Франсуаза Бурден - Оковы прошлого Страница 61

Жо ударила кулачком по столу, словно желая подчеркнуть свои слова.

— Ты называешь это выдумкой? — медленно спросил Жиль.

Его так просто вокруг пальца не обведешь — слишком часто приходилось ему выслушивать ложные свидетельства подсудимых и вести строгий допрос. Он готов руку дать на отсечение — Жозефина что-то скрывает. Но как сорвать завесу, за которой спрятано прошлое?

— Тайна — это яд, Жо, — нравоучительным тоном провозгласил Жиль.

— Правда — тоже яд!

Жо успела пожалеть о своих последних словах, но не опустила глаз. Несколько мгновений они молча смотрели друг на друга, и Жиль отступил. Он понял, что больше ничего не добьется. Выпив холодный чай, он поставил чашку на стол.

— Очень красивая чашка, — заметил он. — У тебя таких много?

— Несколько ящиков. Антуан привез их перед продажей фабрики и сложил на чердаке. Можете разделить чашки между собой.

— Пусть этим займутся наши жены, — улыбнулся Жиль. — Но если ты не выступишь арбитром, они перессорятся!

Что толку задавать вопросы, которые так и останутся без ответа? Он встал и принялся убирать со стола.

— Ты старший из братьев, Жиль, — спокойно начала Жозефина, — поэтому передай Альбану и Коля от моего имени просьбу: не приходите сюда по одному и тем более целой делегацией и не морочьте мне голову несуществующими тайнами. Договорились? Приходите, только если захотите меня поцеловать, поболтать о том о сем или… выпить моего превосходного чаю.

Жиль любил ее лукавую улыбку, разумеется, за исключением случаев, когда объектом ласковой насмешки становился он сам.

— Ждем тебя на ужин, — объявил он.

— Только не сегодня. Я устала. Зато завтра я приготовлю вам говяжий подбедерок в сидре!

Это был один из ее кулинарных шедевров: мясо с мелкими луковичками, грибами, запеченными ломтиками яблок, и все это — в литре фермерского сидра!

Перед уходом Жиль подошел к бабушке, нежно обнял ее и поцеловал.

— Отдыхай, Жо, — примирительным тоном прошептал он.

Она проводила его глазами до двери, успокоенная одержанной победой.

«Я ничего им не скажу! Ни за что на свете! Клятва — это клятва, и нельзя ее нарушать. Как же прав был Антуан…»

Им не удалось поколебать ее уверенность. Ни госпитализация и угроза внезапной смерти, ни упорство братьев не изменили ее решения молчать. Она унесет тайну с собой в могилу, так для всех будет лучше. Однако если придет день, когда желание облегчить душу станет невыносимым, если она захочет, чтобы хоть одна живая душа узнала, что произошло в стенах виллы, не своим внукам она откроет этот секрет. Правда могла бы их уничтожить, но она этого никогда не допустит.

Жозефина приподняла клеенку, посмотрела на ящик стола, потом открыла его. Колода карт была на месте, в самой глубине.

«Я могу подарить им на свадьбу бинокль Антуана. Тот самый, в который он смотрел на корабли. Альбан тоже любит смотреть на корабли. И кто знает, может, бинокль пригодится ему и в аэропорту Довиля… Антуан купил его за два года до смерти. Это очень хороший бинокль…»

Решительным движением она вынула колоду, перетасовала ее, сняла. Потом выбрала пять карт и разложила их.

«Они будут счастливы в браке, я так и думала!»

Жо закрыла картами короля и даму.

«Мальчик. Что еще?»

Новые карты ничего ей не сказали. Будущее младенца пока еще было туманным.

«Теперь моя очередь!»

Она снова перетасовала карты и разделила на три кучки. На этот раз взяла семь карт и без труда их прочла.

«Постой-ка, речь идет о доверенном лице…»

Неужели ей понадобится доверенное лицо? Неужели удастся сбросить с плеч эту ношу?

Увидев изображение на последней карте, Жо улыбнулась.

«Вот теперь порядок!»

Она вернула колоду в ящик. Слава Богу, теперь снова можно гадать на картах, не испытывая ни малейшего беспокойства…

В четверг утром Альбан два часа провел в кабинете Жан- Поля в Сен-Гатьен-де-Буа. Все указывало на то, что Торгово-промышленная палата Англькевиля-ан-Ож готова утвердить кандидатуру господина Эсперандье при условии, что тот как можно скорее пройдет соответствующее обучение.

— В управлении аэропортом такого типа большое значение имеет коммерческий аспект, — напомнил ему Жан-Поль. — И, разумеется, необходимо иметь минимальные базовые знания в сфере управления. Все решения принимаются только после предварительных обсуждений, но, если не считать этого, работа очень приятная, вот увидите! Кроме того, два месяца я буду вам помогать и потихоньку передавать дела.

Из огромных, во всю стену, окон открывался вид на взлетно-посадочные полосы. На полосе с травяным покрытием как раз готовился к взлету маленький туристический самолет.

— Если захотите летать — на здоровье!

На лице Альбана отразилось сомнение, скоро сменившееся улыбкой.

— Если в очках у вас стопроцентное зрение, вы без проблем получите разрешение пилотировать наши самолеты. Конечно, это не «аэробусы» и не «боинги»… Но в качестве игрушек они не так уж плохи.

— Я об этом подумаю, — согласился Альбан.

Он был уверен, что сядет за руль маленького самолета только в том случае, если желание летать станет нестерпимым. Альбану удалось затолкать его в глубины сознания, но временами оно давало о себе знать: пару ночей назад ему приснилась красивая ночная посадка в аэропорте Руасси — Шарль-де-Голль. Альбан вновь испытал удовольствие от безукоризненно выполненного приземления на обрамленную с обеих сторон огоньками полосу. Он проснулся с блаженной улыбкой на устах как раз в тот момент, когда во сне выключал реактивные двигатели. Слава Богу, что после аварии самолеты приходят к нему в сладких снах, а не в кошмарах.

— Я слышал, у вас послезавтра свадьба? Примите мои поздравления! Желаю вам счастья и любви!

— Мы никого не приглашаем, — поторопился объяснить Альбан. — Решили отпраздновать это событие в узком кругу.

— О, я не обижаюсь, что вы! Нравы в провинции изменились, условностей стало меньше. Это раньше мы были обязаны устраивать приемы для всей окрути, а потом выслушивать, кто и на что обиделся и что и кому пришлось не по вкусу. Даже социальные слои, и те перемешались. Возьмем, к примеру, ваш автомобиль. Сегодня мужчину ваших лет, разъезжающего на сиреневом «твинго», сочтут оригиналом. А лет двадцать назад на всех углах шептались бы, что вы спустили все свои деньги в казино, раз ездите на такой машине.

Они вместе посмеялись, затем к Жан-Полю вернулась серьезность.

— Вы приехали в наши края после долгого отсутствия, Альбан. И скоро увидите, что здесь многое изменилось.