Английский для миллионера (СИ) - Корсарова Варвара Страница 59

– Я не говорю по-английски, – высокомерно признался Аракчеев. – Только читаю. Несложные тексты довольно бегло. Я немецкий всю жизнь учил.

Марианна злорадно улыбнулась.

– Вот и прекрасно. Пусть Даша увидит, что в английском она лучше вас. То, что надо! Она вас еще и поучить может! Дети это любят. А как вы вообще без английского обходитесь, Петр Аркадьевич? – вдруг озадачилась она. – Вам же наверняка с партнерами говорить приходится. На письма их отвечать…

– У меня переводчик есть, – ответил он по-прежнему высокомерно. А потом вдруг близко придвинул к ней свою худощавую физиономию с горящими глазами и сделал выговор:

– Марианна! Прекратите называть меня Петром Аркадьевичем. Мы же договорились без отчества. А вы нарушаете договор.

– Я не нарочно.

– Тогда придется выпить на брудершафт. Да, именно так. Хватит на сегодня педагогики и психологии.

Он быстро наполнил бокалы, один сунул Марианне, другой взял сам.

– Руку сюда, – приказал Аракчеев, и они скрестили руки, и теперь сидели очень близко. Марианна растерялась от неожиданной смены темы и от его напористости. И поэтому послушно выполняла все, что он ей приказывал.

– Никогда не пили на брудершафт? Во время этой процедуры нужно смотреть партнеру в глаза. Смотрите мне в глаза, Марианна.

Он легко коснулся ее подбородка, заставляя поднять голову.

Марианна застыла, завороженная его взглядом.

– Итак, пьем. За нашу... дружбу. Думаю, мы уже вышли за рамки отношений работодатель-наемный работник, верно, Марианна? Вот так. Теперь вы скажите: Петр. Или Петя.

– Петр, – повторила она и неуверенно хихикнула. – Петя вам не подходит. Хотя мне нравится.

Он тоже улыбнулся.

– Теперь до дна.

Пить было неудобно. Марианна чувствовала предплечьем твердые мышцы на руке Петра Аркадьевича, и это ужасно ее волновало. Она изо всех сил тянула собственную руку, чтобы поднести бокал к губам, и от усилий потеряла равновесие. Аракчеев придержал ее за спину.

Она кое-как допила пряный напиток; голова сильно зашумела, и Марианна не сразу поняла, что теперь хочет от нее Петр Аркадьевич – тьфу, Петр, Петя!

– Теперь по традиции – поцелуй, – сказал он хрипло.

Аракчеев забрал из ее рук бокал. И не успела она опомниться, как он положил ладонь на ее затылок, наклонился, и его губы уверенно коснулись ее губ.

Она замерла, покорная и онемевшая. Сердце сильно ударило, и от этого удара по всему телу прокатилась жаркая волна. В следующий миг Марианна инстинктивно вскинула руку и коснулась его щеки. От него пахло пряностями, а его щека оказалась колючей и теплой. У Марианны закружилась голова.

Поцелуй Аракчеева вышел… не совсем дружеским. В нем чувствовался напор, и требование, и желание узнать вкус ее губ.

… но продлился поцелуй совсем недолго. Когда он закончился, Марианна почувствовала себя обманутой.

Петр отстранился, сел и посмотрел на нее оценивающим взглядом.

Марианна моргала, часто дышала и ругала себя во все корки. От камина веяло жаром, но у нее по спине пробежал озноб, когда Петр заговорил. Ее тело отзывалось на его хрипловатый голос самым странным образом.

– Итак, на чем мы остановились? – сказал он, как ни в чем не бывало. На его лице плясали алые отблески, и глаза горели алым, как у дракона.

«На чем остановились? На чем остановились?! Вы это серьезно, Петр Аркадьевич – то есть, Петр?!»

Тысячи разных мыслей мельтешили в голове у Марианны. Она ухватилась за самую безопасную. Выпрямилась и сказала:

– Мы остановились на том, что вы…

Она замялась, не зная, на «ты» его теперь называть или на «вы».

 – … что вы не знаете английского.

– А… да, не знаю, – откликнулся Петр и сокрушенно развел руками. – Что, такой великий грех? Сейчас есть разные автоматические переводчики. И живые переводчики. Илона Игоревна отлично справляется. Я беру ее с собой на конференции и переговоры.

