Элизабет Беннет - Душою и телом Страница 61

– Основное правило каждого политика, правило номер один, скажем так, – ответил он, дружески взяв ее за локоть, – знать, на какие вопросы отвечать, а на какие делать глухое ухо. Прошу прощения, сенатор, – обратился он к Хаасу, – но мы рискуем опоздать на заседание в «Бизнес-уик».

– Ну что ж, Касси. – Магнус протянул ей обе руки, когда она подошла. Мак стоял подле и счастливо улыбался, словно гордый отец. – Это оказалось гораздо лучше, чем я мог предположить. Прими мои поздравления. – Его улыбка была настолько искренней, а выражение лица таким трогательным, что Касси подумала уж было о том, что он не слишком близко к сердцу принял все происшедшее в их последнюю встречу. Он словно читал ее мысли: коснулся рукой щеки и улыбнулся как-то виновато.

– Благодарю, – ответила она, краснея. – Но повторяю: я работала не одна. И Шейла, и Гарви, и Кэл – они все потрудились на славу.

– И всем им воздастся по заслугам, – заверил ее Мак. – Они станут постоянными членами съемочной группы.

– Какой съемочной группы? – удивилась Касси, переводя взгляд с Мака на Магнуса и обратно.

– Приказ о назначении выйдет в тот день, когда в эфире появятся «Неприятные новости», – ответил Мак. – Сюжет о Хаасе окончательно развеял мои сомнения. Вы, Касси, и только вы, должны занять место ведущей этой передачи.

– Но… – Она еще более удивленно посмотрела на Магнуса. Тот улыбался доброй улыбкой.

– Никаких но, моя дорогая, – сказал он, вновь пожимая ей руку. – Это место ваше, и все тут.

Через неделю Касси взяла в пригородном гараже напрокат машину.

– Мне только на один день, – объяснила она, заполняя бланк. – Я верну ее завтра в это же время.

– Вы случайно не эта… как там… сестра Миранды Дарин?

– Да, это я, – ответила Касси и улыбнулась. За последние несколько дней она уже привыкла к подобным вопросам. Сообщение в газетах о назначении ее ведущей в один день сделало Касси знаменитой. Она уже успела принять участие в двух телешоу и дать несколько интервью. Поначалу она была в восторге от такого внимания к себе, но потом вдруг поняла: да ведь это все ерунда, неправда! Ведь ее покровители причастны к смерти Миранды. И как только правда всплывет наружу, думала Касси, ее собственная карьера будет закончена.

– Чушь! – воскликнула Шейла, когда Касси поделилась с ней этими своими соображениями. – Кто бы он ни оказался, это только добавит тебе популярности. И ни в коем случае не нужно отступать.

– Но у меня уже, кажется, нет сил…

– Но это даже глупо! Мы столько рисковали! Уже почти докопались до истины. Отступать теперь было бы непростительной ошибкой. В пятницу вечером, когда вы с Магнусом пойдете на балет, я проберусь к нему домой и найду нужные нам доказательства. Ты же в ближайший уик-энд сгоняешь в Хэмптон. А в понедельник, как и договаривались, мы с тобой отправимся к окружному прокурору. Мы же уже меньше, чем на полпути, к правде. Когда движение на трассе Лонг-Айленд поутихло, и дорога перестала полностью поглощать внимание Касси, она смогла, наконец, поразмыслить над тем, что ее на самом деле волнует. Нет, она не боялась того, что придется обращаться к властям, она боялась думать о том, кто был виновником смерти Миранды, И чем настойчивей она пыталась отбросить эти мысли, тем неотвязнее они становились. У сенатора Хааса, ясное дело, не было никаких причин. У Магнуса? Тем более. Любовник Миранды, он к тому же был заинтересован в ней чисто профессионально. Оставался Джесон. Тот самый Джесон, который сам признался ей, что их брак с Мирандой был ошибкой. И понятно, что это и могло стать причиной того, что он…

К тому же он знал: Миранда выяснила, что связывало его, Хааса и Магнуса. Смерть девушки, наступившая более двадцати лет назад, в гостинице, принадлежавшей Джесону. Историю с девушкой довольно скоро замяли… потом началась кампания «Магнуса в мэры». А через месяц отель был продан. И хотя убийство так и не удалось раскрыть, происшествие это, вероятно, не утратило своей значимости ни для одного из этих трех человек. Хаас хранит уже двадцать лет свидетельство о смерти – видимо, чтобы шантажировать Джесона и Магнуса. – Все они старались предать забвению это грязное дело. И тут появилась Миранда.

«Зачем ты все это делаешь? – вспомнила Касси слова Джесона, адресованные Миранде. – Я не имею никакого отношения к этой девушке. Почему ты хочешь меня погубить?»

Джесон… Каждую свободную минуту Касси думала о нем. Он был так искренне рад, когда узнал о назначении Касси постоянной ведущей «Неприятных новостей», что ее сердце бешено заколотилось от счастья.

– Я просто горжусь тобой, Касси, – сказал он, когда она сообщила ему эту потрясающую новость. Он уже собрался идти в офис и держал в руках «дипломат», но тут поставил его на пол. Касси даже показалось, что он хочет ее обнять. Но он этого не сделал, он лишь смотрел на нее со счастливой улыбкой. И Касси почувствовала, что не в силах больше мириться с теми преградами, которые разделяют ее и Джесона. Она должна узнать от него правду.

– Что-то у тебя слишком грустный вид для человека, у которого так хорошо идут дела, – заметил он.

– Джесо… – Она уже пожалела, что начала говорить. Он сделал шаг вперед и спросил, внимательно глядя ей в глаза:

– Да, Касси?

– Что это такое странное говорит Шейла – ты знаешь ее, она наш режиссер… будто ты участвовал…

– В чем?

– Ты и Магнус, В тот год, когда он собирался баллотироваться в мэры… Правда, что ты его поддерживал?

– Да, ну и что с того? – Из его голоса сразу же исчезли нотки нежности.

– И что произошло?

– Я не понимаю тебя. Произошло то, что Магнус передумал.

– Но почему?

– Так у него и спроси.

– Я пробовала. Но он не больше, чем ты, хочет об этом говорить, – ответила Касси. – Скажи мне, пожалуйста!

Он смотрел на нее каким-то усталым взглядом, он вообще выглядел так, словно безумно устал, хотя день только начался.

– Извини, но я опаздываю. Мне пора.

– Это все из-за той девушки, которая была убита в гостинице? – спросила она неожиданно. Он уже подошел к двери, но тут резко обернулся.

Касси подбежала к нему:

– Умоляю, скажи мне правду, Джесон!

– Ты не можешь желать правды сильнее, чем Миранда, – произнес он странную фразу, и глаза его сделались колючими.

– Нет, – почти закричала она, – я хочу знать! – Но он лишь оттолкнул ее, когда она загородила ему дорогу, и ушел, хлопнув дверью.

Целую неделю они едва разговаривали друг с другом – словно ждали, пока пройдет боль и гнев. Когда сегодня утром она сказала ему, что не придет вечером домой, а переночует у подруги, он даже не оторвал глаз от своей дурацкой газеты!