Величайшая в мире ложь или Никому не отдам (СИ) - Игнатова Теодора Страница 6

— Нет!

— Жадина, — искреннее возмущение.

Сразу память подкинула слайды с Антоном. Я внимательно стала рассматривать лицо Димы, не такой красивый, как Антон, но… мужественный, словно рыцарь на картинках, тяжёлая челюсть, волнующий изгиб губ, глаза… Какого цвета не рассмотреть, с улицы в окна светили многочисленные фонари, хорошо освещая комнату, но не настолько чтобы рассмотреть, какого цвета глаза. Он же тоже рассматривал меня и оплетая прекрасным голосом мягко сказал:

— Целуй.

Я так и сделала, потянулась и коснулась его губ в нежном чмоке. Ой! Что творю!

— Не-е-ет, не так.

Чего он добивается! Я уже не пойми, что делаю. Вот и доверяй мне мама! А поцеловать так хочется. Меня целовали дважды, а сама никого. Что творю… Поцеловала сама, как получилось укусив за нижнюю губу, он довольно промычал и перехватил инициативу, впившись в губы и врываясь языком в рот, а заодно убив мою способность думать и дышать. Очухиваюсь почувствовав горячие пальцы, задирающие мне футболку. Хватаю за ладони останавливая, он сразу понимает, что нет. А сердце, как бешеное бьётся, дыхание сбилось, губы горят. Меня только, что целовал мужчина, по настоящему. Прижал к себе, обнял.

— Такая маленькая, — умиляется.

И кажется уснул, я ещё долго не двигалась и не шевелилась прогоняя в голове новые ощущения. Вот это да… А он мирно спал обнимая меня. Отпустил, развалился почти на всю кровать. В окнах начинало светлеть. Утро. Закутавшись в одеяло уснула.

Глава 2

Просыпаюсь от холодных мурашек по коже, кто-то не очень любезно стащил с меня одеяло. Пошарив рукой, искомого не обнаружила, пришлось открывать глаза и лучше бы мне этого не делать. В страхе отползаю задом словно рак.

— Привет, — улыбается.

— При-и-ве-ет… — хриплю в ответ.

Глаза голубые у него, будто небо, замечаю попутно начиная соображать, где нахожусь. Чёрт!

Он же не теряя времени, притягивает за ногу к себе ближе. Упираюсь руками, резко дёргает и я мгновенно оказываюсь под ним, взвизгнув со страху. Под голым мужиком! Целует лёгкими касаниями лицо, приятные ощущения пробегают волной по телу. Кровь стучит в ушах, обдаёт жаром. Боюсь поцелуями дело не кончится, ещё соображаю, наделанные за сутки глупости проносятся перед глазами. Верните день назад я всё исправлю. Я не хочу. Я передумала. Решительный настрой парня и тупому понятен, поцелуи только начало.

— Не надо, — шепчу со страху севшим голосом, не так хотела свой первый раз.

— Что не надо, — спускается на шею, это уже вообще запретная зона.

— Пожалуйста, не надо, — чуть ли не плача шепчу, слезы вот-вот грозят прорваться.

Останавливается, пристально смотрит в лицо, черты размывает, моргаю быстро пытаясь остановить слезы.

— Зачем тогда лезла к мужику в кровать?

— Я не лезла, — еле слышно отвечаю. — Ты меня притащил.

— Тебе сколько лет-то вообще? — подозрительно спрашивает и вглядывается в лицо окончательно проснувшись.

— Семнадцать…

— Господи, малолетка! — буквально отпрыгивает от меня, хватаясь за голову. — О чём вы думаете, дуры ненормальные?!

— Ты сам меня притащил! — вот это обидно! Он же сам притащил!

Сидит на краю кровати, упираясь локтями в колени закрывает лицо ладонями, обернулся ко мне нахмурив брови.

— Да тебе и семнадцати нет, — смотрит на меня сквозь пальцы.

— Есть, — чего вообще спорю.

Рывком бросился, снова опрокидывая на спину и распиная руки над головой. Сердце испуганно забилось. Если поцелует не откажусь. О-о-ой дура! Не знаю чего больше сейчас во мне, страху или предвкушения. Где мои мозги? Кожа пылает, сердце несётся не догонишь, от страха ли… Вот и доверяй мне мама.

— Не надо.

— Чего дрожишь-то?

— Страшно, — шепчу заливаясь краской, отворачиваюсь в попытке скрыть румянец. Я что ещё и дрожу?

— На меня смотри!

Через силу заставляю себя посмотреть ему в глаза, лицо пылает, теперь точно от стыда.

