Вуайерист - Фиона Коул Страница 57

Моя грудь сотрясалась от смеха. Мой папа ненавидел готовить, но ради мамы сделает всё, что угодно. Он был близок к выходу на пенсию, и моя мама пользовалась этим в полной мере, чтобы ходить с ним на столько свиданий, сколько могла. Он ворчал по этому поводу большую часть времени, но ему это нравилось, потому что нравилось ей. Это была любовь, к которой стремится бы каждый.

— Что ж, повеселитесь сегодня вечером. Люблю тебя.

— Я тоже тебя люблю, малыш.

Я нажал кнопку отбоя и положил телефон в одну линию со степлером.

Закрыв глаза, я глубоко вдохнул через нос, задержал дыхание на пять секунд, затем медленно выдохнул через сжатые губы. А после я делал это снова, пока не почувствовал, что контролирую своё тело. Я ненавидел, что мне всё ещё нужны дыхательные упражнения после всего случившегося. Ненавидел, что упоминание о члене семьи может заставить меня в них нуждаться.

Затем я начал следить за своим телом, за тем, как моё сердце бьётся в нормальном темпе и не причиняет мне боли при каждом ударе. Я не тёр кожу, отчаянно нуждаясь в душе после телефонного звонка. Я не отходил от стола, делая большие глотки бурбона прямо из бутылки.

Я закрыл глаза и снова вдохнул, чувствуя себя более сосредоточенным, когда представил лицо Оклина за своими веками.

Она была единственным, что отличалось от моего последнего дня рождения, когда я получил открытку от его семьи и провёл неделю, запершись в своей спальне, напиваясь, пока не терял сознание, а затем всё повторялось. Она что-то изменила во мне. Как будто, возможно, туда, где были только тьма и сомнения, просочился луч света, напоминая мне, что я ещё жив. Чтобы я пока не сдавался. Она дала мне надежду и заставила меня захотеть приложить больше усилий ради обещанного будущего.

Я смеялся над сопоставлением чувств, которые Оклин дарила мне. Она успокаивала меня и сосредотачивала, но также раздвигала границы моего контроля. Две эмоции переплелись внутри, и я не знал, что с ними делать. Всё, что я знал, это то, что я не был готов ни от чего отказываться. Ни от моего контроля и определённо ни от неё.

Возможно, я бы сделал следующий шаг и задумался о свадьбе. Если я продолжу совершенствоваться, возможно, это не окажется такой уж трудной задачей. И если рядом со мной будет Оклин, я смог бы завоевать весь мир.

Зазвонил телефон, и я резко открыл глаза, чтобы увидеть, кто это.

О: Хочешь увидеться сегодня вечером?

Я расхохотался и немедленно ответил. У меня болят щёки от такой напряжённой улыбки, я счастлив получить от неё весточку так скоро. Я отправил короткое ответное сообщение, пригласив её зайти ко мне, пообещав ужин, а затем приступил к работе.

* * *

— Это восхитительно, — сказала Оклин, пережёвывая кусочек пасты.

Она была напряжена, когда я открыл дверь, но я притянул её в свои объятия и шептал свои извинения вверх и вниз по её шее, пока она не рассмеялась и не потребовала, чтобы я поставил её на пол. Вот так просто, она улыбнулась мне своими золотистыми глазами, без затяжной обиды или вопросов. Она выглядела такой же взволнованной, нашей встречей, как и я был рад её присутствию.

— Спасибо. Я трудился над ней весь день.

Она приподняла бровь и ухмыльнулась мне.

— И ты всегда подаёшь свои свежеприготовленные блюда в алюминиевых контейнерах с надписью: «Итальянская кухня Лючии» на них?

— Постоянно, — ответил я с каменным лицом, прежде чем, наконец, рассмеяться. — Что могу сказать, я не самый лучший повар, и здесь только я. Не нужно быть профи в приготовлении сложных обедов.

— Кэллум, это спагетти. Возможно, это не такое изысканное блюдо, как ты думаешь.

— Эй, тут есть немного спаржи.

— Хорошо, — согласилась Оклин, смеясь. — Просто обидно видеть, как такая большая красивая кухня пропадает зря.

— Да, дом большой.

— Почему ты купил такой огромный дом только для себя одного?

Я опустил глаза, наблюдая, как зубчики моей вилки накручивают лапшу, избегая смотреть на неё.

— Я надеялся, что он не всегда будет только для меня. Я хотел — хочу — семью. Просто не уверен, что для меня возможно. Я подумал, что, может быть, если я куплю дом, то почувствую большее давление, чтобы забыть обо всём и завести семью.

Она так долго ничего не говорила, что я осторожно поднял глаза. Подперев подбородок ладонью, она изучала меня.

— Думаю, из тебя получится отличный отец.

— Что? — я едва выдохнул это слово. Это было не то, что я думал, она скажет. Я подумал, что она сделает замечание о том, что я никогда не наполню этот дом, если не начну наполнять женщину. Но это ведь Оклин. Она никогда не осуждала меня, она никогда не отпускала язвительных замечаний, принижающих мои проблемы.

— Ты так увлечён на занятиях, как ты можешь не увлечь всех остальных? Держу пари, ты бы повёл детей в планетарий и навязал им любовь к астрономии, — она улыбнулась. — Наверно, заставил бы их выучить созвездия раньше азбуки.

Комок у основания горла угрожал задушить меня. Я улыбнулся вместе с ней, представив картину, которую она описала.

— Но это определённо сыграет в твою пользу, когда ты заставишь свою жену влюбиться в тебя, поведя её любоваться звёздами. Романтический ночной пикник.

Сделав глубокий вдох, я закрыл глаза и увидел это. Увидел себя, свернувшегося калачиком с женщиной со светло-каштановыми волосами и золотистыми глазами. Я увидел, как занимаюсь с ней любовью под звёздами. Проглотив комок в горле, я каким-то образом сумел заговорить.

— А что насчёт тебя? На что похоже твоё будущее?

— Стабильная семья. Дом, в котором мы чувствуем себя в безопасности. Тот, который я смогу обеспечить, потому что у меня есть диплом и я зарабатываю хренову-тучу денег.

— Хренову-тучу? Это больше или меньше, чем дохрена?

— Меньше. Не хочу быть жадиной. Тем более, что я хочу большего. Я хочу дом, полный детей. Имею в виду не армию, конечно, но определённо больше трёх. Я ненавидела быть единственным ребёнком в семье.

— Разве твои родители не любили тебя больше, раз ты была единственной?

— Любили. Они старались сделать всё, на что были способны. Просто они много работали. Казалось, мы всегда были на грани успеха. Поэтому, я была одна, поскольку каждый из них работали на двух работах. Я бы хотела, чтобы у меня был брат или сестра, с которыми я могла бы разделить это время.