Ольга Сакредова - Тариф на любовь Страница 57

Но после ухода Лены утреннее приподнятое настроение, легкость мысли и радужные надежды рассыпались в прах. На смену пришло ощущение нечистоплотности. Гром его порази! Он пять лет выскабливал из себя последствия, и в один миг его труды пошли насмарку. Как теперь появиться перед Настей? Как можно говорить ей о влечении, когда порочное прошлое лезет из каждой клетки мозга, из каждой кожной поры. Вожделение, которое еще недавно было радостной мукой, стало мукой стыда, какого не заслуживала ни одна женщина, и более всех Настя.

Иван даже в мыслях опасался произнести ее имя, что бы его прошлое не коснулось — не дай бог! — ее. И только ее имя было его спасением. Трепетно, медленно, вкушая каждый звук, он осторожно произносил: «Настя… Настасья… Настенька…» — пока жесткая мочалка терла его тело и вода охлаждала натертую красноту. Одеваясь, Иван не знал, как посмотрит в глаза Насте, что посмеет ей сказать. Но там, рядом с ней, было его исцеление и его будущее. Он расчесал мокрые волосы и вышел из дома, решив не пользоваться лифтом и дать себе какое-то время для восстановления утраченного настроения.

— Так что же вас привело ко мне? — прервала молчание Ася.

Ее смущала собственная жесткость и нетерпеливая прямота. Ведь женщине, на себе ощутившей мужскую руку, надо было успокоиться, вновь обрести достоинство. Но смущало также и то, что Лена разглядывала ее пристальнее, чем положено едва знакомой гостье.

Лена поставила пустую чашку на блюдце и обратила ясный взор больших голубых озер на Асю.

— Мне больше некуда было идти. Я имею в виду — в этом районе. Возвращаться к Ване? Сама понимаешь, возникнут ненужные вопросы. А мы простились на хорошей ноте.

Асю так и подмывало выяснить, какая нота является хорошей для бывших супругов. Но ведь это не имело значения для нее! А воображение и логика давали ответ без выяснений.

— Честно говоря, — продолжала Лена, — я их обоих не хочу видеть. Все это бессмысленно и противно.

— Вы сами сделали выбор, — тихо промолвила Ася.

— Выбор? Ты думаешь, он у меня был? Да, конечно. Ваня полон шарма, обворожительности, он — само внимание к женщинам. Я же видела, как девчонки в институте зубами скрежетали от зависти, что он — мой. Но общежитие — хуже шалаша, которым нас пугают. Впечатление такое, что стены увеличивают звук, а не заглушают. А эти постоянные толпы, а непрекращающийся шум в коридоре, общие кухни… Ты не представляешь.

— Почему же? — возразила Ася. — Я прожила в общежитиях десять лет. В рабочем хуже, чем в студенческом.

— Но ты не была замужем, — настаивала Лена.

— Не была. Но мужчин от этого не стало меньше в общежитиях, и дети гарцуют по коридору не тише, чем всегда.

— Я хотела избавиться от опеки родителей. Жить с ними взрослой девушке невыносимо. Да, мне нравились общежития, когда я знала, что в любой момент могу вернуться домой.

— Так вы городская? — удивилась Ася. — Как же вы очутились в общежитии?

— Ваня не хотел жить с тещей. А я не настаивала.

— Но когда вам приелась студенческая коммуна…

— Я хотела собственную квартиру, понимаешь? Собственную…

Лена методично втолковывала свою жизненную позицию. Ася ее не понимала, но она уже встречалась с такими людьми и не очень-то удивлялась тому, что они требуют постоянного подтверждения их правоты, не заботясь о желаниях других.

— Поэтому вы ушли от Вани, — констатировала Ася.

Лена улыбнулась и задумалась.

— Ваня любил меня, Юлик же просто боготворил…

В этот момент раздался звонок. Улыбка слетела с лица Лены, а Ася обреченно вздохнула.

— Только не говори, что я здесь, — испуганно предупредила Лена.

«Ну что за люди? — горестно подумала Ася. — Уверены, что они — центр земли». А вслух сказала:

— Это могут быть и не ваши любимые, — и пошла в коридор.

Она открыла в тот миг, когда нетерпеливый звонок повторился.

— Кажется, я ошиблась, — глядя на Ваню, отметила она. — Все-таки центр переместился.

— Здравствуй, Настя. — Он осторожно вглядывался в нее, пытаясь найти следы пребывания Юлика. Она же была не то чтобы вялой, но смотрела равнодушно, как на чужого.

— Тебя опять облили?

Он улыбнулся:

— На этот раз я сам нашел душ. Можно войти?

— Нет.

Ваня опешил:

— Ты не одна?

— Да.

Если б Настя полусловом, полувзглядом дала понять, что ей нужна помощь, Ваня бы горы перевернул, но против ее спокойного отказа он был бессилен. Больше часа прошло, как он видел входящего в дом Юлиана.

— Настя…

Он не мог оставить ее с Юликом, а вход ему был заказан.

— Настенька, ты хочешь помириться с ним?

— С чего ты взял? — Ася искренне удивилась, но ненадолго. — Впрочем, сейчас не время, Ваня. Я не могу говорить с тобой.

— Кто у тебя?

Ася замялась — не могла найти определения гостье, чтобы не соврать и не выдать ее. Иван понял замешательство Аси по-своему.

— Настенька, — тихо начал он, — ты достаточно умна, чтобы знать: не нужен он тебе. Ничего хорошего у вас не выйдет. Лучше сейчас перебороть себя — после будет тебе же труднее. Ну что с тобой? Ты так хорошо держалась…

— Кого ты уговариваешь, Ванюша? И на что?

Оба — и Ася, и Иван — замерли. Он от двоякого чувства облегчения — хвала Господу, что это не Юлик, — и тревоги — что здесь делает Лена? Что успела выболтать? Ася пыталась отделаться от словечка, которое часто звучит на устах завсегдатаев пивных. Чего, спрашивается, она выкручивается, не пуская Ивана в дом, когда эта — тьфу! — стоит, мнет воротничок на платье и кокетничает с ним? Так она не хотела их видеть!

Ася уже собралась сказать колкость, но Иван опередил ее.

— Что ты здесь делаешь? — грубо спросил он.

— Настенька пригласила меня в гости. — Недоумение в глазах Лены одновременно говорило о том, что она сама себе хозяйка и только сохранившаяся любовь заставляет ее оправдываться. — Я шла к остановке. — Лена махнула рукой в сторону окна. — Настя окликнула меня и пригласила.

Ася не могла оправиться от остолбенения. Ей было интересно, как отнесется ко лжи Иван, но отвести взгляд от Лены было выше ее сил.

— Лена…

— Но ведь правда, Настя, ты видела меня из окна?

— Д-да…

— Ну вот, видишь, Ваня? А чего ты там стоишь? Заходи, раз пришел.

— Нет! — вытолкнула из себя Ася и глубоко вздохнула. — Извините, у меня дела. Лена, мы поговорим в другой раз.

— Другого раза не будет, — твердо сказал Иван. — Нечего тебе здесь делать.

— Иван! — возмутилась Леночка, сразу став неприступной красавицей, холодной и влекущей.