Британский качок - Сара Ней Страница 57

Лучше всего задать забавный вопрос.

Хорошо. Забавный вопрос, забавный вопрос.

— Эм… ты жалеешь, что перевелась сюда? — Вот. Это достойно, и я хочу знать ответ.

— Я привыкла… Не то чтобы я была здесь так уж долго. Знаю, что все требует времени, но, честно говоря, после того вечера, когда мы с тобой встретились, мне хотелось уйти. Я ненавидела это место. Мне не нравились эти девушки, я винила их в том, что произошло, хотя это была моя вина. Но… — Она тянется пальцами к нескольким плавающим пузырькам. — Больше нет. Я счастливее, и это становится легче.

— Это хорошо. Я имею в виду, что ты больше не ненавидишь это.

Она улыбается и голубое сияние от воды отбрасывает тени на ее кожу.

Ее очередь.

— Ты когда-нибудь был влюблен?

Вау, ситуация быстро обострилась, но ответ прост.

— Нет.

Отсюда невозможно прочесть выражение ее лица, но, судя по молчанию, Джорджия ожидает, что я уточню.

Теперь моя очередь, так что ей придется придержать лошадей.

— Какая самая глупая вещь, которую ты когда-либо делала?

Джорджия фыркает.

— Это просто — позволить Ронни и девочкам одурачить меня.

Теперь я фыркаю.

— О, да ладно. Это не может быть самой глупой вещью, которую ты сделала. Разве ты никогда… я не знаю, не разыгрывала кого-то, и что-то шло не так? Или переспала с кем-то и потом почувствовала себя отвратительно из-за этого?

— Нет. — Она смеется. — И это не дебаты. Ты спросил, я ответила, теперь мы двигаемся дальше.

Хорошо.

Угрюмый, я жду ее следующего вопроса, отчаянно нуждаясь в глотке алкоголя, желая, чтобы у нас было что-нибудь покрепче, чем шипучая золотистая моча.

— Почему ты одинок?

Ее вопрос смелый и неожиданный, и, похоже, теперь мы переходим к более острым вопросам, которые сделают этот вечер более интересным.

— Я одинок, потому что не люблю случайные встречи.

— Что ты имеешь в виду? Секс? Или просто случайные интрижки?

Я не отвечаю, потому что она получила ответ на свой единственный вопрос.

— Это не дебаты. Ты спросила, я ответил, теперь мы двигаемся дальше.

Ее рот приоткрывается.

— Прекрати бросать правила мне в лицо.

— Не я устанавливаю правила, я лишь следую им, красотка.

Красотка.

Я намеренно использую это слово и наблюдаю, как она делает вдох и выдох, пытаясь скрыть это, делая глоток шампанского. Я пропускаю это, не упоминая о запрете, потому что никто из нас даже не пригубил напиток, и если мы этого не сделаем, то все пропадет даром.

Похоже, это единственная игра на честность, от которой мы не отступаем.

Джорджия вздергивает подбородок.

— Твой вопрос.

Отлично.

— Когда был твой первый snog[18]?

— Мой первый что?

Ах, точно. Здесь это так не называют.

— Поцелуй. Твой первый настоящий поцелуй.

— О. — Она нервно смеется. — Эм, в семнадцать?

В семнадцать? Как парни не поцеловали ее раньше — они что, с ума сошли?

— Это твой окончательный ответ?

Смех Джорджии звучит застенчиво и мило.

— Окончательный ответ.

Я киваю.

Жду.

— Когда был твой первый сног? — подражает она, хихикая, потому что использовала британский сленг.

— Думаю, в шестнадцать. С Викторией Ченнинг на вечеринке в доме моих родителей. — В этом не было ничего хорошего. Я все испортил, не имея ни малейшего понятия, что делаю. Слишком много языка, слишком много слюны. Виктория дразнила меня с несколькими приятелями, и я до сих пор этого не пережил.

Стал ли я лучше целоваться? Кто знает.

Обычно это случается только тогда, когда трахаюсь с кем-то случайным после долгого периода засухи, слишком приправленный алкоголем к тому же.

В отчаянье — это не то слово, которое я использую, но…

Если обувь подходит.

— Ты хочешь поцеловать меня?

Она пьяна? Я думал, мы протрезвели, потому что с ужина не выпили ни капли, если не считать наших крошечных, тайных глотков.

— Ты только что задала два вопроса подряд. — Я не могу удержаться, чтобы не указать на это.

— Отказываешься отвечать?

Так ли это? Нет, я не отказываюсь отвечать, а пытаюсь играть по правилам.

— Теперь уже три. — Джорджия дерзко приподнимает бровь. — Дай мне ответ, или тебе придется выпить.

Черт.

Она дерзкая маленькая штучка, которая вот так ставит меня в неловкое положение.

Если я скажу «да», она может подумать, что я чертов извращенец. Если скажу «нет», то подумает, что я не хочу с ней целоваться. Если решу не отвечать, то она сделает свое собственное предположение и…

Я слишком много думаю об этом.

«Просто ответь на чертов вопрос, придурок».

Маленькая нахалка заставляет меня спасовать и не отвечать; просто смотрит на меня, ухмыляется, такая самоуверенная.

«Сотри эту улыбку с ее лица. Сделай это».

— Хочу ли я поцеловать тебя? — повторяю я, чтобы оттянуть время. — Хочу ли поцеловать тебя?

Девушка раздраженно закатывает глаза.

— Конечно. Какой теплокровный парень не захотел бы тебя поцеловать?

Вот.

Дипломатично, не будучи слишком откровенным, не выплескивая кишки наружу.

Я здесь не для того, чтобы устраивать кровавую баню; я здесь, чтобы принять горячую ванну.

Джорджия неподвижно сидит на противоположной стороне, сиськи практически парят на поверхности, бокал зажат между изящными пальцами. Ее волосы собраны в пучок на макушке, и если бы свет был включен, я бы, наверное, увидел, как ее лицо покраснело.

Слава богу, она не может видеть, как я смотрю на ее сиськи в темноте — не то чтобы я хорошо их разглядел, но они влажные и отражают синий свет.

Так или иначе.

У нее фантастические сиськи.

— Твоя очередь.

Точно.

— Ты хочешь поцеловать меня?

Джорджия колеблется, слегка покачиваясь в воде.

— Конечно.

Конечно?

Что за фигня.

— Не могла бы ты прекратить это? Ты все время повторяешь за мной.

— Ну, не то, чтобы есть миллион способов сказать это! — Она смеется, снимая напряжение. — Черт возьми, я не тезаурус.

— Ими больше никто не пользуется. Теперь это называется гугл.

— Иногда ты такой буквальный, что мне хочется… придушить тебя.

Придушить. Хорошее британское слово, если я когда-либо его слышал.

Теперь ее ход.

— Ты хочешь поцеловать меня… сейчас?

Молодец, Джорджи, взяла и заставила меня покраснеть до кончиков пальцев ног, которые уже были горячее Ада в этой стоградусной воде.

Хочу ли я поцеловать ее прямо сейчас, хочу ли поцеловать ее сейчас…

Здесь, в джакузи.

Я не уверен, кивает ли моя голова, открывается ли рот или издается ли звук, но я, по крайней мере, пытаюсь сказать «да», не совсем уверен, что она услышала меня из-за шума.

— Что это было? Я видела, как шевелились твои губы, но ничего не вышло. — Джорджия оттопыривает