(Брак)ованные (СИ) - Энни Дайвер Страница 59

— Только в том случае, если она меня тоже любит.

— Тут уж как действовать будешь, — посмеивается дед и улыбается широко и счастливо, переносясь в воспоминания о Ба.

Мы прощаемся по-родственному тепло, наверное, впервые за много лет. Даже обнимаемся, и я ухожу с легким сердцем. Яков во всем прав. Нужно действовать. Рассказать все Ксюше, разобраться с Олей и решить, что делать с компанией. С поддержкой деда все кажется возможным, все же семья на меня влияет гораздо сильнее, чем я думал. И оттого, что Ксеню в эту семью теперь приняли, чувства обостряются. Я иду по правильному пути, и значит, надо дойти до конца.

По дороге домой заезжаю за цветами и украшением. Да, наш разговор в офисе все еще зудит неприятным осадком, но я хочу забыть о нем, перекрыть радостными эмоциями. И стоит поговорить, чтобы убедить Ксю в серьезности намерений. Закончить уже всю тему с контрактом и наконец строить адекватные отношения без оглядки на все остальное.

Звоню маме, чтобы узнать, где сейчас Ольга, но в ответ получаю полное игнорирование. Она пропускает три звонка от меня и не перезванивает даже спустя полчаса. Неужели и эта женщина на меня обиделась за то, что я наконец-то счастлив и не горю желанием отказываться от любимой работы?

Дома очень тихо, свет в прихожей приглушен, а в гостиной и вовсе тусклый. Снимаю обувь и пальто, прохожу прямиком к журнальному столику, на котором расставлены коробки с едой и свечи. Улыбка сама растягивается на лице: Ксюша меня ждала. Но уснула в невозможно красивом платье прямо на диване. Тихонько хмыкаю и опускаюсь на пол перед ней. Розы кладу рядом, как и коробочку с подарком. Не могу насмотреться на Ксеню, на идеально ровные брови, прямой маленький нос, губы, не тронутые помадой. Осторожно отвожу с ее лица прядь, она морщится и качает головой. Подтягивает колени к груди и устраивается удобнее, вытягивая руку прямиком ко мне.

Не сдерживаюсь — оставляю поцелуй на полураскрытой ладони, веду кончиком носа по запястью и слышу глубокий вдох. Ксюша просыпается и с трудом фокусируется на мне. Хлопает ресницами и хмурится.

— Мир… — сипло на выдохе, вышибая из головы вообще все и оставляя только себя. — Привет, — уголки ее губ приподнимаются, а ладонь скользит по моей щеке. Наклоняюсь к ней и целую. Ксюша мягкая и податливая спросонья, она охотно поддается моим ласкам, впускает язык в свой рот и отвечает все еще лениво, но от этого так трепетно, что в груди все переворачивается. — Прости, я уснула, пока тебя ждала. И открыла вино, — она садится и осматривается. Взгляд застывает на букете, брови взлетают вверх от удивления, а губы округляются в непроизнесенном «О». — Это мне цветы?

— Тебе, — киваю, ощущая ее радость. Обнимаю ее колени, не давая вскочить с места или отстраниться. — Но это еще не все, — протягиваю бархатную коробочку, поражая Ксюшу. Она принимает подарок робко, ждет пояснений, но я молчу. Это не взятка и не задабривание. Мне просто захотелось сделать ей приятно.

— Ого, — удивляется, рассматривая браслет. Ведет по металлу пальцами, разглядывает переливы драгоценных камней, а после долго-долго смотрит на меня. — Он очень красивый. Спасибо.

— Наденешь? — смотрю на нее снизу вверх, ни на секунду не переставая восхищаться. Ксюша смущенно кивает, соглашаясь. — Хорошо, — улыбаюсь, забирая из ее рук цепочку. Веду большим пальцем по ее стопе — Ксеня прикрывает глаза от удовольствия. Массирую одной рукой подушечки, подъем, давлю на пятку — она запрокидывает голову и тихо стонет. Поднимаюсь выше — осторожными пощипываниями по голени до самого колена, кружу по суставу, окончательно расслабляя самую красивую женщину на планете. — Ты потрясающе выглядишь, — проделываю то же самое со второй ногой и не без труда застегиваю на лодыжке анклет. Скольжу пальцем по коже выше цепочки, поднимаю подол ее платья и оставляю поцелуй на колене.

— Мир! — то ли с возмущением, то ли со стоном отзывается Ксюша, и я только усмехаюсь, дую на кожу, по которой только что прошел языком. — Ты мешаешь мне смотреть, — она смеется и вытягивает ногу, любуясь браслетом. — Спасибо, — наклоняется ко мне, оставляет поцелуй на губах. Легкий, почти невесомый, но мне этого мало.

Мне вообще в последнее время катастрофически мало Ксени рядом, хотя мы буквально двадцать четыре на семь рядом. Но когда она такая, как сейчас, нежная, ласковая, мне хочется время остановить, чтобы как можно дольше наслаждаться мгновениями нашей близости. Перетягиваю Ксюшу себе на колени, поднимаю платье выше и сжимаю бедра.

— Хочу тебя всю.

— И я тебя, — она ведет пальцами по шее. — Но сначала тебе нужно в душ, — смеется мне в губы и прикусывает нижнюю.

— Давай тогда сначала поедим, пока есть надежда, что все не остыло окончательно, — возвращаю ее на диван и сам усаживаюсь рядом. Мысли, конечно, далеко не об ужине, но Ксюша права, поэтому приходится отступить.

— Только поставлю цветы… — она не договаривает — телефонный звонок вырывает нас из уютного мира для двоих, и я с тяжелым вздохом отвечаю.

— Мам, привет. У тебя все в порядке? Я звонил несколько раз.

— Да, родной, я видела. Ты сильно занят? Твоей сестре очень нужна помощь, — сразу в лоб. Неожиданно заявление заставляет и Ксеню застыть в изумлении с охапкой цветов. Поднимаюсь и жестом показываю ей идти дальше, следуя за ней, чтобы она тоже могла услышать наш разговор.

— Что у нее случилось? И почему я? — эти вопросы волнуют меня в первую очередь. Их нужно решить, чтобы раз и навсегда покончить с дележкой наследства и остаться хотя бы подобием семьи.

— Потому что только у тебя хватит на такое сил, — мама всхлипывает. Ксюша кружится по кухне, а после затыкает раковину пробкой, бросает туда цветы и открывает воду. На мой немой вопрос она поднимает руки вверх и пожимает плечами, улыбаясь. — Она у меня на вилле, вернуться домой не