Клер Кальман - Слово на букву «Л» Страница 60

— Белла!

Она замирает на кухне с рукой, протянутой, чтобы взять еще ягодку, затем крадется по направлению к другой двери — в холл, через переднюю дверь, в безопасность. Алессандра кричит Джеральду, чтобы тот пришел и взглянул, что сотворила эта несносная девчонка.

— На всех обоях следы от пальцев в малине! Белла! Иди сюда немедленно!

Она уже почти у передней двери, когда ее хватают за руку и разворачивают:

— Ты нарочно сделала это, назло мне, да? Назло?

Лицо матери у самого ее лица, она чувствует сладковатый мыльный запах пудры и жасминового масла для ванны. Глаза ее матери кажутся огромными, яркими, с искорками огня, как у тигра.

— Я не нарочно, — шепчет она, — не нарочно.

— Нет, нарочно. Не ври мне! — Резкие удары обжигают ей ноги. — Теперь иди в свою комнату и не попадайся мне на глаза до конца дня.

Она кусает губу, стараясь не заплакать. Белла не хочет, чтобы она видела, как она плачет, не хочет.

Она начинает подниматься по лестнице к себе в комнату, но потом слышит голоса на кухне, крадется вниз и бесшумно проскальзывает в чулан.

Сидя в дальнем углу, за мягкой грудой папиного пальто, она пытается расслышать, что они говорят, но не совсем понимает, о чем идет речь.

— …хватит, — говорит отец, — …не хотела этого.

— …принимаешь ее сторону.

— …ничего не принимаю… ту же сторону.

— …так стараюсь.

— …помочь тебе… наказание не принесет…

— Хватит, Джеральд. Пожалуйста.

Звук легких шагов, поднимающихся по лестнице. Щелчок замка ванной комнаты.

Она приоткрывает дверь чулана. Ей видна тонкая полоска прихожей и кусочек открытой кухонной двери. Она тихонько проходит через коридор и заглядывает туда. Отец стоит у раковины, спиной к ней, глядя в окно. Он моет посуду. Бело-зеленая фарфоровая чашка кажется такой маленькой в его руках, будто она из кукольного сервиза. Наверное, она очень грязная, потому что он без конца поворачивает ее, отмывая внутри. Должно быть, он вспомнил какую-то хорошую шутку, потому что его плечи трясутся так, как будто он смеется. Ей тоже хочется узнать, что это за шутка, но она чувствует себя как-то странно, ей становится страшно; поэтому она проскальзывает обратно мимо запачканных малиной стен, потом через стеклянную дверь в сад, протискивается через дыру в заборе и убегает через поле в высокую-высокую траву.

А утром, когда отец стучит к ней в дверь с чашкой чая, ее в комнате уже нет.

28

Огонек на ее автоответчике бешено мигал, вся пленка была заполнена непрослушанными сообщениями. В основном это были утомительные монологи, оставленные отцом. Сама она не хотела звонить родителям, опасаясь нарваться на мать. Да и в разговоре с отцом она не видела ни малейшего смысла. Он попытался бы приложить весь свой дипломатический дар, чтобы успокоить ее и уговорить приехать к ним, уверяя, что на этот раз все будет по-другому, извиняясь за Алессандру и в то же время оправдывая и защищая ее.

Энтони только успел щелчком направить в ее голову мячик из губки, которой они в офисе стирали фломастеры с доски, как зазвонил телефон. Она послала мячик обратно, попав в ему в кружку с кофе.

— Энтони, у меня НЕТ настроения, — проигнорировала она рожи, которые тот ей корчил.

Звонил Джеральд.

— Привет, папа, как дела? — спросила она без энтузиазма.

Мячик снова стукнулся об стол перед нею. Она отбила его в сторону сканера и прошипела:

— Отвяжись!

— Пожалуйста, скажи мне, что ты звонишь не по тому поводу, по которому я думаю.

Она почувствовала, что Энтони пытается прислушаться, и выдала ему Приподнятую Бровь Беллы Крейцер — прием, гарантировавший превращение мужчин в камень на расстоянии пятидесяти шагов. Тот включил радио и нашел тихую, отвлекающую музыку.

— Если она так сожалеет о случившемся и хочет объяснить что-то, почему бы ей самой не поднять трубку, хотела бы я знать?

— Конечно, я слушала, черт возьми, — она понизила голос. — Она осудила меня, не дав ни одного шанса, — и так всегда, должна отметить. Чего ей бояться? Смешно.

— Не имею понятия. А почему я должна? Я его не видела. Вы оба его так любите, вы ему и звоните… Тогда вы сможете все вместе поиграть в Счастливую Семью. Это будет так мило! Почему бы вам не сфотографироваться с ним вместе у камина — в качестве открытки на следующее Рождество?

— Какая — такая? Папа, я и правда не вижу в этом смысла. Я была бы счастлива увидеть тебя, тебя одного, если ты когда-нибудь захочешь приехать ко мне, но мне не нужны все эти дурацкие сказки типа: «Она-на-самом-деле-любит-тебя-но-просто-не-умеет-показать-это». Ну, все, мне надо идти. У меня совещание. Да, прямо сейчас. Ну, пока.

На столе появилась кружка с кофе и две палочки «Кит-Кэта».

— Спасибо, Энт.

— Не за что. Простите за мячики, мисс.

— Ты наказан, после уроков останешься в классе.

Теперь, когда она приходила с работы домой, то падала в кресло перед телевизором и смотрела все подряд, ничего толком не воспринимая. Изображение просто проходило сквозь нее: телеигры, где все участники бились в экстазе, сериалы — ни сюжета, ни действующих лиц которых она не знала, спортивные программы, где ей было безразлично, каковы правила и кто выиграет. Иногда она заставляла себя подняться в студию, открывала дверь и натыкалась на кипы картин, пустые подготовленные холсты, старые альбомы для эскизов. Кисть в ее руке была неловкой, как совок. Картины теснились в голове, как будто пробираясь сквозь расплавленный свинец, но, когда она пыталась их «поймать», снова собирались в серые лужи. Спустившись вниз, она подолгу смотрела на кисть, все еще зажатую в руке, как на совершенно не известный ей предмет, непонятно для чего предназначенный.

На коврик шлепнулась почта. Наверняка ничего, кроме счетов и рекламы, но ее внимание привлекла открытка на самом верху кучи. Она подняла ее и еще несколько конвертов. Открытка была от Вив, из Бирмингема: «Привет, рева-корова. Надеюсь, ты в порядке и не слишком много размышляешь об Уилле. Извини, что я была такой бесчувственной подругой, но это только потому, что мне казалось, что вы очень подходите друг другу. Сейчас меня нет, и от этого все только хуже. Прости, прости снова. Пожалуйста, зайди к Нику, если хочешь немного приободриться (может, это не надо тебе, но ему-то точно надо, к тому же он любит твои острые креветки). Вернусь на следующей неделе».

Что там еще? Счет за ремонт шнуров на трех подъемных окнах. Счет по кредитной карточке — это можно вскрыть позже. Листовки с рекламой нового ресторана и салона красоты со Специальным Предложением — «Краска Для Бровей И Ресниц За Полцены!». Это что — два глаза по цене одного? И зачем каждое слово с большой буквы? Чтобы вы думали, что они Сообщают Вам Что-то Важное? Хмуря густые темные брови перед зеркалом, она подумала, что ей-то это как раз и неинтересно.