По следам невыученных уроков (СИ) - Евстигнеева Алиса Страница 57

Уставилась на розы, которые так и продолжали лежать на столе. Я даже удивляться не стала, насколько Пашка беспардонно опять вмешивался в мою жизнь. Вот пусть и стоит там у входа со своими манипуляциями и недомолвками!

Вот почему всё вечно надо делать втихомолку и за спиной!

“Как-будто ты всегда ему всё с лёгкостью выкладывала на чистоту!” - не утерпел мой внутренний голос. С которым сложно было не согласиться. Я ведь тоже до последнего не желала демонстрировать ему свои чувства, потому что… боялась, что ему это не надо.

Ну так я девочка, мне положено… блюсти лицо!

“Да, вот только ты сама сколько раз отталкивала и его, и его чувства, желая сохранить лицо”, - возражал всё тот же голос.

Ну вот нечестно. Ты чей голос, мой или его?

“Пфффф”, - закатило глаза существо внутри меня и обиженно замолкло.

Но посеянного зерна сомнения оказалось достаточно. Я всегда воспринимала Пашины недосказанности как попытку воспользоваться мной, обмануть или манипулировать… Но если всё не так? Что, если он боялся того же, что и я: оказаться непонятым и отвергнутым. Если я, выросшая в своеобразной, но любящей семье, до конца не могла поверить в то, что нужна кому-то со своими закидонами, то что говорить о нём? Который, по сути, всю жизнь оставался никому не нужным?

Уйди, подлец, не для тебя цвела, - фраза, брошенная мной тогда в гостинице. Я схватилась за лицо, совершенно не беспокоясь о макияже. И сколько было этих самых моментов! Особенно та безобразная сцена на лестнице! А он же раз за разом ко мне возвращался.

Пашка всегда говорил много всего, но не по делу. Зато его поступки были вполне красноречивы. Он вообще был человеком действия. А дурная я, как и всякая женщина, всё ждала слов и признаний, но разве это главное? Потому что каждому из нас нужно одно - чтобы в нас верили!

У меня с этим были явные проблемы, вот и не доверяла себе, мне всё время казалось, что Паша обязательно от меня уйдёт, ибо зачем ему такая серая мышь, как я?! А в итоге для него это всегда было… неверие в него. Боже мой! Получается, что я ничем не лучше других, раз так и не смогла разглядеть в нём надёжного и по-своему ранимого человека.

Я ведь ещё и утром просто прошла мимо него…

Сил думать дальше просто не было, и я выскочила в коридор, даже не удосужив себя закрыванием двери. Бежать в юбке и на каблуках было неудобно, но всё же в рекордные сроки я оказалась в фойе, чтобы понять, что никого тут нет.

-Тёть Валь, а полицейский? - почти простонала я.

-Так ушёл, только что…

На крыльце я опять чуть не рухнула со своих каблуков: пришлось срочно их снимать, потому что Пашкина спина уже маячила у вишнёвой KIA, припаркованной на другой стороне улицы.

-Паааааашааааа, - истошно завопила, рванув вперёд и отбросив туфли в стороны. Не знаю, бегала ли я в жизни когда-нибудь так быстро, но сейчас буквально выдала весь тот максимум, на который была способна. Юбка, задравшаяся до середины бедра, трещала, а я неслась, не видя перед собой ничего, кроме его лица, оборачивающегося на мои крики.

Уже у самой дороги, меня успела перехватить женщина-офицер.

-Куда?!

Да, это я практически выскочила на проезжую часть, прямо под колёса несущимся автомобилям. Пришлось ждать зелёного света.

Пашка стоял напротив, бросая хмурые взгляды в мою сторону и заставляя меня порядком нервничать.

Жёлтый ещё не успел смениться зелёным, а я уже неслась по зебре, прямой наводкой к своему капитану.

-Ты, бл..ть, совсем мозгов лишилась, - ругался на меня Савицкий. - Какого чёрта творишь? Жить надо…

Договорить не вышло - я со всего размаха налетела на него, повиснув на Савицком.

-Пашка, не уезжай, пожалуйста, - затараторила я. - Ты мне так нужен. Я так тебя люблю. И если ты уедешь, я… я не хочу без тебя. Прости меня, прости… Я должна была сразу поверить тебе. Ты ведь не такой. Не как твоя Марина. Ей же пофиг было на то, с кем ты и где ты. Надо было догадаться. Ты не такой. Ты слишком небезразличный.

