( Не)чаянная дочь для магната - Юлия Крынская Страница 58

Фрол скидывает одежду и забирается в душевую кабину. Я играю в его тень. Тёплые струи обрушиваются из воронки на нас, и я прислоняюсь к широкой спине. Уже знаю на ней каждый шрамик и обожаю родинку над правой лопаткой. Касаюсь её губами. Фрол оборачивается и сжимает в ладонях моё лицо:

— Почему ты не рассказала мне сразу? — его зрачки суживаются. — Никогда и ничего не скрывай от меня.

— То есть то, что я чуть не утонула, тебя волнует меньше?

— Если бы я хоть на долю процента сомневался в Руслане, то не оставил бы мою королеву в его компании посреди океана.

— Королеву? Из последних источников, я слышала, что меня понизили до россомахи.

Уголки губ Фрола подрагивают. Голова его склоняется набок и слова звучат по слогам. До боли знакомая схема по линии Гориных.

— Никогда и ничего не скрывай от меня. Сколько раз мне ещё нужно будет это повторить?

— Клянусь! — тянусь к манящим губам.

— Давай проверим, — улыбается Фрол, удерживая меня на расстоянии. — Что за укротитель тигров? Сколько мужчин у тебя вообще было до меня?

— Ты первый, лучший и единственный на все времена, — я опускаюсь на колени и умело ухожу от разговора. Беспроигрышный вариант.

В постель меня несут, как розовую фею, на руках.

— Оказывается, я Руслану обязана встрече с тобой, — шепчу, изнывая от безудержных ласк Фрола.

Он мычит нечленораздельно, и я, опустив руки, зарываюсь пальцами в его шевелюре. Этому мужчине позволено всё. Благодаря ему мне больше не нужно пахать, а по выходным уставать ещё больше от домашних дел. Мне не нужно больше думать, как прожить от зарплаты до зарплаты, а цветы я получаю теперь не только по праздникам. На моём столике всегда в вазе стоит благоухающий букет. И вот это называется любить свою женщину. Остальное слова.

— Марго, любимая! — Фрол переворачивает меня на живот и шепчет. — Я не смог бы жить в мире, где нет тебя.

Мне кажется его пальцы повсюду. Я полностью в его власти, и это истинное блаженство. Мурашки по коже от жарких прикосновений. Наши души целуются, тела соприкасаются. А ещё недавно казалось, что моё сердце облито цементом. Мы встретились вовремя. Есть такой важный временной промежуток.

— Ты моё всё! — неистовствует за спиной Фрол.

Утыкаюсь носом в подушку, чтобы не закричать. В груди перехватывает дыхание. Не совсем привыкла ещё ко всем причудам возлюбленного. Но что хорошо для одного, да будет принято его половинкой.

— Марго! — Фрол со стоном оставляет меня и валится на спину. — Ты создана для… Меня.

— Мне кажется или ты что-то другое хотел сказать? — Тело моё всё ещё в огне, но ехидничать я буду, похоже, даже на смертном одре.

Фрол поворачивает голову в мою сторону и приоткрывает один глаз:

— Ты создана для любви, Рита. Моей любви, — он накрывает ладонью мою грудь. Для его руки объёма маловато, но я знаю, как он любит играться ею. Дело не в размере оказывается.

— Руслан рассказал мне о себе, — возвращаюсь я к животрепещущей теме. — Мы ему обязаны знакомством оказывается.

Фрол молчит, но я вижу, что он раздумывает над ответом.

— Если двум людям суждено встретиться, они встретятся в любом случае, — выдаёт он.

— А ты помнишь, как мы встретились с тобой в тот день?

— А как же!

* * *

Фрол

Вспоминал тут недавно в раздевалке перед матчем нашу первую встречу. Мои губы сами собой расплываются в широкой улыбке. Серега меня привёз в квартиру твоего знакомого, кольнул обезбола и поехал разруливать то, что мы наворотили. Помню, в плече боль адская. Печёт, аж жуть. Костя, так кажется, парнишку звали, по твоему заочному приказу в аптеку за бинтами помчался. Выхожу на звонок в прихожую, открываю дверь. На тебе короткая клетчатая юбка, как у японской школьницы, странный полушубок, словно пошитый из обезьяньих жопок, кепе с золотой цепочкой по канту и ботфорты на высоких каблучищах. Я ещё не понял, что ты врач, но уже понял, что хочу смыть излишний макияж с твоего лица и рассказать в подробностях про большую медведицу. Беру сумку из рук в черных кожаных перчатках, а она будто кирпичами набита. Ты такая меня взглядом презрительным меришь и молча в квартиру входишь.

— Костя где? — роняешь шубку мне на руки и в ванную прямой наводкой.

— А зачем нам Костя? — сую нос за тобой в ванную, а ты рукава бадлона засучила и руки намыливаешь, как заправский хирург. Такое ощущение возникло, что ты каждый день на этой квартире пули изымаешь. Холодок по коже. Добавляю, сбавив обороты: — Ты ж его сама в аптеку послала.

— Сумку в комнату на стол, — коротко бросаешь мне, разглядывая себя в зеркало.

— Слушаюсь, — со мной так женщины никогда не разговаривали.

Когда ты входишь, я сижу голый по пояс и улыбаюсь. Через силу. Отчего-то мне хочется показать тебе свою значимость в этом мире.

— Ты что ли раненный? — грациозной кошкой проходишь к журнальному столику, наклоняешься к сумке и начинаешь извлекать из неё шприцы, лекарства, эмалированный лоток. Его я запомнил потом. Когда о дно металлическое противно звякали ампулы и инструменты. Но, в тот момент, я думал только как бы незаметно съехать в кресле пониже, чтобы заглянуть под дерзко приподнявшуюся клетчатую юбку. Даже про боль забыл.

Очередной звонок в дверь будто застаёт меня за чем-то неприличным.

— Ложись на диван, — Ты выпрямляешься, чтобы пройти к двери, а я рычу от разочарования, ведь только дополз до нужного ракурса. Твои ноги в ботфортах, которые ты не удосужилась снять, непременно должны будут отдохнуть сегодня на моих плечах. Я так решил для себя. Хотя мы ещё даже не обменялись именами. Пока вы с Костей гремите шкафчиками в кухне, я мысленно уже выстраиваю целую стратегию по соблазнению тебя.

— Чего сидишь? Русский второй язык? — ты входишь в комнату и словно ушат холодной воды мне на голову выливаешь. — Я из-за тебя сегодня, между прочим, свидание отменила. Живо лёг!

Облегчённо выдыхаю, что Костик не твой парень. Значит можно