Джина Грэй - Возвращение домой Страница 60

— Отлично, я бы хотел этим воспользоваться. — Рурк наклонился и поцеловал ее в лоб. — Как ты себя чувствуешь, красавица?

— Прекрасно. Ну просто прекрасно.

Энергичный голос Эвелин удивил Сару. Она села в кресло напротив нее, бессознательно протянула руки и взяла хрупкие пальцы Эвелин.

— Нашли донора, да? О, слава Богу.

Что-то мелькнуло в глазах Эвелин, когда она встретилась со страстным взглядом Сары. Она опустила глаза и посмотрела на соединенные руки. Сара почувствовала, как руки Эвелин дрожат. Потом еле заметно они напряглись.

Эвелин подняла глаза, они были влажными.

— Нет. Пока нет. Но спасибо за надежду.

Сара смущенно отвела взгляд и попыталась отпустить руки Эвелин, но руки матери сжались.

— И все-таки есть хорошая новость. Сегодня утром доктор Андервуд сообщил, что у меня ремиссия. Совершенно точно. Этого мы добивались несколько недель подряд.

— О, Эвелин, прекрасно! — Сара так обрадовалась, что забыла о смущении, которое испытывала всего несколько секунд назад, оно прошло, исчезло вместе с враждебностью. Она подалась вперед, импульсивно обняла Эвелин. — Я так счастлива за вас!

— Здорово, — сказал Рурк. — Действительно здорово.

— Да, да. Правда? — казалось, Эвелин тоже немного не в себе. Потом Сара увидела, как она расправила хрупкие плечи, вскинула подбородок и приняла привычную царственную осанку. Маска достоинства, надетая на лицо, скрыла все чувства. Эвелин снова была во всеоружии. — Спасибо, что разделили мою радость. Но вы проделали столь длинный путь не для разговоров о болезни. — Она откашлялась, потянулась к ручке и записной книжке, лежавшим на столике возле шезлонга. — У нас много работы. Давайте начнем.

Эвелин больше не хотела обсуждать ничего личного, Сара и Рурк это поняли и приняли. В наступившей тишине щелкнули замки кейсов.

— Ну, значит так, Сара. Ты позвонила мистеру Брэддоку, как я просила?

— Да. Я сослалась на кризис на одной из наших зарубежных фабрик и сумела выиграть немного времени. Не слишком много. Встреча с банкирами намечена через неделю.

— Какое у тебя впечатление от Брэддока? — поинтересовался Рурк. — Ты почувствовала его отношение и отношение других банкиров к нашим стройкам?

— Мистер Брэддок? Я его, конечно, не видела, но мне кажется, он немногословен, абсолютно лишен чувства юмора и способен мыслить только в жестких рамках: приход — расход. Очень сомневаюсь, что такие понятия, как дружба, верность, или какие-то чувства способны повлиять на его решения.

Эвелин с интересом посмотрела на Сару.

— Весьма проницательно. Я работаю с Тэдом Брэддоком двадцать семь лет, с тех пор как вышла замуж за Джо и переехала в Техас. Он не меняется. «Эв косметикс», безусловно, выгодный клиент для его банка, но когда Тэд почувствует, что наше финансовое положение не стабильно, на его сочувствие можно не рассчитывать. В ту же секунду, как только он решит, что может потерять хоть один пенни, он потребует назад все свои кредиты.

— Что означает, мы должны подготовить к встрече с ним неопровержимые аргументы, чтобы убедить его и помощников продолжить отношения с нашей компанией, — сказал Рурк, переводя взгляд с одной женщины на другую. — Есть предложения?

— Рурк, он и другие банкиры знают тебя, твою репутацию, доверяют твоему мнению. Если бы ты им объяснил, что мы с тобой лично занимаемся обучением Сары, я думаю, они согласились бы подождать и посмотреть.

— Возможно. Стоит попытаться. Но я сомневаюсь…

Раздавшийся стук прервал его, вошла Элис.

— Простите, что перебиваю, но сию секунду позвонил менеджер хьюстонской фабрики. В упаковочной прорвало пожарную систему, затоплено все помещение.

— О Боже! — зарычал Рурк. — С меня хватит!

— Элис, скажи Джо, пусть подготовит вертолет, мы с Рурком будем через минуту.

— Да, мисс Андерсон. Сейчас.

— Мне очень жаль, Эвелин, но продолжим позже. — Сара убрала бумаги в кейс, и Рурк тоже.

— Конечно.

— Мы вернемся сразу, как только сможем. Если не сегодня вечером, то завтра или послезавтра.

— Ну все, Сара, пошли.

— Позвоните мне, как только что-то выясните! — крикнула вслед Эвелин.

Они ушли, а Эвелин уставилась в пустой проем двери. Потом снова взяла дневник, открыла на странице, на которой остановилась, и начала писать.

«Диверсант снова дал о себе знать. Кто бы это мог быть? Кто-то из членов семьи? Похоже на то. Иначе все бессмысленно. Но кто? Больно думать, что кто-то из них намеренно старается разрушить то, что я так упорно создавала. Но надо смотреть фактам в лицо. Один или несколько человек из семьи пытаются загнать меня в угол».

Она закрыла тетрадь и хотела положить на столик, но вдруг передумала. Снова устроив ее на коленях, открыла и взялась за перо.

«А мое подозрение верно. Между Сарой и Рурком что-то происходит. Когда они в одной комнате, воздух потрескивает. Очень интересно».

Элис зажала уши руками, пока поднимался вертолет. Мощные винты разгоняли воздух с оглушительным шумом. Ветер облепил платье Элис и уложил траву вокруг площадки.

Прищурившись, она наблюдала за винтокрылой машиной, из-за мощного потока воздуха пригибались и раскачивались верхушки высоченных дубов, точно это вовсе не дубы, а хилые травинки. Когда вертолет исчез из виду, она повернулась и пошла к загонам для скота.

Едва вошла в сарай, как в нос ударил резкий запах животных, сена, навоза, и понадобилось время, чтобы глаза привыкли к слабому свету. Она пошла по центральному проходу на голоса в другом конце сарая.

Чэд, Хол Коэн — местный ветеринар и старый Уайли Толер, работавший на ранчо Кэтчемов еще до появления Чэда на свет, столпились в последнем стойле. Все трое склонились над огромной тушей Уинстона, самого лучшего быка на ранчо, неоднократного призера. Большое животное лежало на соломе без сил, без движения, его бока тяжело вздымались, и было ясно — каждый вздох для него сущая мука.

Элис вовсе не сельская девушка, но даже она поняла, насколько бык плох. Чэд хмуро посмотрел на Элис, подошедшую к стойлу и взявшуюся за верхнюю перекладину загородки, и даже не поздоровался с ней. По его лицу, обращенному к обессиленному животному, она поняла: Чэду сейчас не до разговоров.

А Элис и не нужны разговоры, она счастлива просто стоять поблизости и смотреть на него, не важно — в настроении Чэд или нет.

От болезни Эвелин у Элис была своя польза — она могла приезжать на ранчо без всякого предлога. Теперь Элис частенько видела Чэда, поскольку Эвелин почти два месяца безвыездно жила на ранчо. Элис, Рурк и Сара беспрестанно мотались сюда из Хьюстона, очень часто оставались ночевать, иногда даже несколько ночей кряду.