Говорила я много, сбивчиво, задыхаясь и рыдая навзрыд, пачкая его белую рубашку потёками туши и тонального крема. А он молчал, давая мне возможность выговориться и раскачивая из стороны в сторону, словно маленького ребёнка.

-Всё сказала? - сдавленным голосом спросил он, когда я всё же замолчала.

-Да, но могу повторить.

-Не стоит, я и с первого раза всё понял.

-Пашка, не уходи!

-С чего ты вообще решила, что я куда-то собрался?

-Ты к машине шёл!

-Ну да, - кивнул он, после чего покрепче перехватил меня за талию и поднёс к двери машины. - Шёл забрать кое-что.

И, отворив пассажирское сиденье, указал на огромный букет красных роз.

-Ты же сама мне тут претензию предъявила, что я тебе цветы не дарю. Вот, исправляюсь!

-А без претензий никак нельзя было догадаться? Детей зачем нужно было подговаривать?

-Ну так я с ними заранее договорился, ещё до сегодняшней ночи. Знаешь, я теперь подростков буду всю оставшуюся жизнь бояться! Столько ехидных взглядов я ещё в жизни не получал.

-Паш…

-Нет уж, помолчи чуть-чуть, пока я не скажу, - он усадил меня на капот и обхватил моё лицо своими ладонями. - Ксения Игоревна, я тебя люблю. Слышишь? Я. Тебя. Люблю. Не знаю как, не знаю почему, потому что это не имеет значение. Просто люблю. И всё.

И прежде чем я успела разреветься, он меня поцеловал. Нежно, но настойчиво. Словно отметая все мои возражения, коих у меня и не было. Потому что я это и так уже знала.

Но Пашка лишь усмехнулся такой реакции.

-И вообще, - жадно выдохнул он. - Ты мне желание задолжала...

Эпилог

Пашу с Мариной развели через полтора месяца. Как я и ожидала, его бывшая жена вцепилась в Савицкого мёртвой хваткой. И я её в чём-то даже понимала. Прожив почти полгода в Москве, она достаточно быстро поняла, что несмотря на свои многочисленные таланты, никому она там не нужна. А Пашка, как ни крути, всегда был надёжным и верным, этакой константой, которая выступала для неё крепким тылом многие годы. Поэтому столкнувшись с первыми трудностями, она очень быстро капитулировала и вернулась на свою малую родину, где, как оказалось, её ждала только мать, ибо дружба на расстоянии тоже дело относительное. И как бы Паша её не оправдывал (а он пытался), я всё равно оставалась при своём мнении, что её просто избаловали.

Впрочем, чувство вины, сочувствие и ещё не пойми что не помешали капитану развестись в максимально быстрые сроки и ещё остаться хозяином своей квартиры.

-Я же не герой, - развёл он руками. - К тому же я её купил ещё до того, как женился.

На самом деле Марина особо и не претендовала на жилплощадь, ей скорее хотелось побольнее укусить бывшего супруга на прощание.

Но я всё равно не захотела жить в доме, где когда-то хозяйкой была другая. Нет, ревности больше не было, как и всех остальных обид, но нам обоим хотелось начать этот этап жизни с чего-то нового, что принадлежало бы только нам.

Поэтому, продав обе квартиры, мы купили дом… в непосредственной близости от моей школы. Пашка ещё долго ворчал, что его уже достало ходить в магазин под постоянным присмотром моей школоты.

-Ксюха, да я каждый раз, когда пиво покупаю, чувствую себя так, как-будто прилюдно наркоту детям толкаю. Видела бы ты, каким счастливым выглядел твой Изергин, когда застукал меня в винном отделе.

-Значит, не ходи…

-Куда, в магазин?

-В винный, - издевалась я над ним.

Впрочем, Пашка не оставался в долгу.

-Тогда мне развестись легче!

-А ты для начала женись!

И да, со свадьбой мы действительно не спешили. Как-то не до этого было. Сначала бракоразводные дела, потом кутерьма с домом и переездом, занятия с Женькой, Севкой, Соней и прочей оравой, а потом… А потом я исполняла Пашкино желание и ходила глубоко беременная и нервная, отбиваясь от всех Пашиных: “А давай...”.

Как оказалось, интуиция меня не подвела, и следующее первое сентября мой класс встречал без меня, ибо к тому времени я уже как месяц поселилась на родительской даче, развлекаясь тем, что солила помидоры и сушила яблочки в ожидании, когда же деть внутри меня соберётся всё-таки появиться на свет.