Ложь между нами (СИ) - Коваленко Мария Страница 6

— Женщина, сюда нельзя, — устало произносит высокий немолодой мужчина в белом халате. Вероятно, врач.

— Кто вообще вас пустил? Совсем обнаглели. Проходной двор устроили! — истерично вопит девушка с кюветой в руках и со спущенной на подбородок маской.

— Дамочка, остановитесь! — гремит над ухом какой-то амбал в черном костюме и белоснежной рубашке.

— Там мой бывший муж! Марк Шаталов!

Мордоворот уже схватил за руку, но я все же пытаюсь прорваться дальше.

— Да хоть будущий! — возмущается девушка. — Вы табличку на двери не видите? Это не приемный покой! Даже не терапия!

Она выставляет вперед обтянутую тонким халатом грудь и машет в сторону лифта.

— Я должна знать, что с ним! — обращаюсь к доктору.

— Женщина, вы глухая или совесть потеряли?! — В голосе девушки прорезаются агрессивные нотки.

Отмахнувшись от хамки и бульдога, подхожу к врачу и незаметно кладу в его карман деньги.

— Просто скажите, как он!

Это обязано сработать. Мне нужно не так уж много. Всего одно слово — жив.

— Девушка... — Врач достает деньги и сует их обратно. — Извините... — Он открывает рот, словно хочет еще что-то сказать.

— ...никакой информации, — продолжает вместо него амбал. — Покиньте помещение! — Широкой грудью теснит к лифту и нажимает на кнопку вызова.

От беспомощности хочется плакать. Спокойствие, которым я так гордилась, превращается в пыль.

— Умоляю вас... — шепчу с первыми слезами. — Ради всего святого... Он единственный близкий для меня человек. — Смахиваю со щек соленые капли.

Я задыхаюсь от своего отчаяния. Только никому нет до этого дела. Не дожидаясь, когда нажму нужную кнопку, амбал сам вдавливает в панель лифта единицу. Девушка же поднимает новую волну воя, предлагая вызвать полицию и запретить таким, как я, входить в медицинские учреждения.

После закрытия дверей она кричит что-то еще, но я уже не слушаю. Собственное сердце барабанит как отбойный молоток, а ладони сжимаются в кулаки до побелевших костяшек.

В шоке, я готова просить о помощи кого угодно. Хоть собственного брата, хоть родителей. Лишь оказавшись на улице, под мелкой моросью и на ветру, начинаю постепенно приходить в себя.

Не замечая ничего вокруг, достаю из кармана мобильный телефон. Глотаю похожий на всхлипы кашель. И непослушными пальцами листаю список контактов.

За пять лет брака я добавила сюда столько номеров, сколько и не снилось скромной студентке факультета экономики. От мелких клерков в государственных конторах до чиновников первого звена. У кого-нибудь из них обязательно должны быть связи в больнице.

Однако как только подношу телефон к уху, из-за угла на скорости вылетает черная, как воронье крыло, машина. И в следующую секунду чьи-то сильные руки резко дергают меня в сторону от дороги.

Глава 8

Глава 8

Все происходит настолько быстро, что я не успеваю ничего осознать. Миг назад перед глазами была улица — куцые деревья, серые пятиэтажки и грязный асфальт. А теперь — голубая рубашка и треугольник смуглой кожи над расстегнутым воротником.

Принципиально другая картина! Со знакомым ароматом и жаром как от печки.

— Ты в порядке?

Голос с бархатной хрипотцой заставляет вздрогнуть, и по телу разбегаются мурашки.

Дикая реакция. Лишь один человек на земном шаре способен ее вызвать. Не представляю, почему именно он. Какой-то издевательский сбой в программе.

— Да... Я нормально...

Пытаюсь отстраниться, упираюсь руками в широкую грудь. Без результата.

— Не испугалась?

Я чувствую на лбу и щеках внимательный взгляд. Он прошивает насквозь, вскрывает черепную коробку и перекладывает извилины в каком-то новом порядке.

— Уже можно отпускать.

Как за спасательный круг хватаюсь за мысль о Марке: «Жив он там или нет? Как его состояние? Почему нет никаких вестей?»

— Тебе не стоило сюда приезжать. — Клим наконец убирает руки с моей спины.

Один жест, а как гора камней с плеч падает.