— Первый раз что-ли? — пристально смотрит испуганными глазами или мне так показалось. Ему-то чего бояться…

Киваю, не выдержав взгляда отворачиваюсь.

— Ты серьезно?!

Молчу, умирая от стыда, закусив дрогнувшую губу до боли.

— На меня смотри! Ты девственница?

Ну вот надо было произносить это вслух, итак всё понятно. Краснею ещё больше, если есть куда конечно. Лицо горит, а он смотрит и ждёт ответа.

— На меня смотри, — приказной тон пугает больше, чем перспектива лишиться чести.

Смотрю со слезами на глазах, а куда деваться. Его лицо расплывается, ещё чуть-чуть и потекут по лицу, пытаюсь проморгать.

— Ну отвечай!

— Да! — и стыдно то как, что я здесь, вот прямо с ним, под ним…

Отпускает руки вернувшись на край кровати. Трёт лицо ладонями. Оборачивается на меня напугав, шустренько отползаю подальше, натягивая на ноги футболку. Пытаюсь не заплакать, украдкой утирая сбежавшую слезу.

— Ты нахрена лезешь в постель с пьяным мужиком?! Ребёнок совсем! Ты чем думала?

— Вчера ты так не думал! — злюсь на его неуместные нравоучения в ответ. То ли упрекаю, то ли оправдываюсь. Алиса заткнись!

— Дура! Я пьяный был, а наутро вообще могу ничего не вспомнить. Ты серьезно… Мать твою, девственница! — рычит так, словно я не девственица, а инфицированная.

— Твою, мою не трожь! — вылетает у меня, он зло прожигает взглядом.

— Не могу поверить! Где твои мозги? Нахрена всё это было начинать с телефоном.

— Это не я. Это Лизка.

— Да-а, кстати. Что она там грозила рассказывать про тебя?

Упрямо сжимаю губы. Ага, сейчас так и выложила, а ещё говорил может ничего не вспомнить на утро.

— Не могу поверить! Девственница в моей постели! Нетронутая… Собирайся, домой отвезу, — вскочив стал одеваться. А я сижу в его футболке и не могу с места двинуться. — Ну чего ждёшь? Девственницы не мой профиль. Я в такое ввязываться не буду. Вот, как соберусь жениться, найду девственницу и оставлю для себя. А пока я не планирую жениться, ещё не нагулялся.

И тут меня так зацепило, будто грязью полили. Сама не напрашивалась, на шею не вешалась. Точно дура, сама влезла, самой и вылезать из позорища. Вскакиваю с кровати, хватаю одежду и бегом в ванную. Быстро оделась, кое-как расчесала волосы, умыла лицо холодной водой смыв остатки косметики. Взглянув на себя в зеркало чуть не заплакала от жалости. Невзрачное детское личико, хмуро и сонно смотрело на меня в отражении. Вернулась в комнату не взглянув на него, засунула в карман телефон, вот и всё я готова.

— Мать твою!

Поднимаю на него испуганно лицо. Что ещё натворила по его мнению?

— Господи, ну и дура! Куда ты лезла? Совсем ребёнок!

Кидаюсь к двери схватившись за ручку, она всё ещё заперта, но я всё равно продолжаю дергать, как сумасшедшая. Сколько можно слушать эти нравоучительные причитания?! Сколько можно поливать меня грязью, топтать моё и без того пыльное самолюбие, так безжалостно. И без этого стыдно до жути, дальше просто не куда. Сама бы ни за, что сюда с ним не пришла. Так меня не унижали никогда. Только и слышу, дура, дура, да и сама знаю, зачем лишний раз напоминать. Дёргаю за ручку со всей дури, что есть во мне, как он вчера сказал, задохлике. Обидно до слёз! Только бы позорно не разрыдаться.

— Выпускай! — не узнаю свой глухой голос.

— Я сказал сейчас отвезу, — зарычал он на меня, я аж подпрыгнула.

Съёжившись отхожу от этой проклятой двери. А вчера добрым показался. Еле держусь чтобы не сорваться на скандал. За пол часа столько наговорил, на год хватит. Удерживает полить в ответ тем же не меньше, осознание, что я ни черта его не знаю и не могу знать, чем может закончиться желанная перепалка. Оделся, обнаружив кинутую мной футболку в ванной. Отпер дверь пропуская вперёд, джентльмен блин! Козёл страшный! Пень!

Шагаю первая, он позади, так под конвоем дошли до парковки. Поёжившись от холода, обхватываю плечи руками. Утро, девять часов и холодно, не то, что вчера вечером. А моя куртка и рюкзак у Маринки. Школу прогуляла, что за невезуха.