеть заставить ее поверить, что ей нужен именно я. Я прожил всю свою жизнь, избегая необходимости полагаться на существование кого-то другого, чтобы сделать меня счастливым, и чувствовал себя растерянным, но что еще мне оставалось? Теперь я остался без нее, и вместо того, чтобы благодарить судьбу за избавление от того, чего всегда избегал, я ломал голову, в поисках грандиозного жеста, который убедил бы ее вернуться ко мне.

Все стало таким прекрасным, когда Лили озарила мой мир своим в нем появлением. Раньше моя жизнь была окрашена в тускло-серые тона, а теперь превратилась в буйство красок. Она показала мне истинную красоту всех оттенков, включая даже прелесть холодного синего цвета. Теперь у меня не осталось причин для побега и мест, где можно было бы скрыться, но мои ноги, мой разум и мое сердце неизменно приводили меня обратно к ней.

Узнает ли она когда-нибудь, каково это — жить без нее? И насколько отчаянно я одинок.

Я знал, что она ждала, что я вернусь, преклонюсь и впущу ее в свое сердце, но я не мог. Не мог. Признания и откровения, которые мой ангел так отчаянно хотел бы услышать — это слова, которые мне не хватало сил связать воедино.

Когда я произнес фразы, которые использовал, чтобы прогнать ее, это выбило меня из колеи. Кража света из ее глаз сильно подействовала на меня. Я заставил ее поверить, что это ее вина, и что я не смогу стать тем, кого она заслуживает. Мне было невыносимо больно причинять ей страдания. Но это было лучше, чем позволить ей узнать, какой я на самом деле. Моя слабость принесла ей боль, а ее слабость принесла мне надежду.

Когда мы расставались, она кричала и плакала. Это проявление привязанности давало мне надежду на то, что у меня был шанс на возвращение. Теперь, когда я смотрел на нее, она была безучастна. Я бы отдал все, чтобы вернуть назад те слова, о которых жалею каждый раз, когда вспоминаю их. Но почему-то я был уверен, что это еще не конец. Я найду способ убедить ее вернуться ко мне. Не буду манипулировать ею, а буду просто любить. Она создана для меня. Каким-то образом я заставлю ее понять, насколько счастливым она делает меня.

Раньше, когда я целовал ее, мне хотелось, чтобы она почувствовала привкус ненависти в моей душе. Я хотел, чтобы все в моем существовании отпугивало ее, чтобы она знала, что такое тьма. Но теперь мне нужно было, чтобы она почувствовала надежду в моем вновь обретенном сердце. В том самом сердце, которым она благословила меня.

Это сердце всегда будет биться для Лили, без нее ему незачем существовать. Ибо я — ее, а она — моя. Две сломленные души, исцеляющиеся со временем. В каждой из них есть частичка другой, заложенная в ее существование. Наши души провели целую жизнь, путешествуя по этой земле в поисках той магнитной силы, которая тянет нас друг к другу. Туда, где и есть наше место. Туда, где мы всегда должны были быть.

Все, о чем я могу думать, это тот последний раз, когда я видел ее. Я выпил бесконечное количество бутылок Джека Дэниэлса, чтобы забыть этот наполненный мукой взгляд, который преследовал меня. Но у меня не получилось.

Бл*ть. Я окончательно оттолкнул ее от себя. Она решила, что это конец. В ее глазах, где еще недавно таилась надежда, образовалось затмение. Я и оглянуться не успел, как потерял ее.

Как бы не была создана она, я был создан таким же деформированным образом. Мой ослепленный разум подсознательно рисовал воспоминания о том, каким цельным я чувствовал себя после того, как ее душа была обнажена перед моей, и я не мог представить себе, как можно существовать без нее.

Как мотылек на пламя, я буду следовать за светом, который всегда будет вести меня к ней. Я не перестану искать ее, пока мои ноги не смогут больше нести меня. Не остановлюсь, когда устану, а упаду лишь тогда, когда окажусь в ее объятиях. Когда достигну своей единственной желанной цели. Я слишком долго пытался убежать от нашей судьбы. Она стала моей наградой. Я снова окажусь в ее плену — второй половинки моего вновь обретенного сердца и моей души. Моего ангела.

До того, как я стал достаточно мужественным, чтобы признать, что она нужна мне, я считал, что любовь сделает меня слабым, но теперь готов был сломаться ради Лили. Боль утихнет, и я буду создан заново, опираясь только на ее положительное представление обо мне. Ведь дом — это не место, не воспоминания и даже не привычные вещи. Дом — это единение и наслаждение от того, что ты обрел.

В любое время, неважно, где и когда, я отыщу ее. В любой ее версии, независимо от того, какую оболочку использует ее душа, чтобы жить в то время, я найду ее, и мой дорогой Ангел навсегда останется моим пристанищем. Мне нужно было понять, как раскрыть ей свое искалеченное прошлое и заново пережить раны воспоминаний. Мой Ангел посчитала, что я пытался разрушить ее, но это она разрушила меня, и я начал позволять себе верить, что это к лучшему.

Теперь, когда она появилась в моей жизни, я больше не мог жить в одиночестве. Боль в ее глазах преследовала меня. При каждом слове, которое я произнес, чтобы отпугнуть ее, внутри я кричал, что мне очень жаль.

А также, внутри себя я признался: «Я люблю тебя, Лили».

Пока я размышлял о том, каким глупцом я был, хотя любил ее все это время, мой телефон спас меня от душевной боли из-за прозрения. И снова это был мой вовремя подоспевший брат.

— Брат, — резко ответил я.

— Я в порядке, спасибо, работаю, как и раньше, подготовка к свадьбе идет полным ходом, осталось совсем немного. Спасибо, что спросил. А как ты?

Вот же саркастичный ублюдок. Тем не менее, его легкомысленное поведение было именно тем, что мне требовалось, чтобы успокоиться перед надвигающимся цунами. Я был влюблен в Лили, с самого первого взгляда на нее, и что, черт возьми, мне было с этим делать?

— Прости, Диксон, мои мысли были слишком заняты другим. Рад слышать, что все идет хорошо. Когда ты хочешь, чтобы я забрал кольца?

Свадьба приближалась, и как шафер я был обязан позаботиться о кольцах. Знаю, что Харли хотела исполнить какую-то нелепицу, чтобы их нес ее кот во время церемонии, но эта идея была настолько же идиотской, насколько невыполнимой. Полагаю, у меня получилось не слишком сильно обидеться, став вторым после кота.

— Да, собственно, поэтому я и звонил…

Колебания в его голосе насторожили меня, и вместо того, чтобы возиться с петлями на своем кожаном ремне, я потер потные от волнения ладони о свои выцветшие джинсы.

— Слушай, Диксон, если ты хочешь использовать для своих колец не меня, а кота Харли, будь добр, не вини потом никого, если этот блохастый мешок с высоким самомнением остановится посреди прохода, чтобы вылизать себя.

Эта картинка заставила меня рассмеяться. Но если серьезно, неужели он действительно рассматривал такую возможность?

Для меня было честью получить предложение стать шафером Диксона. Я знал, что его окружает огромное количество верных друзей, которые относятся к нему гораздо лучше, чем я, и делал ставку на Тристана. Но испытал непередаваемое чувство гордости, когда именно на меня была возложена эта ответственность.

— Нет, брат, дело не в кольцах, ты же знаешь, что я лучше отсосу кому-то, чем допущу подобное на своей свадьбе.