— Ты знаешь, что случилось с Шаталовым? — спрашиваю я и тут же поправляю себя: — Конечно, знаешь! Иначе тебя бы здесь не было.

— На текущий момент он жив, — сухо произносит Хаванский.

— На текущий... Все настолько плохо?

— Это вся информация, которую я могу сообщить.

— Сплошная секретность! Что у тебя, что в больнице.

Руки так и тянутся поколотить мерзавца или встряхнуть, как Арину. Жаль, эта каменная статуя даже не почувствует.

— Не все знания полезны, Диана. От некоторых бывают проблемы.

— Ты хотя бы можешь сказать, это случайное ДТП или... или что-то другое?

Все это время я гнала от себя мысли о «другом». У Марка всегда хватало врагов. Он наживал их гораздо быстрее, чем друзей. Но никто и никогда не пытался перейти Шаталову дорогу. Сумасшедших не было!

Однако телохранитель под дверью больничной палаты, Хаванский здесь и давние слова Марка об опасности, которая может мне грозить, не вяжутся с версией об аварии.

— Кто-то пытался его убить? — переспрашиваю, так и не дождавшись ответа.

— Никаких комментариев. Я предупредил.

— Проклятие! Да что за день такой?! — Я все же бью Клима в грудь. Раскрытой ладонью. Не жалея ни себя, ни его.

— Хреновый.

Вместо того чтобы отойти или выругаться, Клим берет меня за руку и дует на раскрасневшуюся от удара кожу.

— Тот амбал... — Дергаюсь, словно от электрического разряда. — В отделении интенсивной терапии... Я не помню его. У Марка не было такого телохранителя. Это ты приставил к палате этого цербера?

— Какое слово во фразе «Никаких комментариев» тебе не понятно?

— Твою мать, да хоть на один вопрос ты можешь ответить?! Это твоя охрана или нет?

— Через... — Клим смотрит на часы, — пару минут станет твоей.

Отпустив мою руку, он кому-то машет, и в нашу сторону сразу же выезжает огромный уродливый джип.

Когда железный мутант останавливается рядом, Хаванский распахивает пассажирскую дверь.

— За рулем Николай. Он отвезет тебя, куда нужно, — представляет водителя и протягивает мне руку.

— Мне не нужен извозчик. Я на машине. — Кивком показываю на свою ласточку.

— Не нужно обижать Николая. Он не извозчик, и ты прекрасно это поняла.

— У меня еще дела... В офисе.

— Значит, вначале в офис, — командует охраннику Клим. — А потом домой.

Все это ни капли не похоже на помощь или заботу. Скорее на полицейский конвой. Но я так сильно хочу сбежать подальше от Хаванского, что не спорю. С тоской оглядываюсь на свою машину и, проигнорировав протянутую руку, сама забираюсь в салон.

***

Как только джип трогается с места, набираю номер Германа. Именно ему я собиралась звонить до встречи с Климом и у него просить помощи. Связей Германа должно хватить, чтобы добраться до заведующего отделением, а если понадобится, то и до главврача.

Рассматривая пейзаж за окном, слушаю гудки. Мысленно повторяю: «Ну ответь же!» Однако ни после пятого, ни после десятого гудка друг не снимает трубку.

— Сговор какой-то... — Бросаю телефон в сумочку. — Мудацкая мужская солидарность.

От напряжения начинает болеть голова. Уже и не верится, что час назад я переживала из-за подрядчиков и поставщиков. Все это кажется мелочью в сравнении с аварией.

Неизвестность пугает намного сильнее. За прошедший месяц я почти забыла о предложении Марка выкупить акции. Убедила себя, что ничего не случится и я смогу работать так же, как и прежде.

За эти четыре недели ни разу не поторопила Германа с поиском спонсора. И вот теперь...

Наклоняюсь ближе к водителю:

— Николай, вы ведь давно работаете на Клима?

— Четыре года.

— Тогда, возможно, и мужа моего знаете, Марка Шаталова?

— Возможно.

— А что с ним случилось? Ваш босс в курсе. Вы, вероятно, тоже.

— Я не могу об этом говорить.

— Хорошо, — выдыхаю сквозь зубы. — Изменю вопрос. А как состояние Марка? Он скоро сможет выйти из больницы и вернуться к нормальной жизни?