Шеннон Уэверли - Свидетели на свадьбе Страница 6

Кейла поджала губы: это и ей приходило на ум.

— Ты уверена, что убедишь ее вернуться?

— Да, папа, вполне. — Она проглотила ком в горле.

— Так. Когда же тебя ждать?

— Надеюсь, в среду.

— Прекрасно. Три дня — вполне достаточно, чтобы воздействовать на Рут. — Ну, я тебя отпускаю.

— Ммм… за тобой какие-то машины…

— Ох, они уже здесь? — Он взглянул в зеркало заднего вида. — Я договорился поехать с Гордоном на ланч.

— Извини, не знала.

— Ничего страшного. Мы ездим на ланч почти каждое воскресенье.

Это пояснение каким-то образом задело ее чувства, подтвердив тот факт, что она отдалилась от отца, а отношения его с сыном становятся все глубже. Ежась от холодного ветра, Кейла вышла из машины, открыла заднюю дверцу, вытащила дорожную сумку и портфель и поставила на дорожку.

— Ну, пока. — Она нагнулась заглянуть в машину — отец все держался за руль.

— Запомни: не позволяй Риду встать между тобой и бабушкой.

— Не позволю.

— Итак, я на тебя надеюсь, Кейла.

Как она ни старалась совладать с собой, у нее перехватило горло. Отчаяние ледяной рукой сдавило сердце, когда он включил скорость. Неожиданно для себя она вдруг выкрикнула:

— Папа, подожди!

«Линкольн» слегка вильнул, Кейла подбежала к дверце со стороны водителя и открыла ее.

— Что ты, Кейла? — Отец искренне удивился.

— Я… я только хотела попрощаться, папа. — И, пока смелость не покинула ее, быстро его обняла.

— Ox! — выдохнул он, слегка похлопав дочь по плечу; было видно, что ему неловко.

— До встречи, папа! — Не дожидаясь ответа, она метнулась к своему багажу и, не оглядываясь, скрылась за стеклянными дверьми терминала.

Мэта увидела сразу: он стоял у стойки оформления билетов, в том месте, где они договорились встретиться два дня назад. Какое-то мгновение она колебалась, настроение ее быстро менялось, переходя от меланхолии к какому-то другому состоянию, которое она предпочла не анализировать. Мой Бог, что за потрясающий мужчина — идеал каждой женщины!

Как только она шагнула к нему и оказалась в поле его зрения — сразу почувствовала, как он охватил ее взглядом с головы до ног, начиная от французского шарфа, с искусной небрежностью завязанного вокруг воротника черного шерстяного пальто, и кончая черными ботинками на высоких каблуках. Спустя мгновение Кейла кожей ощутила: они единственная пара, которая так оделась, направляясь в тропики. Но ведь в Бостоне всего восемнадцать градусов. Выглядят они все же весьма щеголевато, выделяясь среди публики.

— Привет, — поздоровалась она, сдержанно улыбаясь.

Он кивнул, не выразив никаких эмоций.

— Это все, что у вас с собой?

— Да, это все.

— Тогда идемте. Получим посадочные талоны.

Они встали в одну из очередей. Глаза обоих были устремлены в пространство перед собой, оба молчали.

Кейла все еще никак не могла осознать, что она делает. Самое странное мероприятие, в какое ее когда-либо втягивали. Она едва знает Мэта Рида. Не считая этой встречи в офисе — и еще одной, давно забытой в прошлом, — он для нее чужой, незнакомец; да еще, возможно, устроил заговор против ее семьи. И все же она с ним едет.

Однако очередь двигается так медленно… Даже Мэт, очевидно, почувствовал невыносимость молчания. Переступил с ноги на ногу, кашлянул и наконец произнес:

— Теперь уже можно вам сказать, что мы летим в Орландо. У нас прямой рейс. Вы раньше бывали на Багамах?

— Нет, — ответила Кейла.

— Куда ваша семья ездила на отдых, когда вы были маленькой?

— Мы не ездили. Всей семьей не ездили. А вы?

— Бывал ли на Багамах? Нет, мы тоже не ездили, а теперь, — он пожал плечами, — у меня не так много времени.

— Понятно. — Она ослабила шарф и расстегнула пальто, открыв ту же юбку и белую блузку, что была на ней в офисе.

— Надеюсь, вы взяли с собой еще какую-то одежду?

Она бросила на него равнодушный взгляд.

— В магазине вчера побывала. — Внезапно в ее памяти веером вспыхнули красочные летние наряды — как распустившиеся яркие оранжерейные цветы — в отделе одежды для отдыха фирмы «Файлин». Она легко устояла против них, а купила лишь две пары рыжевато-коричневых шорт, две майки, тоже рыжеватую и белую, еще широкую зеленую юбку и пару туфель без каблуков. — Но зачем покупать одежду, которая не нужна?

— Понимаю, вы в любом случае не можете уезжать надолго. — Мэт подтолкнул свою сумку вперед.

Кейла сделала то же, с новой силой переживая абсурдность ситуации: «Что я здесь делаю?»

— Подходите, — сказал Мэт, — мы следующие.

Какое-то время ушло на уточнение посадочных мест, процедуру проверок и поиск нужных ворот для прохода на посадку. Но вот они заняли места в зале ожидания, и Кейла снова почувствовала себя как на иголках. Рев взлетающих самолетов придавал путешествию реальность, которую до этого она не вполне ощущала. По-настоящему она стала нервничать, когда объявили, что их рейс откладывается из-за обледенения самолета.

Какое счастье, что она взяла с собой уйму работы, — есть чем занять себя во время напряженного ожидания. Кейла открыла портфель, вытащила портативный компьютер и инвентарную книгу учета товаров в магазине в Балтиморе. Мэт тоже раскрыл свой портфель, разделенный, как оказалось, на ячейки, а в них изобретательно были вмонтированы миниатюрный компьютер, факс и телефон. Она погрузилась в свои цифры, он-в свои. Время шло; Кейла просматривала колонки на маленьком экране, сознавая, что ровным счетом ничего не воспринимает. Рядом с ней маялся Мэт, тихонько покашливая и барабаня пальцами по бедрам.

И он, оказывается, не читает — серые глаза неподвижно смотрят на взлетную полосу. Задумчивость придает лицу грустное выражение.

Помимо воли взгляд Кейлы остановился на его губах: ведь было — она целовала этот рот, ощущала его тепло… Странно все-таки: вот двое, которые раньше целовались, теперь, десять лет спустя, сидят рядом в аэропорту и притворяются, что незнакомы…

Кейла уже очень жалела, что решилась на эту поездку. В сущности, внутренне она свободна. Но Мэт, оказывается, достаточно сильно ее затрагивает. Стоило ли подвергать себя такому болезненному эксперименту несколько дней быть все время рядом с ним?

Мысли се обратились к себе, к поре своей ранней юности. Три года она провела в Брайвуде, в частной академии для девушек, куда поступить ее убедил отец. А до того — самое обычное детство, рядовая муниципальная школа.

В Брайвуде она никогда не чувствовала себя на своем месте. Академия вовсе не такая уж привилегированная — большинство учащихся местные жители. Тем не менее многие ее однокашницы отличались высокомерием и заносчивостью, сильно заблуждаясь относительно своего положения в обществе. Процветали группировки, существовала болезненная вражда между входившими в них и теми, кто оставался за их пределами. Часть проблемы коренилась в том, что в составе академии были и старшие классы местной школы. Девочки, там учившиеся, образовали свои маленькие кланы еще до того, как перешли на старшие курсы.