Ты – всё (СИ) - Тодорова Елена Страница 6

Я обязана показать, что выжила, что справляюсь, что изменилась кардинально, что он больше ничего не значит… Сумасшедший скачок напряжения. Нутро доменной печью становится. Я скашиваю на Нечаева взгляд. Набираясь злости, прочесываю им по явно ни в чем не повинному галстуку. А потом, чувствуя, что вот-вот взорвусь, резко вскидываю вверх.

И понимаю, что ошиблась, когда лифт пришел в движение. Ведь только сейчас мы взлетаем.

Сердце замирает, не давая мне жить.

И при этом мне хватает времени и сил, чтобы охватить взглядом сразу всего Яна. Подметить все детали, которые с сегодняшнего дня лишат покоя.

Как бы я его ни презирала, должна признать очевидное: возраст добавил Нечаеву баллов. Если в девятнадцать в его чертах еще можно было уловить какую-то мальчишечью озорную милоту, то сейчас он безоговорочно выглядит как серьезный брутальный мужчина.

Сколько бы ни представляла себе, каким Ян стал, не приблизилась бы к реальности. Результат просто невозможно было предугадать.

В его суровых, будто доработанных гениальным, но злым скульптором, чертах не только острее прочертилась та красота, из-за которой, как говорит Агния, в животе дрожит, но и появилась леденящая душу жесткость.

Он хмурится так сильно, что на лбу и между бровей образуются заломы. Глаза, которые раньше горели тем особенным Нечаевским огнем, сейчас отражают глубокую темноту. Словно два кратера потухших вулканов. И только крошечные красные прожилки сосудов свидетельствуют о том, что какие-то чувства этот человек еще испытывает. Или, что вероятнее, испытывал накануне. Глядя на меня, ничего ведь не выражает.

И все равно… Глупость, но хочется его рассматривать.

Дверцы лифта уже несколько раз открывались и закрывались, а я все не двигаюсь.

Пялюсь, словно одуревшая, на его твердые губы, пробивающуюся щетину, резковатые, будто в самом деле высеченные механическим путем линии челюсти, напряженную сильную шею, пока не замечаю, как у Яна от моего настырного внимания краснеют уши.

– Следуйте за мной, – бросает крайне странную фразу, едва я осмеливаюсь посмотреть ему снова в глаза.

Выходит в холл и, пересекая широким шагом пространство, направляется к двустворчатой двери.

Ума не приложу, зачем иду за ним… Шагаю в пустую приемную, а следом и в сам кабинет.

– Юния Алексеевна, – проговаривает низким, леденящим душу тоном, едва оказываемся внутри. – Вам не кажется, что вы опоздали? На полчаса. В первый же рабочий день, – каждое его слово прижигает мои воспаленные нервные клетки, словно жидкий азот. – Как собираетесь это объяснять?

[1] Эта паскудная шутка не просто отсылка к прошлому Юнии, она имеет основания, потому как Сукэбан в своих разборках часто использовали лезвия.

__________

Сегодня огромные скидки на сайте! В подборке сразу три мои книги.

-50% Полюса притяжения: https:// /ru/book/polyusa-prityazheniya-b238421

-50% Я тебя присвою: https:// /ru/book/ya-tebya-prisvoyu-b284985

-30% Верь мне: https:// /ru/book/ver-mne-b431223

Скидки на эти книги бывают очень редко! Успевайте)

И спасибо всем

4

Это какая-то шутка?

© Юния Филатова

«Вам не кажется, что вы опоздали?»

«Как собираетесь это объяснять?»

Снова и снова эти вопросы прокручиваю, но мозг упорно отказывается их понимать. Торможу нещадно. Глядя на Нечаева, только и способна, что моргать.

Куда опоздала? Ему какое дело? Какие еще полчаса?

Мы не виделись четыре с половиной года! Последнее, что я помню, как он садился в авто к каким-то людям, оставляя меня в кювете посреди снега. Одну. Напуганную и несчастную. В разбитой и продуваемой всеми ветрами машине.

Что было дальше… Даже по прошествии времени тяжело воскрешать.

И вдруг он спрашивает у меня про какие-то полчаса? Серьезно?!

«Следуйте за мной…»

«Юния Алексеевна…»

Это что вообще, на хрен, за прикол?

Я сплю? Сон продолжается?

Едва вспоминаю о том, что творилось со мной ночью, лицо загорается. Кхм-кхм, а не я ли при прохождении последнего медосмотра жаловалась на плохое кровообращение? Смотрю на Нечаева, и разгоняется по венам лава. Во всем теле стремительно повышается температура. В самых чувствительных точках зарождается пульсация. Знаю, что это не имеет никакого отношения к сексуальному возбуждению… Но в сосках вдруг возникают напряжение и боль. Внутренняя часть бюста вдруг становится грубой и раздражающей, а вся конструкция бра – сковывающей и удушающей.

Это все из-за сна… Воспоминания слишком яркие. Чрезвычайно острые. И крайне унизительные.

В целом же Ян Нечаев вызывает у меня обоснованную злость.

Понятия не имею, какого черта он здесь появился, а потому самым разумным решением считаю уточнить этот момент.

– Да, вы правы, Ян Романович, – скрещивая руки на груди, принимаю заданный им тон общения. Хмыкаю и улыбаюсь, чтобы иметь возможность вытолкнуть рвущийся наружу вздох. – Сегодня действительно мой первый рабочий день в Brandt Energy Motors[1]. И я правда опоздала на полчаса. Но, простите, какое отношение ко всему этому имеете вы? – голос звучит ровно, но на обращении с издевкой делаю акцент. Бровь вверх поднимаю. Выдерживаю паузу. Пока Нечаев прищуривается, мысленно аплодирую практически пятилетней работе над собой. Ведь сейчас она дает плоды, которые удивляют меня саму. – Почему я должна объяснять причины своего опоздания вам?

Жаль, долго наслаждаться своим выступлением Ян мне не позволяет.

Ошарашивает сухим ответом:

– Потому что я руководитель планово-экономического отдела, в котором вы, Юния Алексеевна, с сегодняшнего дня работаете и, следовательно, непосредственно мнеподчиняетесь.

Улыбка сползает с моего лица. Боюсь, оно даже вытягивается в удивлении. Чувствую, как глаза расширяются, выражая не просто шок, а реальный ужас. И нет, столкнуться с Нечаевым здесь было не таким уж потрясением. То, что происходит сейчас, когда озвученная им информация загоняет свои щупальцы в мое сознание, становится настоящим ударом.

Судорожно воскрешаю в памяти, как подписывала вчера контракт. Пытаюсь, Господи, вспомнить, насколько большой является сумма неустойки в случае досрочного расторжения.

Но разве я обращала внимание на подобное? Я была в коме эйфории! Ведь меня, магистрантку без стажа и опыта, приняли в такую крупную компанию на хорошую должность с финансовым вознаграждением, о которым я даже мечтать не смела… Боже мой… Боже мой! Вероятно, в том и подвох.

– Это… – выдыхаю я, изо всех сил стараясь владеть не только голосом, но и дыханием, которое так или иначе выдает волнение. – Это какая-то шутка? Игра? Ты подстроил все специально? Издеваешься надо мной?

В этот момент Нечаев едва заметно кривится и, сталкивая брови еще ближе, выражает недоумение, словно бы не понимая, кто я, на хрен, такая! Через пару секунд его лицо и вовсе выражает скуку с налетом легкого, черт возьми, раздражения. Выказанное им пренебрежение заставляет меня покраснеть.

– Зачем мне это? – выдыхает он приглушенно, незаметно подавшись вперед.

Меня не волнует сейчас установленная им дистанция. Как и он сам. Плевать на все реакции. Единственный огонь, который я осознаю и принимаю – это гнев.

– Ты мне скажи, – настаиваю, игнорируя оскорбительное для себя снисхождение.

Его глазные яблоки прекращают движения. Раз, и время будто останавливается. Взгляд при этом застывает на моем лице. Внутри моих зрачков, не иначе. Смотрит вглубь, вычерпывая до дна.

Я чувствую, как бешено пульсирует жилка на моем левом виске. Слышу свое учащенное и шумное дыхание. Сжимая все еще скрещенные на груди руки, пытаюсь его тормозить. Но… Не тут-то было.

Ян не просто изучает. Он хладнокровно подавляет меня взглядом. И ему это, черт возьми, удается.

Ощущая дрожь, которая перетекает из нутра вовне, прикусываю кончик языка и поджимаю губы. Не думаю, что это способно скрыть нервное подергивание мускулов, но, по крайней мере, я выдерживаю взгляд Нечаева.