Виктория Рутледж - Долгий поцелуй на прощание Страница 6

Красный — безвкусно.

Белый — свадебный.

Розовый — для девчонок.

А Кэт вовсе не была девчонкой. В конце концов, он остановился на золотистом, под цвет ее волос, и попросил добавить множество веточек с листьями. Джайлс с сомнением поглядывал на букет.

Еда для пикника лежала в багажнике, цветы на сиденье, и оставалось только ждать приезда Кэт. Она знала номер его мобильного телефона, но не звонила и не сообщала, что не приедет. Так что — держим пальцы крестом — она будет здесь вовремя. Ведь трудно проехать свою остановку, раз уж сел в автобус, не так ли?

Джайлс вздохнул и раскрыл «Телеграф». Необычно будет видеть Кэт в Лондоне. Грызущее чувство вины говорило ему, что давно следовало убедить ее приехать и победить эту глупую фобию. Но прошлым летом было необходимо подыскать возможные места работы в Швейцарии. И работа, которую он тогда нашел, стоила того. Даже Кэт, грозившая сплясать на стойке бара, когда они пошли отметить его успех, это признала.

Джайлс взглянул на дорогу, но автобуса не было видно. Толпы людей входили в метро и выходили из него. Должно быть, на объездной усиленное движение. Взглядом эксперта Джайлс просматривал газету, но не мог сконцентрироваться на содержании колонок. Желудок приятно сжимала напряженная дрожь.

Что бы там Кэт ни думала, Джайлс скучал по ней, находясь в отъезде. В тот день она притворилась, что ей безразлична его работа в Цюрихе. Но его приятель Дэн рассказал ему потом, что Кэт побледнела, услышав разговор о перспективах великолепного опыта работы для Джайлса. Дэн видел, как она, выйдя из бара и думая, что никто не смотрит, зашвырнула пивную кружку на внушительное расстояние. Когда Джайлс вернулся, Кэт выглядела немного обиженной. Ее глаза с неясным упреком смотрели на него поверх головы огромного мохнатого сенбернара, которого он ей привез. Но, по крайней мере, она признала, что непросто было пронести собаку под мышкой через таможню.

Он и сам тогда с удивлением четко осознал, как сильно ему не хватало Кэт.

Джайлсу было одиноко в Швейцарии без хихиканья Кэт и ее острых замечаний. Ему было одиноко в Нью-Йорке, куда он поехал работать на прошлую Пасху. Джайлс часто спрашивал себя: овладело бы другими, местными мужчинами то же захватывающее дух чувство, которое возникало у него, когда Кэт улыбалась ему поверх очков? Заворожила бы она их очаровательной смесью застенчивости и вспыльчивости?

Но это было год назад. Этим летом Джайлс, наконец, нашел работу, к которой стремился долгие годы. В его распоряжении была отличная машина и квартира родителей, а в сентябре они с другом собирались снять квартиру. И, наконец, через пять минут его великолепная, насмешливая девушка — каких еще никогда, Джайлс был уверен, не видела Рэдклифф-сквер, — выйдет из автобуса, и лето начнется по-настоящему.

Нелли дрожащей рукой открыла задвижку церковных ворот. Несомненно, здесь, на кладбище Коркикля, она найдет ответы на вопросы, которые рождала ее трепещущая душа. Через разбитые надгробия и поросшие мхом скамейки она пробралась к заброшенной могиле, видневшейся издалека. Нелли смахнула с камня снег и прочла: «Леди Ванесса Генриетта Константина Толлингтон-Смит. 22 февраля 1854 — 31 августа 1874. Покойся в мире».

— Мама! — вскричала Нелли и опустилась на колени в снег, хватаясь за камень. — Слава богу, злая миссис Хеджингтон в тюрьме научила меня читать, и я могу разобрать твое имя на могиле.

Кэт закусила губу. По щеке ее катилась слеза. Она смахнула ее тыльной стороной ладони и поерзала, устраиваясь поудобнее. Булавки и иголки сделали свое дело, и она уже на протяжении семи глав не чувствовала своих ягодиц, но почти не замечала этого.

Бедняжка Нелли. Сколько она преодолела, чтоб забраться в такую даль со столь небольшим запасом знаний. Автор, по крайней мере, могла бы постараться придумать подходящую уловку, чтоб героиня могла верно определить надгробие давно потерянной матери.

Страница триста пятьдесят семь. Кэт пролистала непрочитанные страницы. Оставалась еще значительная часть книги, и это подразумевало, что трепещущая душа бедняжки Нелли возжаждет ответов еще на несколько вопросов. Кэт вздохнула и призналась себе: лично она никогда не вышла бы замуж за горбатого сына владельца местных шахт, чтобы спасти брата от самосуда бунтующей толпы фермеров. Хотя, в отличие от грубого, но, в конечном счете, благородного Билли Уэйнрайта, Майк, вероятно, заслуживал этого.

Джайлс закрыл раздел деловых новостей «Таймс» и бросил взгляд на кроссворд в «Ле монд». Чтобы провести время, он заставил себя сконцентрироваться на рыночных отчетах, но прошло только пять минут. От волнения его глаза бессмысленно блуждали по строчкам. Может, если он выйдет из машины и пойдет к остановке, автобус появится быстрее?

Джайлс открыл машину и вышел, наслаждаясь тяжелым звуком захлопнувшейся дверцы. Солнце пекло нещадно, и его черные очки соскользнули на кончик носа, влажного от пота. Движением запястья он водрузил их на место и провел рукой по светлым волосам, глядя на свое отражение в боковом зеркале.

На автобусной остановке, на другой стороне дороги, стояли люди. Сердце Джайлса забилось сильнее: на пригорке показался автобус. Джайлс достал из машины цветы, включил сигнализацию и пошел к остановке, перебирая в голове варианты приветствия.

«Здравствуй, дорогая!» — слишком вычурно.

«Добро пожаловать в Лондон!» — слишком безвкусно.

Это так же, как с цветами. Кэт мгновенно чувствует фальшь, поэтому он хотел подобрать верный тон.

Несколько человек уставились на Джайлса, когда он подбегал к остановке. Он с полуусмешкой подумал, что держит букет за спиной, словно протез ноги. Они продолжали смотреть на него.

Автобус уже подъехал так близко, что Джайлс мог различить лица пассажиров. Взгляд его скользил по окнам, пока в одном из них он не увидел знакомые имбирные волосы Кэт и длинные ноги в джинсах, упирающиеся коленками в спинку переднего сиденья. Лоб ее был сосредоточенно нахмурен. «Должно быть, смотрит на расписание, чтоб понять, здесь ли ей выходить», — подумал Джайлс с нежностью.

— Кэт! — воскликнул он, размахивая руками. Если она не пойдет к выходу, автобус не остановится. Джайлс чувствовал, что люди на остановке смотрят на него пристальнее, и настойчиво возвысил голос, словно подзывая собаку:

— Кэти!

Подняв голову к окну автобуса, он увидел, что Кэт вытирает глаза, поворачивая страницу — о, нет, не расписания, а всего лишь книжки в мягкой обложке. И, окутав его пеленой химического дыма, автобус проехал мимо.