Услышав о прекрасной Илоне, Марианна обиделась. Она представила, как эта фифа едет с Петром за границу, ходит с ним на разные красивые мероприятия, щебечет, переводит, а потом они возвращаются в отель и проводят ночь в одном номере.

Маришка, ты дура, сказала она себе голосом своей бабушки.

– Поэтому совместные занятия с Дашей – плохая идея. Я буду вас тормозить, и урок пройдет неэффективно, – предупредил Петр. – У меня плохое произношение, нет навыков устной речи. И не смейте меня за это винить. Мне и так приходится обрабатывать много информации и постоянно учиться.

– Английский дался бы вам легко, если вы уже знаете немецкий. Хотите, я ... позанимаюсь с вами отдельно?

Предложение вырвалось у Марианны само собой. Ее язык не слушался разума в этот вечер.

Глаза ее собеседника стали задумчивыми, как будто он принял эту идею всерьез.

– Да, хочу, – сказал он. – Спасибо. Это будет полезно в разных смыслах. Я вам оплачу эти уроки. На следующей неделе можно начать. В среду или четверг.

Марианна хотела было уточнить, в каких таких разных смыслах будет польза от уроков, но решила, что выяснит в свое время.

– Ну что вы, платить вовсе не обязательно! Вы мне и так платите за целый день, а не поурочно.

– Марианна, не говорите глупостей. Учитесь правильно оценивать свою работу и получать за нее соразмерное вознаграждение.

– Потом, когда я вас подтяну, можно будет пустить вас к Даше на урок.

Марианна полностью овладела собой. Эпизод с поцелуем она постаралась засунуть в дальний уголок памяти. Потом, когда она останется одна, она его вытащит и попробует понять, что это вообще было.

В коридоре послышался шум, шаги и в проеме появилась высокая фигура.

– Петя? – неуверенно позвала фигура, и через миг добавила с удивлением и недовольством: – Марианна Георгиевна? Вы тут... полуночничаете? Прошу прощения за вторжение. Уже ухожу.

Петр поднялся на ноги.

– Ты нас напугала, Валентина, – попенял он тетке. – Но, пожалуй, пора завязывать. Уже первый час. Нам всем завтра на работу. Спасибо за прекрасный вечер, Марианна. За картошку и за то, что выслушали. За совет. И за все прочее.

– И вам спасибо, что приютили, – неловко пробормотала Марианна, тоже вставая. Аракчеев подал ей руку.

Марианне было жаль, что вечер закончился. За день случилось многое, но ей хотелось, чтобы случилось… что-то еще.

27

Пусть вечер закончился не так, как хотелось Марианне, зато в ее снах он продолжился очень бурно. И когда она просыпалась с бьющимся сердцем, вспоминала все, что произошло накануне, и крутилась в постели с глупой улыбкой.

Ее будоражила мысль о том, что теперь она живет в одном доме с Петром. Он здесь, рядом, в своей спальне на этом же этаже… возможно, ему тоже не спится… и думается о вещах, от которых колотится сердце, и тело наполняется жаром.

Так она прокрутилась до самого утра, ныряя из снов в фантазии, но поднялась бодрой.

Утром в загородном доме было очень приятно. За окном сияло синее и золотое небо, в комнате пахло хвоей, на каменном карнизе ворковали голуби. Далеко в поселке пропел петух. Марианна умывалась, принимала ледяной душ, и ее не оставляло волнующее чувство близкого счастья. Ей тоже хотелось петь.

Радость приугасла, когда она спустилась на кухню и выяснила, что хозяин дома уже отбыл на службу. Впрочем, полезно получить отсрочку перед новой встречей.

Нужно хорошенько обдумать, что делать, после того как отец твоей ученицы целует тебя и просит называть себя «Петей». В вузе на предмете «Введение в специальность» будущих учителей не готовили к такой внештатной ситуации.

Но все оказалось просто. Аракчеев вернулся рано (по своим меркам), еще восьми не было. Увидев Марианну, он улыбнулся чуточку теплее, чем обычно, да еще в его глазах мелькнуло что-то такое, чего Марианна не смогла распознать, и от чего у нее по позвоночнику пробежал волнительный холодок.

– Вы сегодня рано, Петр Аркадьевич, – заметила она, соблюдая в присутствии Даши все формальности.