Мишень на двоих - Ронни Траумер Страница 6

сзади. Девочка подаётся, не отталкивает, доверяется моим рукам и трётся задницей о мой стояк, не понимая, как рискует. Слава долго не ждёт и присоединяется к нам. Мозги отключаются, думаем другим местом, и в конце этого танца мы забираем несопротивляющуюся девочку и едем домой. Как хищники, что, поймав добычу, тащим её в свою пещеру.

Вот только добыча на утро не исчезает из берлоги, а наша свинтила, оставляя только ванильный запах и свои разорванные трусики.

– Сбежала? – спрашивает Слава хриплым ото сна голосом.

– Как видишь, – машу кружевной вещью перед его носом.

– Найти. Поймать и вернуть, – воодушевлённо говорит он.

– Мы не сдержали слово и обещание, данное друг другу, – смотрю в его глаза. – Мы не должны были к ней приближаться…

– Но мы это сделали, мы её трахнули, и я не буду жалеть об этом, – твёрдо говорит он.

– И как ты себе представляешь это дальше? Найдём, привезём и?.. Что дальше?

– Ты на хрена мозг с утра трахаешь? – бесится друг. – Привезём и узнаем, что дальше…

– Не неси хуйню! – повышаю голос. – Она только закончила университет, у неё наверняка есть планы на жизнь, а нас ждёт служба. Что ты ей дашь?

– А что предлагаешь ты? Ты ей дашь больше, лучшее?

– Я не говорю о себе, но и так нельзя…

– С каких пор ты такой правильный? Не замечал раньше, чтобы тебя волновала какая-то девка…

– В том, блять, и дело, что она не какая-то девка. Сам прекрасно это понимаешь. Ты думаешь, раз она легла под нас по пьяни, то будет и дальше раздвигать ноги с удовольствием?! – ору на всю квартиру. – Это что за шведская семья?!

– А ты предлагаешь поставить её перед выбором?! – кричит он в ответ.

– Я предлагаю оставить её в покое. Она уже рассорила нас, не принимая прямого участья. И она не виновата, что у нас обоих на неё стоит…

– Меньше задом крутить надо, – бросает он тихо.

– Не пизди, и давай заканчивать. Вернёмся из армии и решим, – уже спокойно добавляю я.

– Чтобы за год её трахал какой-то задрот вроде её бывшего? – морщится он.

– Блять! – опускаю головой и нервно тру лоб. – Давай успокоимся и обсудим это на трезвую голову.

– Нечего обсуждать, – вдруг выдаёт он. – Ты прав, не стоит её сейчас трогать.

Ни сейчас, ни потом.

Глава 8

Алиса

Первое, что я почувствовала, когда проснулась – это чужие руки на своём теле. Открывать глаза стыдно и страшно. Цепочка из вчерашних событий начала выстраиваться в ряд, формируя полноценный порно фильм. Девушку подцепили в клубе и оттрахали как шлюху.

Молодец, Алиса!

Алкоголь выветрился окончательно, а вместе с ним моя храбрость и раскрепощенность. Собираюсь с силами, открываю глаза, часто моргаю, пока взгляд не фокусируется на белом потолке. Глубоко вдыхаю и поворачиваю голову влево – Слава. Мирно сопит, словно и не вытворял со мной все то безумие прошлой ночью. Поворачиваю голову вправо – Герман, так же спокойно погружен в сон. Красивые, черт возьми!

А эти мышцы так и манят провести по ним ладонями. Хочется почувствовать жар, исходящий от их тел. Хочется прильнуть к груди Германа, закрыть глаза и утонуть в его нежности, ну на сколько он способен на это чувство. Или утонуть в объятиях Славы, где, кажется, самое безопасное место на свете.

Но… Надо встать, одеться и уйти до того, как услышу уже выученную ими наизусть речь, что, скорее всего, они говорят на утро каждой девушке, что побывала в их постели. Ведь нельзя брать всерьёз ту, которую подцепили в клубе, и она без вопросов легла под двух парней.

Ком в горле не даёт нормально дышать. Кем я теперь выгляжу в их глазах? Шлюхой? А кем ещё?! Я профукала самый малюсенький шанс привлечь внимание одного из них…

«Одного? – издевательски спрашивает внутренний голос. – А даже если бы это произошло, ты их представляешь по отдельности?»

Нет, не представляю.

Не стоит строить иллюзии. Я для них очередная девушка на ночь, они для меня…

Какая разница уже?!

Жалею ли я? Да, но только из-за того, что толком не познакомились, а предстала перед ними в плохом свете. Надо уйти и забыть это, как самый прекрасный сон. Они-то уж точно обо мне забудут, одной больше, одной меньше.

Тихо, как мышка, убираю их руки со своего тела, лишь на секунду задержавшись, чтобы в последний раз коснуться их. Встаю с кровати и выхожу из спальни. Собираю свои вещи по всей квартире уже с пеленою слез на глазах. Трусики нахожу на столе, где… где… Я испытала сумасшедший оргазм, но, оказывается, они уже непригодны.

Натягиваю на себе платье в спешке, от чего руки дрожат ещё сильнее, по щекам ручьями текут слёзы, хватаю свой клатч и не помню, как его захватила из клуба, но это не так и важно. Перед самым выходом останавливаюсь, поворачиваюсь и осматриваюсь в последний раз.

Вон тут Слава прижал меня к стене и впился в мои губы, как озверевший. Вон там Герман снял с меня платье… Вытираю слёзы с щёк и выхожу из квартиры. Закрываю дверь и оставляю за ней самое лучшее, что произошло со мной за всю мою жизнь.

Да, это было грязно, пошло и, в принципе, неподобающе. Хорошие девочки так себя не ведут, это неправильно. Но это было лучшее, что со мной случилось.

Нахожу в сумочке телефон, вызываю такси и еду в общежитие. Надо собрать вещи и ехать домой, всё закончилось, мы больше никогда не встретимся, забудем друг друга, забудем, что между нами было, и всё.

Но… никогда не говори никогда.

Проплакала всю дорогу до общежития, не понимая почему. Ну сделала и сделала, всё. Будет что вспомнить, а то за все годы студенчества никаких грандиозных событий не было, таких, чтоб вспоминать об этом с красными щеками. Правда это не то, чем можно гордиться или рассказать друзьям, сидя вечерами у костра.

Захожу в свою комнату, плюхаюсь на кровать и смотрю в потолок. Наслаждаюсь тишиной и пытаюсь успокоиться.

Через несколько минут дверь открывается, и моя растрёпанная подруга влетает в комнату на полном веселье. Но оно сходит на нет, когда она видит меня, такую расстроенную и заплаканную.

– Ты чего? – встревоженным голосом спрашивает Катя и садится рядом со мной.

Я, не так давно с трудом успокоившись, кидаюсь в её объятия и разрываюсь громким плачем.

– Господи, да что случилось-то? – гладит подруга меня по голове.

Давая мне время поплакать, она молчала и успокаивала. А когда слез не осталось, я рассказала ей всё, упустив лишь самые интимные моменты.

– Охренеть, – вздохнула она. – Ты