Юлия Климова - По ступенькам декабря Страница 6

Бухнув в стаканчик кубик сахара, он так и не взял ложку, чтобы размешать, а сразу сделал большой глоток кофе.

Аля не выходила из головы.

Какая-то недосказанность сверлила мозг и не давала возможности отвлечься. Сомнение и непонятное удивление ерзали в груди. Будто дочь Воробьева, проходя мимо, обронила загадку, которую он не то что разгадать, поймать не может. Это было и смешно, и грустно. И приятно. Андрей усмехнулся, допил кофе, посмотрел в окно, а затем обернулся.

– Здравствуйте еще раз, – произнес Константин. – А я вас увидел и вышел… Нам необходимо поговорить.

– О чем?

– Об Алевтине. То есть… скорее о Глебе Сергеевиче.

«Не мой сегодня день, – устало подумал Андрей. – Водевиль какой-то…»

– К сожалению, я тороплюсь.

– Но пять минут же у вас есть? – Константин поправил очки и сделал шаг вперед.

– Да, есть.

Наверное, надо было сказать «нет», наверное…

– Похоже, я не понравился Глебу Сергеевичу… Это плохо, потому что я люблю Алю, и мы действительно хотим пожениться.

– Дорогу осилит идущий, – произнес Андрей крылатую фразу.

– Вы полагаете, у меня есть шанс наладить отношения? На свадьбе должны присутствовать родители, родственники и друзья, не хочется начинать семейную жизнь со скандала… Вы не могли бы… – Костик нахмурился, задумчиво посмотрел в потолок, затем перевел взгляд на собеседника и наконец закончил фразу: – А что именно сказал Глеб Сергеевич после того, как мы ушли?

«Молодец, отличник», – мелькнула ледяная мысль, и Андрей тяжело вздохнул.

Правда напрашивалась сама собой, и оставалось только ее произнести, но он не хотел прятаться за ситуацию и поэтому честно признал, что ему интересно, какой ответ даст молодой человек по имени Константин.

«Уже через минуту я буду здорово виноват перед тобой, Алевтина Глебовна Воробьева…» – подумал он напоследок и точным броском отправил пустой стаканчик в корзину для мусора.

– Отец Али мечтает о другом зяте, – сухо произнес Андрей и добавил: – Как насчет отступных?

– Я не понял…

– Новый джип и должность начальника отдела тебя устроят?

– В каком смысле?.. Вы меня покупаете?

– Да, – ответил Андрей, наблюдая, как у Костика вытягивается лицо. «Давай, парень, пошли меня далеко и надолго… ну же!»

– Но… А это предложение исходит именно от вас или все же от Глеба Сергеевича?

– А тебе нужны подробности?

– Ваши слова оскорбительны.

– Согласен.

Костик поправил очки, развернулся и решительно зашагал к двери кабинета. Взявшись за ручку, остановился, постоял немного, опять развернулся и проделал обратный путь. На его щеках вспыхнул румянец, который мог означать что угодно: негодование, гнев, волнение или… стыд.

– Конечно, я понимаю, что если Глеб Сергеевич против нашего брака, то ничего хорошего из этого все равно не выйдет, но то, что вы предлагаете… непорядочно! – Он нервно выкрикнул обвинение и тут же, оглянувшись, поджал губы.

– Непорядочно, – спокойно подтвердил Андрей. – А ты откажись, и все дерьмо упадет на мои плечи.

Он уже злился, и неизвестно, на кого больше: на себя или на покрасневшего Костика. «Связался черт с младенцем… А за Альку-то обидно… Не отказывается парень, не отказывается…» И еще спасибо Воробьеву, написал сценарий, подкинул дурацкую идею, а она и выпрыгнула в подходящий момент, точно ее ждали. «Но главная свинья, конечно, я, – взял на себя ответственность за этот «террористический акт» Андрей. – Хватит, надоело…»

– Конечно, я понимаю, что если Глеб Сергеевич против нашего брака…. – повторился Костик, – то смысла нет. То есть нет смысла начинать, не попробовав заранее найти пути решения конфликта… Жизнь на пороховой бочке никому не принесет счастья. Будем ругаться, мучиться… выяснять, кто прав, кто виноват… Или мне переговорить с ним еще раз?

– Переговори. Иди прямо сейчас, – благословил Андрей с нотой равнодушия.

– Я Алю люблю.

– Отлично. Значит, забудь о моем предложении.

Но Костик, видимо, не был человеком, способным быстро принимать решения, или дело было в другом… На его лбу выступили капельки пота, глаза забегали. Бросив на Зубарева отчаянный и смущенный взгляд, он буркнул что-то, а затем нахмурился и стал нарочито серьезным. Потянулась тяжелая, томительная минута… И вдруг Костик сдулся, как воздушный шарик, опустил голову, уставился на свои ботинки и тихо выдал:

– Вы торопите меня, а это неправильно… С одной стороны, какой смысл, если… Поступки должны быть рациональными… С другой стороны, я не хочу причинять боль Але… – Он поднял голову и попытался объяснить свою позицию: – Я за рациональность, понимаете? Чтобы плохого было минимум… не надо преумножать плохое…

«Ну а теперь я против, чтобы ты на ней женился», – резко подумал Андрей и, не желая больше заниматься этой дребеденью, произнес решающие слова:

– Или да, или нет, третьего не дано. И я тороплюсь.

– Хорошо… пусть будут джип и должность. И что мне теперь делать?

– Иди к Воробьеву, – бросил Андрей, покидая офис фирмы «Крона-Ка». – На этот раз он будет тебе рад.

Уходил Андрей не оглядываясь, и, как назло, перед глазами маячил яркий образ Альки. Ее улыбка – сдержанная, немного хитроватая, лукавая, но в то же время искренняя, беспощадно и заслуженно резала по живому. Но через час, когда он приехал в свой институт, совесть затихла и сдала позиции, проиграв молекулярной биологии со счетом 3:0.

Если у кого-то в окружении есть недруги, злопыхатели, недоброжелатели и прочие малоприятные личности, то Алька могла похвастаться самыми настоящими врагами. Именно так принципиально громко называла она Маргариту Боткину (в простонародье Марго) и Елену Пенкину (в простонародье Ленка-Пенка, или коротко Пенка). Первая была высокой, стройной, эффектной брюнеткой. Вторая – маленькой, пухленькой, невыразительной блондинкой. Звание они не оправдывали, побед не имели, но изо всех сил дружно старались насолить, не гнушаясь при этом враньем, подстрекательством и плохо завуалированными оскорблениями. Злоба, зависть и ревность кислотой капали на пол, в воздухе частенько пахло порохом…

А Алька неслась вперед, улыбалась, взбиралась на вершины и притормаживала лишь для того, чтобы развлечься и сделать ответный ход. И, играя, продолжала именовать дуэт Марго и Пенки вражеским.

История ключевой ссоры корнями уходила в далекое прошлое – к первому курсу. Тогда была мода на клеш, острые носы туфель, зеленый цвет и шарфики. Мир держался на тех же китах, что и раньше, ветер перемен исправно шуршал осенней листвой по асфальту, дождь то молчал, то плакал, а в головах юных девушек по-прежнему кружились мысли о любви…