Наследник для Шаха - Анна Гур Страница 58

— Я не понимаю тебя…

Глава 29

На мгновение улыбается. Поднимает бокал, салютует мне и делает глоток. Ставит на стол и только после этого кивает кому-то.

Рядом неожиданно появляется мужчина, словно официант в дорогом ресторане, он ставит передо мной тарелку, которая является, скорее, кулинарном шедевром, нежели едой.

Мужчина удаляется так же беззвучно, и мы с Шахом опять оказываемся наедине.

Во всяком случае, рядом я никого не вижу.

Шах берет вилку и принимается есть, не сводит глаз с меня, показывая, что разговор начат не будет, пока я не сделаю так же. Понимаю его безмолвный сигнал и приступаю к ковырянию вилкой в рисе, отправляю кусочек в рот и на мгновение получаю вкусовой шок.

— Нравится?

Прожевываю еду и киваю.

— Очень необычно.

— Это шафран. Легкая специя, придающая блюду интенсивный вкус и аромат.

Улыбаюсь мужчине. Он дезориентирует. Но несмотря на то, что сердце продолжает биться в груди, словно выброшенная на сушу рыбка, я не испытываю сейчас ни страха, ни дискомфорта.

Отпиваю немного воды. Прислушиваюсь к тишине. В ночи слышу треск.

— Цикада.

Возвращаю удивленный взгляд на мужчину, который каким-то чудодейственным образом понимает меня без слов.

— У меня что, все вопросы на лице написаны? — интересуюсь и отламываю кусочек прожаренной лепешки, отправляю в рот и в блаженстве прикрываю глаза.

Но стоит опять взглянуть на мужчину, как я цепенею. Такой у него горящий взгляд. Словно я сейчас проделала что-то эротичное, то, что привело Шаха в полную боеготовность.

Смущаюсь и откладываю вилку.

— Продолжай есть, Аийша… У тебя хороший аппетит и это повод похвалить моего повара, — приказывает и откидывается на спинку стула, смотрит на меня своими омутами, рассматривает словно диковинку.

— Все очень вкусно. Так странно, что мучавший меня токсикоз испарился, как по мановению волшебной палочки, словно…

Прикусываю язык. И опять опускаю взгляд. Чуть не проболталась.

— Словно что?

Шах не отстает, слегка подается вперед и опускает локти на стол, вырез его рубашки расходится, демонстрирует мне литую грудь, покрытую жесткими черными волосками и виднеющимся началом татуировки. Подобный рельеф ни одна преграда не скроет, стальные мышцы под бархатом кожи реагируют на каждое миллидвижение.

Завораживающее зрелище. Краснею и отвожу взгляд.

— Если начинаешь со мной говорить о чем-то, советую не оставлять фразу недосказанной, Полина. Я жду. Что же повлияло на то, что токсикоз не мучает?

— Это глупая мысль.

— Не оценивай. Просто скажи.

Пожимаю плечами. Ну раз Шахов хочет правду — получит. Собираюсь с духом и ныряю в прорубь, сказав то, что думаю:

— Стоило отцу моего малыша появиться на горизонте, как он перестал мучать свою маму недовольством.

Опускаю взгляд, смущаюсь своих же слов. Глупая девчонка я. Что в голове, то и на языке. Ничему жизнь не учит.

— Ты как открытая книга, мыслей не скрываешь, все эмоции на лице… — вторит моим же мыслям.

— Это плохо?

Задумывается. Чуть прищуривается и опять порочные губы раздвигаются в сексуальной улыбке:

— Это очень непривычно, Журавлик, — опять делает глоток и не моргает даже, взглядом одним меня жрет, раздевает. Аслан действительно лев, правда, сейчас он спокоен, развалился и наблюдает за мной сытым взглядом, но это не отменяет того, что в доли секунды все может поменяться.

— Сладкое любишь, Полина? — разбивает хаос моих мыслей очередным абсолютно неожиданным ударом, пожимаю плечами, а потом опять киваю.

— Я сластена, — вновь смущаюсь, наверное, я вся красная уже, но вот взгляд мужчины напротив меня становится темнее ночи.

Аслан поднимает руку, и тарелка передо мной меняется. А я рассматриваю шоколадный мусс с веточкой из сахара, украшенный какими-то незнакомыми маленькими оранжевыми ягодами.

Шах, судя по всему, не фанат сладкого, так как тарелка с подобным воздушным чудом только передо мной стоит.

Пробую крем и не могу сдержать своего вздоха. Никогда ничего подобного не пробовала. На мгновение становится стыдно из-за моей неискушенности, откладываю ложку и поднимаю взгляд на Шаха.

— Зачем все это? Зачем этот ужин, цветы, все прочее? Почему ты ведешь себя со мной словно джентльмен на светском приеме?

— В чем именно твоя претензия и недовольство? — интересуется, отставляя пустой стакан.

Смотрит на меня через стол, и я понимаю, что вышла на тонкую грянь, бегу по лезвию в надежде, что не порежусь. Но осознание, что мне нужно выговориться, не покидает.

— Я помню, как ты напал на меня, словно голодный и обезумевший зверь, как немногим ранее затолкал в машину и посадил в самолет. Не спрашивая. Принудил. Похитил. А сейчас вот это… Я не понимаю… Ты словно лев в овечьей шкуре, и я все жду, когда эта картинка дрогнет и я столкнусь с реальностью…

Молчит. Играет сильными пальцами по столу, привлекая внимание к татуировке парящей птицы с широко распахнутыми крыльями.

Сильные пальцы. Красивые. Смуглые. Кадры того, что эти пальцы делали с моим телом, неожиданно накрывают и сердце забывает биться.

Шах же спустя долгую паузу кивает, словно решение принимает, и встает. Будто хищник перетекает из сидячего положения и вот он уже рядом со мной, а я упираюсь в спинку стула и поднимаю взгляд на мужчину.

Наклоняется, упирает мощную руку в спинку моего стула и смотрит. Что-то в его раскосых карих глазах с золотыми прожилками меня будоражит, заставляет спину покрываться мурашками.

— Хочешь погулять?

Не этого вопроса я жду, в шоке распахиваю глаза.

— Сейчас? — спрашиваю заторможенно и кошусь в сторону великолепного сада, который приметила еще когда мы подъезжали к этой неприступной крепости.

Неожиданный теплый ветерок бросает несколько прядей мне в лицо, поднимаю руку, чтобы откинуть волосы, но в этот момент то же самое проделывает и Аслан, получается, что наши пальцы соприкасаются.

Приподнимаю голову и замираю, ощущаю его огненное прикосновение к своей скуле. Мужчина смотрит безотрывно в мои глаза, у него зрачки расширяются.

— Так хочешь? — спрашивает вроде бы о прогулке, но я в его хриплом низком голосе иное слышу. Пальцы медленно скользят по щеке и заправляют выбившийся локон за ушко, застываю перед ним, прирастаю к стулу. Сейчас чувствую себя особенно уязвимой. А мужчина, наоборот, являет собой непоколебимую силу.

Я в его полной власти, он меня держит как бабочку в кулаке, сожмет сильнее и раскрошит, останется только блестящая пыльца на кончиках пальцев…

Опасный он. Завораживающий. Притягательный. Скольжу взглядом по красивому лицу, опускаю взгляд к широкой шее с острым кадыком и опять засматриваюсь на смуглую кожу, что открыта для моего взора, так и хочется попробовать на вкус.

Вспомнить, каким он