Евгений, Джек, Женечка (СИ) - Горышина Ольга Страница 59

— Остался же со вчера. Ты так и не попробовала свою любимую «Прагу».

— Уже давно нелюбимую. Я муссовые теперь предпочитаю.

— Мне еще свою жену узнавать и узнавать… Но весь список оглашать не надо. Я не тороплюсь.

А торопиться особо и некуда было — все стояло. И мы стояли на распутье, и куда нам теперь идти — не понятно. Хотя ясно, что на компромисс с Матвеевым. Только нам бы с Джеком какого-нибудь консенсуса достигнуть для начала. Но сегодня не хочу больше думать о плохом. Хочу побыть немного Скарлетт — и подумать об этом завтра.

— Заедем в магазин? Хоть шампанское купим…

— Тебе за руль. Будешь пить витаминный чай. Я заварила с утра.

— Я не против.

Он только не хотел снимать кольцо.

— Он парень, он даже не заметит, что оно у меня на пальце. И уж точно не сопоставит с твоим.

— А твои дружки?

— Скажу, что женился. На тебя все равно не подумают — ты как бы замужем. Ну, пока мы не расскажем родственникам, это и будет то самое «как бы»…

— Мы долго еще не расскажем…

— До Нового года, ты говорила…

Мы оба смотрели в лобовое стекло — не друг на друга. И не знали, что ждет нас за новым поворотом. Что-то наш жизненный путь стал совсем непредсказуем.

— Прошу, не торопи… Мы уже женаты. Куда еще спешить…

— Жить, Ясь. Надо спешить жить. Вместе и хорошо. Вместе с детьми.

— Ты обещал! — повысила я голос.

— И в горе, и в радости… И в радости, — повторил Джек, точно гипнотизировал судьбу.

54. Благородные

— Опять без машины?

Ярослав встретил нас на веранде под собачий лай. Держал Берьку за ошейник, спасая то ли мой костюм, то ли Джека. На сей раз Джек загнал свой Рав-4 в ворота — так сказать, по-хозяйски. Ну, не спросил разрешения. Хотя мог вспомнить мою вчерашнюю просьбу перегнать машину поближе к дому

— И не говори… — пыталась говорить я с сыном спокойно. — Знатная пробка получилась — аж на целых три дня.

— На три дня, это если удача тебе улыбнется, — улыбнулся Джек.

Ему, наверное, удача все-таки улыбнулась. И он забил на все и всех — не поехал по большой дороге, срезал путь огородами друзей. Здесь же каждый знает, у кого какая тачка, не спутаешь… Впрочем, нам и так перемыли кости — дальше уже и не так страшно. Мать не позвонила — вот это страшно и странно. Боится нарваться? Или решила, что я пошла с Джеком во все тяжкие… По дорожке под венец, раз притащила на дачу его мать… Ну, такие мысли недалеки от правды. Только это уже свершившийся факт. Данность. Я связала себя с семьей Сомовых на всю жизнь.

Женечка ждала меня на кухне — от улицы ее удержала твёрдая рука няньки.

— Вы матери хоть кусочек торта оставили? — спросил Джек, когда увидел на столе чашки. Грязные.

— Нет. Мы его весь доели, — ответил Ярик из-за его спины.

— И ты считаешь это нормальным, да?

— Джек, не начинай воспитывать! — опустила я его руку с указательным пальцем. С трудом, потому что у меня на руках уже была Женечка. — Торт нужно есть, покуда свежий. Тем более «Прагу». Ярик, проводи тетю Лену домой с собакой. Хорошо? Вы же поужинали, верно?

— Да, я покормила детей в восемь, — ответила няня, и они ушли.

Сразу стало тихо — какой же шнауцер громкий. И мокрый — когда бежит освежить горло и потом трясет бородой по всему дому. Не поскользнуться б теперь! Зря переживаю: Женечка уже забралась к Жене на колени. Наверное, чтобы тот не мешал мне разбираться с тем, что оставили нам на ужин. Я стояла к ним спиной, но чувствовала затылком его взгляд и слышала пылающими ушами дочкин голос.

— А ты теперь у нас живешь? — спросила та моего… Ну, как кого? Мужа!

— А я тебе мешаю?

— Нет.

— Тогда поживу, разрешишь?

— Мама должна разрешить, — заупрямилась папина принцесса. Своего папы дочка.

