Наталья Костина - Верну любовь. С гарантией Страница 57

— Что-о-о?! — задохнулся Лысенко от возмущения. — Что-о-о?!

— Ты ей спасибо скажи, — посоветовал Банников.

— И в самом деле, — сообразил Лысенко. — Уф… Это… с меня Камышевой шоколадка!

— А кофе? — напомнил Бурсевич.

— Ладно. — Лысенко махнул рукой. — Так она ушла?

— Сам видел. Минуту постояла еще, глаза круглые сделались, прям как у мыши, а потом по ступенькам зацокала и к метро почти бегом побежала.

— Будет вам и кофе, и сахар, — праздничным голосом пообещал Лысенко. — Бухин! Сейчас сходишь и купишь. Вот, я первым сдаю. — Он достал несколько купюр и положил их на стол.

— Ладно, тогда я все понял и пошел.

— Боря, а деньги сдать? — напомнил ему Лысенко.

— Ты в этот раз за меня сдаешь. Или забыл, что обещал?

— Ты же две ложки всего просил! — завопил Лысенко. — Две!

— За две ложки я и трудиться бы не стал, — ответствовал тот.

— Грабитель, — в сердцах бросил капитан. — Ладно, с меня причитается. Чай, кофе и кило конфет! Сегодня ночую дома!

— Да… — пробормотал Банников, складывая на своем столе бумаги стопочкой. — Кофе я, наверное, уже не дождусь. Через час начинаем, буду потихоньку выдвигаться…

— С Богом, — пожелал Лысенко и суеверно сплюнул три раза через левое плечо.

— Ни пуха, ни пера, Радий.

— К черту, — отозвался он.

Он вдохнул пахучий весенний воздух. Надоели хуже горькой редьки эти выкрутасы с черной магией. Пошло оно все к черту! Он проделывает это в последний раз. Да, в последний раз. И потом — уехать. Уехать, куда хочет Лина, вдвоем, навсегда.

Машина стояла там же, где и вчера, — в переулке, под голыми пока липами. В машине его ждали — передняя дверь негромко щелкнула и открылась.

— Добрый вечер, — проговорил он, усаживаясь и подбирая полы длинного пальто. — Ну и накурили вы тут!

— Простите.

Его собеседник повернулся, и Хлебников с удовольствием отметил, что со вчерашнего вечера тот явно осунулся. Под глазами набрякли мешки, цвет лица нездоровый — наверное, не спал. Да, тяжело некоторым расставаться с «честно нажитым капиталом»! Ничего, сейчас он его расстроит еще больше. С этими только так и нужно — методом шоковой терапии.

— Ну что? Что вы решили? Беретесь?

— На определенных условиях, — сухо ответил Радий Вадимович.

— Каких же? — Мужчина с силой вдавил початую сигарету в пепельницу, как будто она мешала ему говорить, и Хлебников заметил, что пальцы у него дрожат.

«Волнуешься, мерзавец, — злорадно подумал он. — Знаешь, что если не мы, то придется самому».

— Во-первых, вы заплатите нам за работу миллион.

— Сколько, сколько?! — выпучил глаза обманутый муж. — Миллион?! Миллион… чего?

— Миллион долларов, конечно.

Этот жадный дурак согласится. А за меньшее они и руки марать не станут.

— Да я… — давился словами мужчина. — Вы… что?! Откуда?! Это… Да все, что у меня есть…

— Я хорошо информирован, что у вас есть, — не меняя тона, равнодушно отозвался Хлебников. Лина советовала увеличить сумму в два раза. Он увеличил в три. Ничего. Этот заплатит. — У вас, кажется, сейчас ничего нет? — напомнил он. — Тяжело, наверное, будет начинать снова с нуля? Времена уже не те. Теперь капитал наживается медленно… Вы, по-моему, собирались уехать?

Собеседник как-то сразу сник, как будто из него внезапно выпустили воздух.

— Я заплачу вам, — просипел он. — Хорошо. Пусть будет, сколько вы хотите. Это грабеж, но… Считайте, что мы договорились.

— Это еще не все.

— Не все?!

— А вы думали, что от вас больше ничего не потребуется?

— Что вы от меня еще хотите?!

— Без вашего участия ничего не получится.

Сидящий за рулем буквально буравил профессора взглядом. В его глазах читалось все: и бессильная злоба, и трусость, и недоумение, и жадность. Все. Хлебников читал его как раскрытую книгу.

— Я же сказал вам, что не хочу иметь к этому никакого отношения! — Мужчину буквально трясло. — Если вы согласны, то завтра я уезжаю. За такие деньги… я… я пальцем не хочу к ней прикасаться!

— Не волнуйтесь, вы уедете. Как только сделаете то, что от вас требуется. Кроме вас, этого никто не может сделать. Только это. А остальное мы берем на себя.

— Что? Что я должен сделать?!

— Завтра с утра, — многозначительно и размеренно проговорил профессор, — вы объедете семь церквей. Начнете с Благовещенской. И в каждой вы закажете заупокойную службу по своей жене…

Мужчина слушал, закрыв глаза. Хлебников заметил, что на его щегольски подбритом виске бешено пульсирует какая-то жилка.

— Вы слышите меня? Откройте глаза и будьте внимательны! Вы не должны ошибиться. От этого зависит конечный результат. Завтра с утра, натощак, вы поедете в Благовещенский собор, оттуда — по своему усмотрению. Закажете семь заупокойных служб по своей жене. В каждой церкви возьмете по семь свечей…

— А может быть, вы как-нибудь сами?..

Трус, какой же трус! Неудивительно, что жена так с ним поступила. Женщины как кошки — живут не умом, а интуицией. И трусов не переносят. Ничего, тем легче будет с ним договориться.

— Тогда ничего не получится. Я же говорил, это очень сложно и опасно. Не хотите — наймите киллера. Заодно и сэкономите. Так будет, наверное…

— Я согласен! Согласен! — поспешно проговорил собеседник профессора. — Я все понял. Прямо с утра. Сначала — в Благовещенский… А в городе точно есть семь церквей?

— Гораздо больше, — успокоил его Хлебников. — Очень важно ничего не перепутать. Второй раз это уже не начнешь…

— А свечи зачем?

— Свечи привезете мне. И после этого можете уезжать. Когда вернетесь, я думаю, ваша… проблема будет улажена, — мягко скруглил опасный поворот Хлебников.

— Я уеду на две недели, — хрипло сказал мужчина.

— Где можно будет найти вашу жену?

Собеседник как будто ждал этого вопроса. В руках у него появился плотный белый конверт.

— Вот… домашний адрес. Еще… эта сука открыла ресторан… «Париж»… идиотка! На мои деньги! — Он даже застонал сквозь стиснутые зубы. — Вбухала… немерено сколько!

— Хорошо. — Радий Вадимович принял конверт и спрятал его во внутренний карман пальто.

— У вашей жены есть любовник? — неожиданно спросил он.

— Я не знаю. Подозреваю, что есть. Не знаю.

— И еще…

— Что? — Мужчина испуганно подался назад, заметив в руках собеседника блестящий предмет.

«Да, нервишки у тебя ни к черту», — подумал Радий Вадимович и вслух сказал:

— Не бойтесь. Наклоните голову. Вот так!

Что-то легонько щелкнуло. Мужчина вопросительно посмотрел на Хлебникова. Тот удовлетворенно показал собеседнику крошечную прядь его волос.