Ирландский предатель - М. Джеймс Страница 59

— Сирша…

— Я в порядке. — Она подталкивает себя вверх, элегантно раскачиваясь верхом на лошади и беря поводья в руки, подталкивая его вперед, чтобы я мог занять место у подножия. Жеребец танцует боком, но Сирша двигается вместе с ним без усилий, изящно покачиваясь в седле, пока она ждет меня.

Я не совсем неопытен в верховой езде, иначе я бы вообще не планировал эту прогулку, я не из тех, кто любит выглядеть дураком, особенно перед женщиной, на которой я собираюсь жениться. Однако прошло некоторое время с тех пор, как я в последний раз сидел в седле, и я в значительной степени полагаюсь на идею, что ездить на лошади не может быть намного сложнее, чем на мотоцикле.

Я полагаю, что если Сирша действительно умеет обращаться с жеребцом, то мне, возможно, в конце концов повезло, и я получил кобылу. Она кажется достаточно уравновешенной, дружелюбно трусит впереди, пока я веду Сиршу по тропинке прочь от конюшен, которая, как мне сообщили, приведет нас к месту назначения, которое я планировал, одеяло, которое я принес, свернуто и надежно закреплено за моим седлом. Сирша разглядывает это, подбегая ко мне, на ее лице явно читается любопытство.

— Ты собираешься сказать мне, куда мы теперь направляемся? — Спрашивает Сирша, легко держа поводья и слегка покачиваясь в седле в такт плавной поступи жеребца. Вид ее бедер, поднимающихся и опускающихся на спине лошади, заставляет мой член неприятно набухать, слишком легко представить, как она делает именно это, но вместо этого сверху меня.

Я собираюсь взять ее во всех мыслимых позах, прежде чем, наконец, позволю ей делать все, что ей заблагорассудится.

— У тебя такой вид, будто ты думаешь о чем-то очень особенном, — ухмыляется Сирша, постукивая жеребца каблуками, переводя его в легкий галоп, а сама устраивается поудобнее в седле, к моему большому разочарованию и облегчению одновременно.

— Я просто думал о том, с каким удовольствием я буду учить тебя, как мне нравится, когда на мне ездят.

Лицо Сирши мгновенно вспыхивает, и она отводит взгляд, быстро моргая.

— Я никогда не пойму, как ты говоришь подобные вещи так небрежно, — выдавливает она. — Ты что, ни о чем другом не думаешь?

— Ты спрашивала меня об этом раньше, — ухмыляюсь я ей, моя кобыла тоже набирает темп. — Конечно, думаю. Но, наблюдая, как твоя задница вот так подпрыгивает вверх-вниз, довольно трудно думать о чем-то другом в данный конкретный момент.

Сирша бросает на меня сердитый взгляд.

— Кто вообще сказал, что меня нужно учить? — Ее зеленые глаза встречаются с моими с выражением, которое мне кажется очень похожим на вызов. — Я много лет езжу верхом на лошадях. Я уверена, что прекрасно смогу ездить и верхом на члене.

Звук сладкого голоса Сирши, произносящего "член", мгновенно делает меня твердым, запутавшимся в моих боксерах и неприятно пульсирующим, учитывая мое нынешнее положение. Я оставил свою кожаную куртку в сарае, как и Сирша, и внезапный ветерок, который поднимается, когда мы приближаемся к пляжу, приносит облегчение, немного охлаждая мою кровь. Здесь на несколько градусов прохладнее, и я вижу, как по коже Сирши бегут мурашки, но она не выказывает ни малейшего намека на дискомфорт.

— Ты умеешь скакать галопом? — Внезапно спрашивает она, поворачиваясь ко мне, и я моргаю, глядя на нее.

— Что ты имеешь в виду… — начинаю я говорить, но Сирша одаривает меня яркой, вызывающей улыбкой, когда мы выходим на пляж, и наклоняется вперед, подставляя голову своему жеребцу, когда она сжимает его бедрами. — Сирша! — Ветер уносит это слово, когда она бросается вперед, мускулы жеребца мощно напрягаются под его гладкой пятнистой шерстью, когда он несется вперед по песку. На мгновение меня пронзает страх, за которым следует что-то вроде ошеломленного восхищения, потому что Сирша была права, когда сказала, что знает, что делает.

Моя кобыла фыркает и гарцует, дергая поводья, желая, чтобы ей тоже дали свободу бегать.

— Так вот как это будет, — бормочу я себе под нос.

Я был неправ. Тысяча фунтов мышц, вздымающихся под тобой, это совсем не то, что мотоцикл, а я никогда раньше не скакал галопом на лошади. Моя кобыла не собирается отставать. Она прыгает вперед в тот момент, когда я призываю ее двигаться быстрее, сокращая расстояние между Сиршей и мной быстрее, чем я думал, что это возможно. На мгновение я уверен, что потеряю равновесие и упаду, но затем я опираюсь на свое седло, как на мотоцикле, чувствуя ритм ее шагов, и нахожу равновесие, наклоняясь вперед, как Сирша впереди меня.

Именно в этот момент я понимаю, насколько все это прекрасно на самом деле.

Небо над нами затянуто серыми тучами, ветер с привкусом соли проносится мимо, прибой с грохотом бьется о копыта наших лошадей, когда мы галопом несемся вдоль пляжа. Я чувствую запах дождя, витавший в воздухе ранее, и вижу раскрасневшуюся кожу Сирши, когда она оглядывается на меня через плечо, ее рыжие волосы развеваются за спиной, ярким потоком красок на фоне серого и белого пляжа, окружающего нас.

К тому времени, как она переводит своего жеребца в легкий галоп, тяжело дыша, с широко раскрытыми глазами и раскрасневшимися от ветра и счастья щеками, я чувствую, как моя собственная кровь бурлит в венах, адреналин от поездки принимает новую форму, когда я смотрю на Сиршу и чувствую, как снова поднимается это слишком знакомое желание.

— Давай сделаем перерыв, — зову я ее, останавливая свою кобылу и спешиваясь. Меня заверили, что обеих лошадей можно привязать к земле. Я оставляю каждому по охапке сена из седельной сумки сбоку, вытряхиваю мягкое клетчатое шерстяное одеяло, которое принес с собой, и расстилаю его на песке в нескольких ярдах от них. — Иди, сядь со мной.

Сирша смотрит на меня почти подозрительно, но тоже оставляет своего жеребца и садится на одеяло рядом со мной, разглаживая его под собой. Она разводит ноги в стороны, бросает взгляд на шум прибоя, прежде чем снова посмотреть на меня.

— Это ужасно романтическое свидание, — медленно произносит она, — для мужчины, который очень настаивал на том, что его не интересует любовь.

Я пожимаю плечами, как будто не обдумывал то же самое по дороге сюда.

— Я хотел отвести тебя куда-нибудь подальше от любопытных глаз и ушей, где мы могли бы поговорить, — просто говорю я, и это правда. — Я хотел, чтобы мы поговорили о нашем будущем, только мы. Других нет. Никаких шансов, что кто-нибудь подслушивает или шпионит.

— Ты параноик, что ли? — Сирша слегка поддразнивает, но по выражению ее глаз я вижу, что она понимает. — Итак, что ты хочешь мне сказать?

Я делаю паузу,