Все, что от нас останется - Анастасия Тей Страница 62

И в этот момент больше всего в свой взгляд я старалась вложить сожаление. За то, что предала Громова. За то, что желание отомстить так и не позволило добраться до правды раньше. И может, если бы вчера, когда желание растормошить его спящего было практически сильнее меня… Если бы я все таки разбудила Громова. Если бы только мы поговорили… Уверена, все могло бы сложиться совсем по-другому.

— Подписывай.

А я даже не знаю насколько для меня была важна собственная жизнь. Я не знаю стояло ли ему вообще слушаться Влада. Но видимо Громов в отличие от меня знал ответ. Именно поэтому он без раздумий оставил подпись на самом последнем листке, все еще периодически поднимая глаза на меня.

— Отлично.

Сильный толчок и я тряпичной куклой вновь рухнула на землю, запнувшись о клочки земли.

— Ну, а теперь, друг мой, тебе придется ее убить, — и с этими словами сердце казалось уже остановилось, покрываясь инеем.

— Гениально…, - Громов держался уверенно. — Забрать компанию. Убить девчонку и наконец посадить меня за решетку. Все как ты и хотел.

Влад вытащил из-под черного пиджака еще один пистолет, и задержав недоверчивый взгляд на моем заплаканном лице, он вручил оружие Громову.

— Давай. У тебя одна попытка, так что целься сразу в голову, — довольный обернулся ко мне. — А ты встань!

Глаза больше не щипало от слез. Боль не раздирала тело. Она не ломала кости и не заставляла задыхаться. Но не потому что ее больше не было. Нет. Я к ней просто привыкла. Так же быстро как и многие люди к чему-то хорошему.

На дрожащих коленях, испачканных грязью, я поднялась на ноги, выпрямляя спину. Пальцы как и пять лет назад, стали нервно убирать куски земли из-под длинных ногтей, пока я же сама равнодушно смотрела на оружие в руках Громова.

Секунда. Резкий рывок и он спустил курок, целясь в голову Влада.

Щелчок.

Второй.

Третий.

Но выстрел так и не раздался.

Громкий смех, отозвался мурашками под кожей и леденящим ужасом. Но смех слишком быстро сменился раздражение, после которого Влад со всей силы ударил Громову по рукам, выбивая не заряженный пистолет.

— Эх, вечно все приходиться делать самому, а жаль…

Пистолет был направлен на меня и на этот раз я уже знала, что щелчок смениться оглушающим выстрелом, а после раной, что будет не совместима с жизнью.

И вот только сейчас, глядя на расстоянии метра в отверстие, из которого вот-вот вылетит пуля, я вдруг поняла, что совсем не хочу умирать. Я не хочу сдаваться.

— Пускай не я стану твоим бумерангом, но однажды тебе придется ответить за все, что…, - рывок и Громов мощным толчком снес Влада с ног, повалив его на холодную землю. Оглушающий выстрел и я понеслась к Станиславу Олеговичу, в надежде помочь. — А!

Бок с силой кольнуло и я болезненно поморщилась, испуганно опуская на белую блузку холодную ладонь.

Перед глазами слишком быстро темнело. Во рту почему-то чувствовался металлический привкус крови, а в организме слишком быстро заканчивалась жизнь.

— Стааас! — В панике закричала я, разглядывая свою ладонь, что полностью была испачкана собственной кровью.

Ядерно зеленые глаза. Звук полицейских сирен где-то далеко-далеко за моей спиной. И земля под ногами начала шататься.

Из последних сил перевела взгляд в сторону обгоревших досок, что больше и не напоминали о моем доме и лицо стало расплываться в опьяняюще счастливой улыбке.

— Пааап… Мамочка, — с трудом говорила я, а мечта отыскать родителей наконец сбылась. Именно поэтому я из последних сил пошла к ним навстречу, больше не пытаясь сдержать рукой льющуюся кровь.

Стас

— Агатааа! Сделайте что-нибудь! Сделайте же что-нибудь! — орал что было сил, пока ноги запинаясь о землю, несли мое тело вместе с Агатой на руках в сторону машины скорой помощи. — ПОМОГИТЕ!

Люди в белых халатах так же быстро неслись навстречу. Мигающие сирены ослепляли глаза. Слезы разъедали кожу лица, а губы тихо шептали молитву.

Я молился сейчас за нее. За ее жизнь. За эту девчонку, которая зубами вырывала свою жизнь все эти годы. И она совсем не заслужила такой смерти.

Не позволив сделать все врачам, я сам уложил Агату на белую каталку, так и не в силах отпустить холодную ладонь.

— Пульса нет. Несите дефибриллятор! Живее!

Ноги рухнули, заставляя колени разбиться о землю. Рука словно в замедленной съемке расцепляла пальцы, отпуская холодную ладонь. Глаза уставились на дрожащие руки, что полностью были испачканы кровью. Не моей кровью. Совсем не моей.

— НЕЕЕТ! Нет! Нет! — кричал до охрипших связок, нервно стирая ладони о свои штаны.

— Разряд!

Зажмурившись из-за всех сил, я поднял голову к небу, сжимая куски земли в кулаках.

— Еще разряд!

И я тихо заскулил, распахивая глаза на темно-синие небо. Холодный ветер бил по лицу, вынуждая песок разбиваться о щеки. И этот холод совсем не приводил в чувство. Он не давал возможности надышать. Он ни на грамм не проветривал мозг.

— Боже, пожалуйста… Я клянусь, что больше никогда у тебя ничего не попрошу. Никогда не обращусь к тебе за помощью, только пусть сейчас девчонка останется жива. Пожалуйста, я прошу тебя…

— Отлично, пульс есть! Доставайте кислородный баллон, — и с этими словами я сорвался в сторону машины скорой помощи, запинаясь об собственные ноги.

И я понимал. Понимал, что даже если сейчас у них не окажется кислородного баллона, я не стану дышать сам. Я умру, но буду отдавать весь воздух Агате, не оставив и капли себе.

— Агата! Агата, ты слышишь меня?! — Рухнул на колени, возле по-прежнему бездыханного тела, нервно сжимая холодную ладонь, под ногтями который так и остались кусочки земли.

— Молодой человек, вы либо сядьте и не мешайте, либо выйдите из машины! — рявкнула на меня какая-то женщина. — А че стоим! Поехали! Поехали!

Быстро уселся на сиденье возле самой двери и взгляд тут же наткнулся на Турского, которого вели двое полицейских с руками за спиной.

А для меня до сих пор была загадка кто вызвал полицейских и скорую. Наверное, спасибо громким выстрелам, которые и привлекли внимание властей. А может это сделал и сам Турский, в надежде на то, что к их приезду Агата уже будет трупом, а я с оружием в руках, на котором обязательно найдутся мои отпечатки.

Я не знал какой была правда. И скорее всего потому что я и не хотел знать. Сейчас, когда за какие-то минуты я мог потерять все, меня совсем не интересовала правда. Я просто хотел знать, что