Светлана Бестужева-Лада - Амнезия, или стерва на договоре Страница 6

— Но я не умею водить машину, — опешила я.

— Я пошутил, — быстро отозвался Александр. — Да и не стоит после травмы-то. Смотри, нам несут горячее.

Нет, я не полюбила итальянскую кухню, или былые вкусовые пристрастия испарились вместе с памятью. И «Чинзано» никогда не был моим любимым напитком. Если же и стал таковым, то все равно сейчас мне не хочется ничего пить, крепче сока. Честно говоря, хочется проснуться и обнаружить бы, что вся эта Турция с ее красотами и тайнами мне просто приснилась. Но в глубине души я понимала, что рассчитывать на такой поворот событий все-таки не стоит.

— Кстати, не забудь завтра во время переговоров упомянуть о взрыве, — уже к самому концу обеда сказал Саша. — С этим тоже можно красиво поиграть, чтобы сбить цену.

— О каком взрыве? — вытаращила я глаза.

— Ах, да! Слушай, в тот вечер, когда ты столкнулась с машиной…

— Я столкнулась?

— Хорошо, машина столкнулась с тобой. Между прочим, неизвестно, какие повреждения получило транспортное средство…

— Не отвлекайся, — попросила я, невольно фыркнув от смеха. — Ты начал про взрыв.

— На набережной грохнуло в каком-то кафе. Грохнуло, между прочим, не слабо, хотя погибших, слава Богу, не случилось. Но двадцать человек были ранены. Туристы из Германии, Австрии и, естественно, с незалэжной Украины.

— Почему — естественно?

— Потому, что их в Кемере не меньше, чем турок. Не в этом дело. Местная полиция заявила, что взорвался кислород в системе кондиционирования. Хозяева кафе утверждают, что это был баллон с газом возле бара. А очевидцы все, как один, твердят про бомбу. Впрочем, у страха глаза велики.

— Я думаю! Я бы вообще от страха на месте умерла.

— К счастью, тебя там не было. Но про это обязательно вспомни завтра, пусть лишний раз почешутся и насчет системы кондиционеров, и насчет газовых баллонов. На моей памяти у них пятый случай с газовым баллоном, так что пусть принимают меры.

— А если это все-таки была бомба?

— Тогда пусть включают в договор пункт обязательной компенсации в случае террористических эксцессов.

— А если они откажутся?

— Ты действительно прилично подзабыла предмет, — вздохнул Саша. — Ладно, я буду рядом, в случае чего — поддержу. Что будем делать сейчас: отдыхать или купаться?

— Конечно купаться! Я хочу к морю. Знаешь, как я об этом всегда мечтаю?

— Догадываюсь. Водичка, между прочим, пока прохладная.

— Ничего. Похожу босиком по краешку — уже счастье.

— Мало же тебе нужно для счастья, — усмехнулся Саша.

— А для тебя это новость? — искренне удивилась я.

— Каждый раз новость, — уже серьезно отозвался он. — Обычно женщине для счастья, заметь, неполного, нужно отнюдь не босиком по прибою побегать, а много больше. И чем больше они получают, тем менее счастливыми себя чувствуют. Ты, по-видимому, редкое исключение.

— Мерси за комплимент! — отозвалась я. — А вот мама, помню, говорила, что мужчина ценит женщину за те средства, которые на нее потратил. В смысле, жалко терять вложенные инвестиции.

— Серьезная у тебя мама. Наверное, была недовольна тем, что ты от такого замечательного мужа ушла.

— Наверное… Нужно позвонить и спросить.

А что, неплохая мысль. Позвонить маме, рассказать, что со мной произошло, попросить пролить свет на некоторые ключевые моменты. Не думаю, что она в курсе абсолютно всех событий, но магистральную-то часть обязательно знает. Вернусь в Москву — обязательно позвоню, при Саше как-то неудобно обсуждать свою прошлую личную жизнь.

Хотя и нынешнюю тоже было бы неплохо обсудить. Что-то настораживало меня в этом безупречном со всех точек зрения мужчине, но что именно, я никак не могла понять. Впрочем, возможно, это тоже последствия шока: неадекватность восприятия происходящего.

На пляже было не слишком многолюдно. Все-таки конец апреля — не самое подходящее время для купания даже в Средиземном море. По прибою я, конечно, побродила — и только. И это тоже было довольно странно: обычно я кидаюсь в соленые волны, невзирая на температуру воды, и получаю колоссальное удовольствие. Правда, если вода холодная, одного раза обычно бывает вполне достаточно для подзарядки и бодрости духа. На сей же раз окунуться не тянуло ни капельки, словно я совсем недавно искупалась.

Саша с неподдельным интересом наблюдал за мной с лежака. Когда мне надоело шлепать по водичке, я опустилась на соседний лежак и подставила спину ласковому солнцу.

— Обгоришь, — бросил Саша.

— Я не обгораю, — машинально ответила я.

Сначала ответила, а потом подумала: неужели за все время нашего с Сашей романа мы ни разу не отдыхали в жарких странах? Этого не может быть потому, что этого не может быть никогда. А если все-таки отдыхали, то он должен был помнить, что есть у меня одна особенность. При очень белой коже я действительно не обгораю, а покрываюсь сначала золотистым, а потом почти бронзовым загаром. Занимает этот процесс от трех до пяти дней — в зависимости от климатических условий. Но в любом случае через неделю я уже щеголяю «настоящим калифорнийским загаром», как окрестил это один из моих сокурсников. Давно дело было, а я запомнила. Неужели с годами стала обгорать?

— Заказать тебе что-нибудь? — через значительную паузу осведомился Саша.

— Сок, если можно.

— Какой?

Я повернулась к нему всем телом и уже не пыталась скрыть охватившее меня чувство глубокого недоумения.

— Саша, я пью всегда один и тот же сок — грейпфрутовый. В самом крайнем случае — апельсиновый. Ты задаешь странный вопрос.

— А вдруг тебе сегодня захочется чего-нибудь экзотического? Мы же в Турции, а не в подмосковном яхт-клубе.

— Туда мы тоже ходим? — осведомилась я. — У тебя есть яхта?

— У меня есть друзья, у которых есть яхта… Кстати, совершенно забыл тебе сказать: тут приплыл один грек, миллионер. Сегодня, в честь начала пасхальных праздников, он устраивает фейерверк на своей яхте. Хочешь посмотреть?

— С яхты?

— Нет, конечно, с берега. Точнее, с нашего балкона, оттуда прекрасно видно почти весь залив.

— А есть альтернатива?

— Есть. Поужинать в каком-нибудь ресторане, потанцевать. Или заказать ужин в номер и полюбоваться фейерверком.

Я задумалась. Не то чтобы я очень любила эти самые «огненные потехи», как их в старину называли на Руси, но идти куда-то танцевать мне хотелось еще меньше. Кто его знает, какие танцы вошли в моду за минувшие десять лет. А если я за это время выучилась блистательно исполнять, скажем, аргентинское танго и Саша захочет это продемонстрировать окружающей публике? Нет, уж лучше не рисковать.