Сильвейн Рейнард - Искупление Габриеля Страница 58

Беспокойство сменилось глубокой тоской. Джулия поднялась наверх. Там она надела бикини, взяла солнечные очки и шляпу. Плавание – вот отличный способ очистить голову от мыслей.

Она плавала по периметру бассейна. Физическая нагрузка делала свое дело. Джулия почти забыла вчерашний разговор с отцом и тягостное настроение Габриеля, в каком она застала его ночью на балконе. Выбравшись на мелкий участок, она встала и тут вдруг увидела знакомую пару кроссовок. Габриель стоял у самой кромки воды.

– Помнится, я тебе говорил: мне не нравится, когда ты плаваешь одна.

В руках он держал полотенце. Сам он только что вернулся с пробежки, о чем свидетельствовали не только кроссовки, но и пропотевшие шорты и футболка.

– И тебе доброе утро. – Джулия подплыла к берегу и взяла у Габриеля полотенце.

– Доброе утро, – смутился Габриель.

– Я бы не плавала одна, если бы ты не исчез, – вскользь заметила она, вылезая из бассейна.

– Ты же знаешь, что я люблю бегать по утрам.

– Между прочим, сейчас почти полдень.

Вытершись, Джулия встала, уперев руки в бедра.

Габриель вел себя как-то странно. Отводил глаза, словно все, что мучило его поздним вечером, сегодня навалилось снова. Джулия не понимала, как такое возможно. После ночи фантастического секса она проснулась с ощущением спокойствия, легкая, словно перышко. Почему же у ее мужа такой вид, словно он таскал камни?

– Ты мог хотя бы оставить записку.

– Мог бы, – согласился он. – Как-то не подумал.

– Я совсем не против твоих пробежек. Бегай себе на здоровье, но сообщай, когда вернешься.

Габриель открыл рот, приготовившись возразить, но вдруг передумал:

– Сейчас я пойду в душ. Вчера я забронировал номер для твоего отца и Дайаны и попросил, чтобы им туда принесли свежие фрукты. Сегодня я собираюсь почти весь день заниматься работой, а вечером повезу тебя в Тоди обедать.

– Нет.

– Нет? – удивился он.

– Габриель, так не пойдет. Я не понимаю, чем заслужила такое холодное обращение. Ты убегаешь, не оставив записки. Потом возвращаешься и объявляешь, что сегодня намерен весь день заниматься работой. Меня словно не существует.

Габриель смешался.

– Джулианна, я никак не думал, что ты сочтешь это холодным обращением, – угрюмо признался он.

Джулия смотрела на него и ждала продолжения.

Габриель поскреб щетину на подбородке:

– Мне нужно очень во многом разобраться.

– Это я уже слышала от тебя ночью. Я надеялась, что после всего, что у нас было, тебе стало легче.

Его лицо помрачнело.

Подойдя ближе, Габриель дотронулся до золотого сердца на ее ожерелье, погладив его пальцем.

– Ты всегда прекрасна. Я бы мог весь день обнимать тебя и заниматься с тобой любовью, но это бы не решило моих проблем.

Ее рука легла поверх его руки.

– Тогда скажи, что ты меня любишь.

– Я люблю тебя.

Джулия тяжело вздохнула:

– Что ж, иди в кабинет, ищи решение. Только не забывай: ты не единственный обитатель этого дома. Я не хочу жить с призраком.

В глазах Габриеля читалась душевная боль. Он поцеловал Джулию и пошел в дом.

Слова Габриеля подтвердились. Почти весь день он провел в кабинете, за закрытой дверью. Джулия не представляла, чем именно он там занимается, но искренне надеялась, что он действительно решает навалившиеся на него проблемы.

Его настроение вчера не могло испортиться само собой, без причины. У Джулии было несколько версий случившегося. Возможно, Полина снова напомнила ему о себе, выбив из колеи. Возможно, известие о врожденной болезни ребенка Тома и Дайаны заставило Габриеля пересмотреть свое желание иметь детей. Еще одна версия была самой пугающей. Быть может, Габриель вдруг понял, что семейная жизнь оказалась совсем не такой, какой он ее себе представлял. Его угнетала жизнь только с одной женщиной и необходимость хранить ей верность.

Тревога Джулии возрастала. Ей казалось, что она может справиться с любой ситуацией, но только не с холодностью Габриеля. В прошлом она уже видела его взгляд, полный презрения. Она испытала, что́ значит быть оставленной им. Однажды она это выдержала, но не представляла, как будет выживать, если Габриель снова уйдет.

Стараясь чем-то себя отвлечь, она включила компьютер, нашла сайт детской больницы в Филадельфии, а затем стала искать информацию по гипоплазии левых отделов сердца.

Больничный сайт несколько обнадежил ее. Там описывалось несколько случаев успешных операций на сердце, аналогичных той, что предстояла ее крошечному брату. Однако каждое описание содержало предупреждение, суть которого сводилась к следующему: удачная операция в младенчестве еще не гарантия дальнейшей здоровой жизни. Даже самые опытные специалисты-кардиологи не брались прогнозировать, каким будет здоровье младенцев через несколько лет, в подростковом возрасте или когда они станут взрослыми.

Джулия вознесла внутреннюю молитву за отца, Дайану и за своего брата. Она просила Бога помочь малышу и даровать ему здоровье.

Затем ее мысли вернулись к мужу. Джулия молилась за него и за их брак. Она думала, что их ночные занятия любовью сделали их ближе и теперь им будет легче общаться друг с другом.

Но сейчас она опасалась, что результат может быть обратным. Если Габриель смог общаться с ней через тело, возможно, это отобьет у него желание словесного общения.

Обуреваемая тревожными мыслями, Джулия вернулась к материалам по детской кардиологии. Она читала статью за статьей, пока строки не начали расплываться. Тогда она облокотилась на подлокотник кресла и заснула.

Ее разбудило ощущение, что за ней кто-то наблюдает.

Джулия открыла глаза. Она лежала в постели. Рядом с ней, обхватив колени, сидел Габриель и смотрел на нее через стекла очков.

– Уже поздно, – прошептал он. – Спи дальше.

Джулия повернулась к прикроватному столику и бросила взгляд на часы. Они показывали первый час ночи.

– Я проспала обед.

– Ты очень устала за вчерашнюю ночь. Я не давал тебе покоя до самого утра.

– Иди сюда, – зевая, сказала Джулия и протянула ему руку. Габриель не двигался. – Ты что, даже поцеловать меня не хочешь?

Он не поцеловал, а просто приложился губами к ее губам.

– Мне такой поцелуй не нравится, – надула губы Джулия. – Ты сидишь на краю постели, словно гаргулья, и зыркаешь на меня. В чем дело?

– Я не зыркаю.

Джулия села, обняла мужа за плечи: