Сердце вне игры - Никки Лоусон Страница 6

— Я…

Слова «я собираюсь кончить тебе на бедро» ускользают, но это именно то, что должно произойти. Каждое прикосновение к клитору подталкивает меня ближе к краю, что-то теплое и сладкое нарастает, словно надвигающееся цунами. Я перестаю раскачиваться и вместо этого изо всех сил вжимаюсь, слегка движусь из стороны в сторону. Ноа хмыкает, поднимая руку, чтобы зарыться в мои волосы.

Для собеседования я уложила волосы мягкими светлыми локонами, и уверена, что они сейчас полностью запутались, но мне все равно. На самом деле, когда его рука немного напрягается, мягко потянув за пряди, это посылает небольшие разряды электричества, пронизывающие меня, присоединяясь к волнам удовольствия, исходящим от клитора.

— Я держу тебя, — грубо бормочет Ноа, повторяя то, что сказал ранее, когда впервые пытался меня успокоить. — Можешь отпустить.

Глубокий тембр его голоса укутывает, как одеяло, и, хотя не думаю, что ждала разрешения, оно все равно что-то делает со мной. Я практически карабкаюсь по его телу, обхватив одной ногой, в то время как поднимаюсь на цыпочки другой. Его член, между нами, твердый и горячий, даже сквозь слои одежды, и это ощущение вызывает легкий трепет.

Снова двигаю бедрами, бесстыдно трахая его бедро, когда пузырь удовольствия наконец лопается.

Я сильно кончаю, все тело трясется, а конечности наполняется жаром. С губ слетает несколько тихих звуков, хотя я и пытаюсь их приглушить, прерывистые всхлипы и стоны, почти заглушают шум крови в ушах.

— О боже, — выдыхаю и едва узнаю собственный голос. — О, черт…

— Иисус. Держись.

Как и обещал, Ноа не отпускает меня, держа одну руку на бедре, а другую в волосах, пока я переживаю последние ощущения. По мере того, как оргазм угасает, мышцы и кости, кажется, превращаются в кашу, и я таю на нем, обвивая обеими руками шею, просто чтобы оставаться в вертикальном положении. Он по-прежнему прижимает меня к стене лифта, и мы стоим так какое-то время.

Его нога все еще зажата между моих бедер, и даже крошечных движений дыхания достаточно, чтобы чувствительный клитор запульсировал. У меня отчетливое ощущение, что на платье может быть мокрое пятно, и при этой мысли щеки заливаются румянцем.

— Вот дерьмо, — бормочет Ноа через секунду. Он поднимает голову с того места, где та опиралась на стену лифта, и, хотя глаза привыкли к темноте, я все еще могу разглядеть лишь смутную тень его лица. — Ты в порядке?

Вопрос вырывает меня из послеоргазменного тумана, и с потрясением понимаю, что после того, как я кончила, бешено бьющееся сердце на самом деле начало замедляться. Теперь оно бьется ровным стуком, немного быстрее, чем обычно, но и близко не к той вызывающей тошноту скорости, с которой гудело раньше. Хоть я и не избавилась от страха оказаться здесь в ловушке, паника ушла или, по крайней мере, достаточно далеко, чтобы я могла с ней справиться.

Конечно, после этого остается место только для смущения.

Я прочищаю горло, скользя вниз по его бедру, пока обе ноги снова не упираются в пол лифта.

— Эм, да, я в порядке. Спасибо за…

Оргазм?

Самый дикий опыт в жизни?

То, что ты чертовски приятно пахнешь?

— …заботу, — заканчиваю я.

— Да, конечно, — его голос все еще немного хриплый, и, хотя мы уже не так тесно прижаты друг к другу, могу сказать, что он все еще возбужден. Но, несмотря на возбуждение в голосе, в нем также есть сочувствие и беспокойство. — Я имел в виду это, когда сказал, что панические атаки — самое страшное. Учитывая выбор между одной из них и… тем, что только что произошло, думаю, что вариант Б был правильным решением.

Я тихонько смеюсь, хотя щеки все еще такие горячие, и уверена, что они ярко-красные. Могу сказать, что он пытается убедиться, не чувствую ли я дискомфорт, как будто это самая нормальная вещь в мире — встретить незнакомца в лифте и тереться о него, пока не кончишь.

Открываю рот, чтобы сказать что-то в ответ, но, прежде чем успеваю, вдалеке раздается оглушительный скрип.

Звук громкий и внезапный, он прорывается сквозь маленький пузырь, который, кажется, образовался вокруг нас в замкнутом пространстве, и заставляет вздрогнуть. Руки Ноа немедленно снова тянутся к моим плечам, нежно сжимая, когда он оглядывается на двери лифта.

— Дерьмо, — бормочет он. — Это не очень хорошо.

Впервые с тех пор, как мы вместе оказались в ловушке, он звучит немного обеспокоенно.

— Это…

Другой шум прерывает меня. На этот раз крики откуда-то чуть выше нас. Они приближаются, а затем раздается громкий стук и пронзительный визг. Луч света заливает лифт, и я моргаю, щурясь от шока после такой темноты.

— Вы там в порядке? — голос звучит сверху. Подняв глаза, я понимаю, что мы находимся между этажами. В дверях в верхней части лифта есть небольшая щель, и с верхнего уровня заглядывает мужчина в красной кепке и желтой форме. Пожарный.

Слава Богу.

— Ага. Мы в порядке! — кричит в ответ Ноа.

— Просто не терпится выбраться отсюда! — добавляю я.

Надеюсь, он не слишком прислушивается к моему употреблению слов «не терпится». Но, несмотря на то, чем мы только занимались, я не хочу проводить больше ни секунды в этом лифте.

— Вот для чего мы здесь. Часть пути придется карабкаться, — инструктирует пожарный. — и тогда я смогу схватить вас и вытащить.

Я смотрю на Ноа обеспокоенным взглядом. Я в довольно хорошей форме, но у меня не так много силы в верхней части тела. Не говоря уже о том, что меня все еще немного трясет от странного сочетания страха и удовольствия, расползающегося по телу. Не говоря ни слова, он подходит к дверям лифта и протягивает руки, показывая, что собирается поднять меня.

— Ты должна идти первой, — говорит он, ободряюще кивая.

Пытаясь сохранить чувство спокойствия, которое я испытала после оргазма, осторожно иду к нему через маленькое пространство. Руки ложатся ему на плечи, и наши взгляды встречаются.

— У тебя получится. Ты сможешь это сделать.

Я киваю, облизывая губы.