— А давай у нее прямо сейчас и спросим.

Я повернулась к ним, посмотрела на них и пожалела, что в руках нет сковородки. Роль сварливой жены у меня и без репетиции получится. Сомов заслуживает отличный такой подзатыльник! Ну повзрослей ты уже наконец, раз влез во взрослую семью!

— Можно мне остаться у вас? — спросил он, прищурившись.

— Если только твоя мама разрешит тебе пожить у нас… — продырявила я его взглядом.

— Она не будет против.

Да, да, кто Татьяну Борисовну когда-то спрашивал!

— Тогда давай уже есть. Детское время давно закончилось.

— Мама, я не хочу спать! — завизжала дочь.

— А я хочу! — сумела я перекричать ее. — Уже поздно. Я устала. Все устали.

От криков в этом доме уж точно, но шепот здесь никто не практикует. Не слышит.

Я разогрела в микроволновке магазинные зразы, поджаренные сегодня Леной. Она еще и салат нарезала — правда, Женечка сообщила, что помогала тете Лене, но ничего не ела. Ну кто бы сомневался! Из сырых овощей она жует только морковку.

Припахала я Лену, ничего не скажешь. Мы так не договаривались. Нужно поставить с вечера суп вариться и кашу на утро… Но мультиварка одна, пусть и с запасным горшочком. Значит, завтра с утра снова будет омлет. Но ведь второй, а не третий день подряд. Сделаю его с ветчиной. А Женечке осталась каша от бабы Тани.

Меня аж передернуло от произнесенного моим внутренним голосом этого имени, но куда я денусь от новой свекрови. От ее гнева. В какой-то мере даже праведного. Увела мальчика у какой-то Нины. Интересно, хотя бы бедной невесте он сообщит, что женился на другой? Или даже имя уже забыл… На радостях.

Ярослав вернулся как-то слишком уж быстро — мы не успели поесть, и я предложила ему присоединиться к трапезе, но сын буркнул, что сыт. Возможно, сыт по горло обществом Джека. Даже не стал спрашивать, остается ли дядя Женя на ночь — сам догадался. Главное, чтобы ничего не подумал про утро. Но судя по тону Влада, сын не доложил отцу, что мать спала с каким-то дядей на одном диване.

— Ярик, — сказала я, когда тот двинулся к лестнице. — Убери сейчас за котом и рано с собакой не иди утром гулять. Дай Жене выспаться перед работой, а то я его в конец загоняла.

— Я сам погуляю с собакой, — повернулся к лестнице виновник нашего семейного беспорядка. — Так что можешь спать. Кстати, что ты сегодня целый день делал?

Допрос, что ли?

— Женя, отстань от него, — опередила я сына, который, может, конечно, и не думал отвечать.

— Я не пристаю, а спросил. Завтра не обещают жару. Я могу взять его в город, сходить в какой-нибудь музей. Ну там «Арктики и Антарктики», например, на северное сияние посмотреть…

— А вы не работаете, что ли? — бросил Ярослав зло.

— Завтра не работаю. Ну, давай решай! Чего здесь торчать в телефоне? Найдем, чем в городе заняться. Может, и мать рано освободится.

— У мамы машина есть.

— Это еще под вопросом. Но мы у нее есть. Так я завтра беру тебя?

— У меня собака тут…

И Ярослав, отвернувшись, быстро взлетел на второй этаж.

— Может, еще передумает? — повернулся Джек ко мне. — С собакой обязательно три раза гулять? Во двор не выпустить просто так?

— Джек, оставь его в покое! Ты не обязан его развлекать.

И не обязан с первого дня доказывать мне, каким замечательным отцом ты можешь стать. У Ярика есть отец. Настоящий.

— И что он будет делать здесь один?

— Что и собирался, когда тебя не было, — огрызнулась я, отгрызая корочку от хлеба. — Я очень надеюсь на то, что в пятницу мне не придется ехать в офис. Не хочу мешать москвичам наводить порядок. Мне бы самой тут порядок навести и избавиться наконец от всех коробок.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Хочешь, я выпишу на тебя доверенность, а сам останусь с детьми на даче?

— Джек, елы-палы! Я могу такси взять!

— А почему ты Джек? — встряла та, которую назвали в честь него благородной!

— Не знаю… — не отвернулся Джек от меня. — Так твоя мама придумала, когда я был еще маленьким.

— Как я?