Мара Фицчарльз - Терпеливый муж Страница 6

– Мерфи примчался бы домой, если бы ты сказала ему об этом..

– Я знаю, – прошептала она. – Но… мне хотелось видеть выражение его лица, когда я скажу ему о ребенке.

Она машинально прикрыла рукой живот.

Открытие внезапно осенило Эндрю. Маленькая часть его друга жива. Жизненная связь не прервалась. Это было так важно.

“Мерфи любил бы этого ребенка, если бы у него была такая возможность”, – подумал он.

Увидев, как Кесси попятилась, словно загнанное в угол животное, он понял, что должен сохранять самообладание, следить за своими словами. Сейчас во взгляде женщины было больше враждебности, чем отваги.

– Нам нужно это обсудить, – сказал он тихим и ровным голосом.

– Здесь нечего обсуждать, – отрезала она.

Уставившись на ее живот, Эндрю возразил:

– Черт возьми! Послушай, Кесси, может, ты пригласишь меня войти и мы спокойно потолкуем или будем говорить через порог, чтобы все соседи нас слышали? Что ты выбираешь? Так или иначе, я собираюсь поговорить с тобой.

Кесси поджала губы. Затем она вздернула подбородок, словно приняла вызов, и потянула за ручку двери.

– Проходи, – сказала она глухо.

Ее приглашение не свидетельствовало о гостеприимстве. Она только проявила терпимость, возможно, в память о Мерфи.

“Черт бы побрал мой характер! – сетовал про себя Эндрю. – С другой стороны, нельзя просто обменяться с ней любезностями или игнорировать ее беременность. Боже, что за путаница!”

Он прошел за Кесси в гостиную. Как и в первый свой приезд, ему бросилась в глаза жалкая обстановка. Мерфи часто говорил, как много для него значит получить повышение по службе. Это обеспечило бы его детям приличную жизнь.

Эндрю бросил взгляд на Кесси и удрученно опустился на потертую тахту.

Кесси отошла к креслу-качалке у противоположной стены и шлепнулась в него с такой силой, что оно откатилось к стене.

“Как упрямый ребенок”, – подумал Эндрю.

Она держалась скованно, избегая смотреть ему в глаза. Пальцы теребили одну из ее глупых сережек. Нервные движения не вязались с воинственным выражением лица.

– Тебя это не касается, – начала она.

– Как бы не так, – возразил он. – Мерфи поручил тебя мне.

Ее взгляд, полный неподдельного изумления, заставил его без извинений продолжать:

– Он любил детей и хотел иметь своих.

– Я знаю, – прошептала она. – Но он умер.

Эндрю был захвачен врасплох щемящей тоской этих тихо произнесенных слов. Боже, как это тяжело! Ему не нужны воспоминания. Он понимал, что надо идти вперед. Но полные печали глаза Кесси тянули его в прошлое, к Мерфи, к данному обещанию.

– Я здесь, – настаивал Эндрю.

– Но ты здесь ни при чем…

– Неправда! – Он чуть не вскочил с кушетки. – Я дал Мерфи слово…

– Нет! – настаивала она.

Эндрю увидел, как резко взлетели ее чайки от многозначительного взмаха головой.

– Возражать бесполезно. Тебя там не было. Ты не могла слышать наш разговор, но я могу пересказать его тебе слово в слово. Он просил меня позаботиться о тебе, если что-нибудь случится с ним, – на одном дыхании проговорил Эндрю, затем продолжил: – Я обещал ему это. Ты знаешь, как мы дружили, знаешь, чем была наша дружба. Мы во всем доверяли друг другу, Кесси. – Он помолчал, давая ей время осознать смысл его слов. – Мерфи доверил мне и твою жизнь тоже. Я не могу его подвести.

Он увидел, как поднялись и опустились ее плечи в глубоком вздохе, затем она кивнула в знак согласия.

– Мы будем вместе над этим работать. – В его словах прозвучали и вопрос, и утверждение.

Кесси кивнула еще раз:

– Хорошо. Придя к этому решению, можно строить какие-то планы. – Она подняла на руки белого персидского кота, тершегося о ее ноги, и спросила: – Твои предложения?

Эндрю оглядел гостиную.

– Ты уже обдумала, как будешь управляться, когда родится ребенок?

– У меня три месяца, чтобы решить, что делать. Моя семья не… – Кесси попыталась увильнуть от ответа. – Ну, они не в восторге от моего будущего…

– Еще бы, – проворчал он. Явно задетая, она сверкнула глазами.

– Им нравился Мерфи, – сказала она, – но их не устраивает мое положение.

– Они будут тебе помогать?

– Они – моя семья. Конечно, будут.

Эндрю еще раз окинул взглядом обстановку и вспомнил встречу с ее семьей: бабушкой, мамой и двумя младшими сестрами. В этом доме не больше двух спален. Зная, что вторгается в частную жизнь, но в то же время помня, что делает это из-за Мерфи, он все-таки не мог не спросить, насколько велика их помощь.

– У нас будет дом, – ответила она, как бы оправдываясь.

– Дом, – повторил Эндрю, вспоминая желание Мерфи уехать подальше от этого места. – Ты не можешь оставаться здесь. Мерфи это не понравилось бы.

– Наши мечты не всегда сбываются.

– Ты мечтала о ребенке?

– Нет, – уверенно ответила она. – Просто так получилось.

– Это я и имел в виду, – сказал он. – Ты не можешь оставаться здесь.

– Я не могу позволить себе переехать куда-нибудь. – Раздражение сквозило в каждом звуке. – И Мерфи не предполагал…

– Он беспокоился, и, неужели ты не понимаешь, я обещал ему позаботиться о тебе, если он не сможет!

Эндрю шагнул к ней, глядя на ее округлившуюся талию.

– Мерфи не захотел бы, чтобы ты была одна. Единственный выход из сложившегося положения, который я вижу, это взять на себя ответственность за тебя и твоего ребенка.

Кесси уставилась на его могучую фигуру. “У него нет права распоряжаться мной, демонстрировать свою снисходительность или заставить меня отказаться от выбора, сделанного бабушкой, которая говорит, что все, что делается, делается в интересах семьи”, – думала она. Но как только эта мысль пришла ей в голову, она вспомнила, что Мерфи всегда хорошо отзывался об Эндрю Макларене, и она, видимо, может доверять ему.

Кесси в задумчивости покусывала нижнюю губу, затем вздернула подбородок и взглянула на него.

– Как я уже говорила тебе, моя мать не одобряет эту ситуацию, но она сказала, что мы найдем место для еще одного человека. Другого выбора нет.

– Ей не придется тесниться. Мы с тобой справимся с… – он кашлянул, – с ситуацией. У нас есть варианты.

– Назови хоть один.

Увидев в ее глазах вызов, Эндрю возблагодарил свою способность быстро и хладнокровно принимать решения.

– Я могу обеспечивать…

– Ты это сделаешь?

– Ради Мерфи, – напомнил ей Эндрю.

– Но я… я не могу… брать у тебя деньги.

– Неприлично?

Она наклонила голову.

– Что-то в этом роде. Ни мама, ни бабушка не одобрят этого. И я…

– Ты беременна. Не замужем. У тебя нет постоянной работы, – заметил он, чувствуя, что нужно называть вещи своими именами.