Елена Александровская - Мой желанный принц Страница 58

– И поделом. Хотя что-то же должно было случиться, чтобы Геннадий Владимирович не побежал выполнять желания своего сыночка. С его-то безумным подчинением своему семейству.

– Алексей, не надо так о людях нашего круга. Геннадий Владимирович мой старинный приятель и заслуживает уважения.

– Папа, но что случилось-то?

– Эта история, детка, произошла давным-давно, – тон отца стал куда мягче: Лялька могла из Рябинина-старшего вить веревки ничуть не хуже, чем болван Валерик из своего папаши. – Тогда мы все были молодыми. Мы с Виктором еще по тайге с экспедициями ходили. А Геннадий Владимирович только-только стал начальником службы снабжения полка. И та командировка была у него одной из первых.

– Папа! Ты начал с середины!

– Нет, девочка моя. Я просто рассказываю тебе то, что Гена мне рассказал только недавно. А сыну своему, думаю, так и не решился рассказать. Так вот, то была одна из первых его командировок. Представь: вместе с солдатиками он въезжает в некий городок, вернее поселок городского типа. Поселок как поселок – пятиэтажки, газончики, асфальтовые дороги. Едут они минут двадцать по поселку, и только тут он понимает, что кажется ему странным – окна…

– Что «окна», пап?

– Окна, девочка моя, без стекол. Какие-то заткнуты подушками, какие-то завешены одеялами, где-то закрыты фанерой. А на дворе-то поздняя осень.

– Отлично! – теперь уже и Алексея проняло. – Что ж там такого произошло в этом Богом забытом поселке?..

– Ты знаешь, сын, я думаю, что Бог как раз о поселке не забыл. Уберег. И людей тоже. Так вот, в нескольких километрах от поселка стояло предприятие, которое производило тротил. Собственно, за ним Геннадий Владимирович и был командирован. Предприятие расширялось, было решено выстроить новое здание для цеха готовой продукции. Техники землеройной, как водится, категорически не хватало. И тогда умники в заводоуправлении или, может быть, в службе главного инженера решили просто: нет бульдозеров, а вот взрывчатки навалом. Так почему бы не вырыть котлован с ее помощью?

– Нитроглицерин… «Таинственный остров»… Жюль Верна обчитались…

– Это не так важно, сын. Умники-то надумали и сделали: заложили в землю пару сотен килограммов этого самого тротила в шашках да и взорвали!

– Пару сотен… Однако! Успешно взорвали хоть?

– Ну как тебе сказать… Котлован-то им получить удалось, причем быстро и нужной формы. Но вот в земле осталось изрядно невзорвавшегося тротила. Но не доставать же его, верно?

– На авось понадеялись?

– Как обычно… Так вот, выстроили здание цеха. И эту самую готовую продукцию стали в нем производить. Меры безопасности, сам понимаешь, более чем жесткие: полная смена одежды, никаких спичек, зажигалок, на смене минимум народу…

Алексею представился бетонный забор высотой метра в два с колючей проволокой сверху, плоские крыши из бетонных плит с потеками черной смолы… И вокруг на километры – пустоши и грунтовые раскисшие дороги. Безрадостная серая картина.

– Примерно за неделю до того, как Геннадий Владимирович отправился в командировку, все и произошло. В этом самом здании замкнуло проводку, от искры сдетонировала тротиловая пыль, от нее готовая продукция – всего-то килограмма три… и весь тот неразорвавшийся тротил, что в земле оставили, искать и изымать поленились.

Алексея передернуло – у него-то воображения да и знаний было вполне достаточно, чтобы представить себе всю силу этого взрыва.

– …здание в пыль, конечно. Бетонные плиты перекрытий поулетали за километр… В поселочке не осталось ни одного стекла, молодые деревца повыворачивало с корнями…

– Ой, мамочка… – Лелька прижала пальцы к щекам, как делала только когда совсем крохотной была. – Страшно-то как… Народу много погибло?

– Не знаю, детка, хотя думаю, что без этого не обошлось. К сожалению. Вот такая история. А тут этот великовозрастный болван требует чего-то подобного!

Отец в сердцах бросил на стол кофейную ложечку.

– Он не думает ни о чем, только о своих желаниях. Ни о судьбе отца, ни о том, что может произойти с поселком и людьми! Ему лужу подавай! Как трехлетнему малышу игрушку в магазине!

Алексей ухмыльнулся тогда: Валерику-то только по паспорту двадцать с хвостом было. А мозги… ну, максимум на тринадцать тянули. Особенно по части капризов, ради которых-то родители и должны были жить.

– Так вот, – отцовский тон разом переменился. – Я счастлив, что мои дети выросли не такими. Что они уважают мнение своего отца, уважают его знания. И признают его правоту!

«В некоторых вопросах, папа… Особенно тогда, когда ты не пытаешься нас переломить об колено ради удовлетворения собственных прихотей».

К счастью, в этот раз родительского ума хватило, чтобы назначить «раут» на вечер субботы.

Мудрый Димка, когда Алексей рассказал ему об очередных гениальных планах родителей, честно назвал это смотринами. Но потом, увидев выражение лица друга, все-таки чуть смягчился и ограничился «балом невест».

– А, что в лоб, что по лбу, Дим!

– Ну не скажи! Смотрины – это следующий этап.

Оба друга усмехнулись, но у Алексея сейчас не было ни малейшего желания улыбаться. Это, вне всякого сомнения, были именно смотрины. Ну, и бал невест в том же флаконе.

Родительские гости фланировали по саду с бокалами, мило улыбались друг другу и не спускали глаз со своих дочерей, которые всеми силами пытались привлечь внимание двух завидных женихов: его, Алексея, и его двоюродного брата.

– Леха, по-моему, на нас объявлена охота!

– Ты еще сомневаешься в этом, Жор? Конечно, объявлена! Причем, боюсь, нас заставят не просто взять всю эту ораву в жены, но даже сделать вид, что мы это сделали по любви.

– Всю ораву? Их же тут человек пятнадцать!

– И что? Вон в гаремах и пятьсот красавиц томится иногда.

Брат посмотрел на Алексея с испугом. Шутки он вообще понимал с трудом – если они, конечно, были не компьютерные. Тем более сейчас – отмытому и причесанному, одетому ради редчайшего события в приличный костюм вместо драных джинсов, – ему было явно не до смеха.

Алексей тоже особенно всему происходящему не радовался, да и взгляды девиц были какими угодно, но только не кокетливыми. Легкий интерес, густо замешанный на алчности, вот что без всяких ошибок читалось в их поведении, заигрываниях и щебетании.

Прошло, должно быть, уже больше часа этой пытки, но сцена не менялась – старшие фланируют, младшие щебечут, объекты щебетания содрогаются. Алексею все это стало надоедать, он уже повернулся, чтобы осведомиться у отца, вся ли эта цирковая программа или запланированы еще номера, но тут увидел, что к террасе спешит высокий тучный господин в сопровождении ослепительно красивой женщины и… Жанны.