Меган О'Брайен - Конец игре Страница 6

Я хмыкнула и взяла горсть попкорна из ведра у меня на коленях. "Звучит отвратительно и совершенно вредно для моего здоровья. Давай ешь!"

Ханна подтолкнула меня плечом и посмотрела неодобрительным взглядом. "Ты проделала большую работу по сохранению своего здоровья, но я знала, что в ту же минуту, когда я принесу сюда эту вредную еду, ты тотчас вцепишься в нее".

Я от возмущения закатила глаза и продолжила жевать. Убедившись в том, что я смогу проглотить то, что жевала, я сделала это и подарила ей скучный взгляд. "Я просто пытаюсь помочь тебе, ты знаешь... я не хочу, чтобы ты одна съела весь этот попкорн. Я не хочу, чтобы тебя начало тошнить, когда я повезу тебя домой".

"Ах, так значит я должна еще и благодарить тебя? - хихикая спросила Ханна. – За участие в этом празднике еды, что я принесла тебе?"

"Да, - ответила я, и взяла еще одну горсть попкорна. - Должна".

Ханна фыркнула, стреляя косым взглядом в мою сторону. "Ты не должна принуждать себя есть мой попкорн, - пробормотала она. – Если, конечно, ты не хочешь этого".

Звук ее голоса вызвал мурашки на моей спине и напомнил мне, что я действительно должна поговорить с ней о том, как обстоят дела на самом деле. Я еще не набралась мужества, чтобы рассказать ей правду, но было ясно, что это надо сделать.

Я не знаю, почему я так сильно боялась этого.

В тот момент, однако, моя природа победила все мои лучшие побуждения. Наклонившись к ней, я прошептала: "О, я хочу этого". Я услышала ее затрудненное дыхание, и прежде чем осознала, что именно только что сделала, мой клитор дернулся от симпатии к ней. Отстранившись, я вежливо улыбнулась Ханне. "Я очень голодна, и я знаю, мы не получим обеда еще несколько часов".

Ханна моргнула, глядя на меня, и я смогла прочитать осторожное возбуждение в ее глазах. Я отвернулась к экрану, заставляя себя не реагировать на это возбуждение. Это было не игра. Это была моя подруга.

"Я не видела этот фильм много лет", - продолжила я, прежде чем Ханна успела сказать хоть что-нибудь. Мне хотелось перенести наш разговор обратно на более безопасное поле. "Это мой второй любимый фильм с Грейс и первый, из когда-либо увиденных мной".

"Я знаю", - сказала Ханна, и я вспомнила, что мы уже говорили о Грейс Келли. Я была рада, что она не могла увидеть в медленно темнеющем кинотеатре, как мои щеки покраснели. "Окно во двор" тоже навсегда останется моим любимым фильмом".

Я улыбнулась Ханне. Она ответила на мою улыбку, пробуждая к бегу по всему моему телу волну мурашек. Когда начался фильм, я обрадовалась, потому что его звук разрушил волшебство нашего взгляда и выдернул меня из тумана желаний. Чувства, которые она всколыхнула во мне, чертовски пугали меня, но я была безнадежно зависима от них.

Я посмотрела на ее руку, когда она протянула ее и взяла еще одну горсть попкорна. Представив, как эти тонкие пальцы прикасаются к моему телу, сжимают мою спину, когда я привожу ее к пику блаженства, я опустила глаза - мне было стыдно. А потом в моей голове мелькнула картинка того, как эти нежные запястья удерживаются силой, прижатые к матрасу в жестоком захвате, и кровь моя застыла в жилах.

Мне нужно поговорить с ней. Я не могла допустить, чтобы наша дружба была разрушена самой моей природой.

Я с тупой интенсивностью жевала попкорн, изо всех сил пытаясь сосредоточиться на соли и масле, на Грейс Келли на экране передо мной, на любой мелочи, кроме Ханны, ее теплого присутствия рядом со мной, и том, как кисти наших рук иногда встречались на своем пути к ведру с попкорном. Я чувствовала себя, как неуклюжий подросток, настолько была сосредоточена на двух руках, десяти пальцах и на интимных ощущениях от прикосновения ее нежной кожи к моей.

На середине фильма я отказалась есть попкорн, потому что больше не могла выносить постоянное блаженство от соприкосновений с рукой моей подруги. Я стала чувствовать себя немного несчастной - так сильно желать быть с Ханной и знать, что я не могу быть с ней, и более того - это совершенно невозможно.

А держать ведро попкорна у себя на коленях, стало для меня дополнительной пыткой от ощущения того, как рука Ханны движется взад и вперед возле меня на протяжении всего фильма. Я молила Бога, чтобы она наконец-то наелась, и вздохнула с облегчением после того, как она убрала ведро с моих колен на пол.

Мое облегчение улетело прочь через несколько мгновений, когда неуверенные пальчики робко подкрались, чтобы накрыть мою ладонь. Я застыла под ними, разрываясь между желанием выдернуть свою руку или наклониться, чтобы поцеловать ее. В конце концов, я просто повернула руку ладонью вверх и нежно взялась за ее пальчики. Мне не хотелось поставить ее в неловкое положение, вытянув свою руку прочь. Я не могу так поступить с ней.

Мне нужно обязательно поговорить с ней после фильма... или после ужина, как минимум. Я, наверняка, поговорю с ней. Она заслуживает того, чтобы знать, с кем она общается.

Она заслуживает кого-то лучшего, чем я.

========== Глава 6. ==========

Через четыре ночи после того, как Ханна держала меня за руку в кинотеатре, я подцепила в баре блондинку. Я выбрала ее потому, что она напоминала мне Ханну.

Разговора с Ханной так и не получилось. Я попробовала начать его за ужином, а затем снова, когда везла ее домой. Блестящие карие глаза смотрели на меня с любовью, и эта неоспоримая привязанность заставила меня онеметь. Все поведение  Ханны заставляло меня замолчать, и все разговоры казались бесполезными.

У блондинки из бара - ее звали Мэнди - были разочаровывающие меня голубые глаза. Когда я увидела ее на другом конце бара, я подумала, что глаза у нее были карими. Если зажмуриться, то  я смогу представить себе, что ее волосы были немного длиннее и что она была не такой худой. Но когда я выводила ее из бара, держа руку в своей руке, я отчетливо видела это.

И я хотела ее. Я хотела ее потому, что не могла иметь ту, которую действительно желала.

"Мне нравится грубо", - сказала она мне, когда мы пробирались в ее спальню. Кошка проскочила мимо наших лодыжек, убегая неизвестно куда. Я даже не разглядела ее квартиру, когда мы держали наш путь в ее комнату, потому что была слишком занята, лаская ее рот своим языком.

"Правда? - прошептала я и, найдя ее сосок, крепко сжала его пальцами. - Так ты любишь трахаться?"

Мэнди всхлипнула, хватая меня за напрягшиеся бицепсы. Я почувствовала прилив возбуждения и уже могла обнаружить в воздухе запах ее желания. Прошло слишком много времени с тех пор, как я занималась сексом. С момента встречи с Ханной мой социальный календарь был странно пустым. Дружба требовала немало времени и усилий, и я оказалась гораздо менее, чем обычно, заинтересована в случайном сексе. Я снова спросила. "Ты любишь трахаться, Мэнди?"