Джей Крауновер - Любовь вне правил Страница 6

Как только я вышла в коридор, зазвонил мобильник, и я едва подавила стон, увидев имя Гейба. Включила автоответчик и задумалась в сотый раз за минувший месяц, отчего вообще тратила время на этого напыщенного идиота. Избалованного, жадного, мелкого, гораздо больше заинтересованного в богатстве моих родителей, чем во мне. Если честно, мне не хотелось с ним встречаться — вообще ни с кем не хотелось встречаться, — но родители настояли. Как обычно, под их давлением я сдалась и стала общаться с Гейбом. В итоге я терпела его намного дольше, чем, казалось, была способна. Гейба сильнее всего интересовал он сам. Лишь когда он начал требовать секса, доставляя массу неприятных ощущений и прикасаясь к таким частям тела, к которым я не желала его подпускать, — лишь тогда я поставила точку. К сожалению, ни до Гейба, ни до моих родителей это как будто не дошло, и последние две недели меня осаждали звонками, сообщениями и письмами. Увильнуть от Гейба было несложно, а вот от моей матери — увы.

Я как раз засовывала телефон в карман, когда услышала над собой негромкий голос.

— Ну, что с тобой, сестренка? Я полгода не был дома, а ты всего-навсего меня обняла и чмокнула, а потом убежала? Где слезы? Где бурная радость, что я вернулся целый и невредимый? Что творится в твоей умной головке? Я ведь вижу, что ты о чем-то думаешь.

Я истерически рассмеялась и уткнулась лбом в мускулистую грудь. Ром, даже израненный и ослабевший, защищал дорогих ему людей от всего, что могло причинить им боль. Он погладил меня по голове и положил широкую ладонь на затылок.

— Я скучал по тебе, Шоу. Ты даже не представляешь, как приятно вернуться домой.

Я слегка вздрогнула и осторожно обняла Рома, чтобы прижаться к нему, не причинив боли.

— Я тоже скучала, Ром. Извини, просто вымоталась. Занятий много, три-четыре вечера в неделю я работаю, и родители не дают мне покоя из-за того парня, с которым я недавно рассталась. Ты же знаешь, я люблю, когда мы собираемся вместе. Я думала, твою маму вот-вот удар хватит, когда она рассказывала, что случилось. Я так рада, что ты жив. Вряд ли твоя семья пережила бы потерю еще одного сына.

— Да уж. Даже не верится, что мама по-прежнему заставляет тебя возить моего идиота братца.

Я взяла Рома под руку, и мы зашагали к столовой.

— А как иначе? Если я пропускаю воскресенье, потому что готовлюсь к занятиям, ну или если вдруг что-нибудь случается, он никуда не едет. В половине случаев, когда я приезжаю к Рулу, он даже не помнит, какой день на дворе, и с трудом вылезает из постели, чтобы открыть дверь. Как сегодня, например. А если уж я явилась, он волей-неволей поедет со мной, и неважно, чем он занят и с кем.

Ром негромко выругался.

— Если раз в неделю он посидит со стариками, то не умрет. С какой стати тебе с ним нянчиться?

Я пожала плечами, ведь мы оба знали, что у каждого из братьев Арчеров своя функция в семье. Реми играл роль добродетельного сына, примерного ученика, будущего студента «Лиги плюща». Еще на него взвалили обязанность вытаскивать Рула из передряг и служить посредником, если близнец впутывался в неприятности, из которых не мог выбраться сам. Рул был блудным сыном, он отрывался по полной программе и не спешил извиняться перед теми, кого обидел в процессе. Старшего брата близнецы обожали и следовали за ним куда угодно, в том числе на всякие непотребства, потому что, ей-богу, все трое отличались такой внешностью, что на пути у них возникало немало соблазнов. Когда Реми не стало, никто не удивился, что Ром начал вплотную опекать оставшегося брата, а я потихоньку приняла на себя обязанность удерживать Рула на узком пути добродетели.

— Это самое малое, чем я могу помочь Марго и Дейлу. Они всегда так много делали для меня и ничего не просили взамен. Терпеть раздражение Рула раз в неделю — небольшая жертва.

Что-то сверкнуло в глазах Рома, таких же ярких, как у брата, так что иногда было больно в них смотреть. Ром отличался умом, и я не удивилась бы, если бы оказалось, что он знал гораздо больше о тех вещах, которые я таила в глубине души.

— Просто не хочу, чтобы Рул на тебе упражнялся. Маме пора поставить точку, и ему тоже. Мы уже взрослые, и жизнь слишком коротка, чтобы ты непрерывно играла роль посредника.

Я вздохнула и понизила голос, потому что мы подошли к столовой. Стол был накрыт, все сидели на обычных местах. Дейл во главе стола, Марго справа, рядом с ней оставили место для меня, а слева от отца — для Рома. Рул уселся на противоположном конце, подальше от родителей.

— Им придется смириться, что из Рула никогда не получится Реми, а ему перестать намеренно тыкать этим в глаза. Пока кто-нибудь не уступит первым и не научится прощать, в доме всегда будет война.

Ром легонько поцеловал меня в висок и приобнял в ответ.

— По-моему, никто даже не понимает, как им повезло с тобой, сестренка.

Я отправилась на свое место, между Марго и Рулом, и постаралась не морщиться, когда Рул искоса взглянул в мою сторону — он догадывался, что мы с Ромом, скорее всего, говорили о нем. Я села и улыбнулась Дейлу, который принялся раскладывать обильное угощение по тарелкам. И уже собиралась спросить у Рома, как тот намерен провести отпуск, когда Марго вдруг сказала:

— Рул, тебе очень тяжело явиться домой в рубашке, на которой есть пуговицы, и в брюках, которые вынуты не из помойки? Твой брат, хотя серьезно пострадал, и то выглядит лучше, чем ты.

Я вовремя прикусила язык, иначе бы попросила ее оставить сына в покое. В основном, потому что семейные сборища, предположительно, должны проходить неформально и весело. Я прекрасно знала, что, если бы я приехала в джинсах и футболке, Марго и бровью бы не повела, но раз в таком виде явился Рул, она сочла это прямым вызовом.

Он взял с тарелки, которую я ему протянула, два кусочка бекона и даже не удостоил мать ответом, а вместо этого повернулся к брату и спросил, какие у него планы. Рул приглашал Рома в город на недельку, повеселиться с ним и Нэшем. Я увидела, как Марго поджала губы, а Дейл неодобрительно нахмурился. Примерно то же самое я наблюдала каждое воскресенье. У меня сердце заныло, потому что даже в мятой рубашке и рваных джинсах он выглядел сногсшибательно. Рула не портили ни татуировки, которые покрывали его с головы до пят, ни обилие металла на лице.

Невозможно было отрицать, что Рул красив, пожалуй, даже слишком красив, но легким нравом он не отличался и старательно маскировал свою природную красоту. Среди братьев он обладал самыми яркими синими глазами, а волосы, когда Рул не красил их в фиолетовый или зеленый, были особенно густыми и блестящими. Даже разукрашенный во все цвета радуги, из троих Арчеров именно Рул служил главным магнитом для девушек. Вроде той брюнетки в «Старбаксе». Ее звали Эми Роджерс, и четыре года в старших классах она и ее подружки меня мучили. Она встречалась с лучшими спортсменами и парнями из самых богатых семей, а вовсе не с теми ребятами, которые носили ирокезы и прокалывали себе брови и губы. Но даже Эми не могла устоять перед волшебным обаянием Рула Арчера.