Биверли Бирн - Огненные птицы Страница 62

– Не собирались.

Лили молчала. Питер прикурил сигарету, выпустил дым и раздумывал. Заговорила Лили.

– Предположим, у нас все о'кей…

– У нас действительно все о'кей, – не дал договорить ей Питер.

– Хорошо. Что нам теперь со всем этим делать?

– Вот этого я и не знаю. Черт возьми, какие у этого Крэндалла должны быть мотивы?

– Может быть, за спиной этого из Нью-Мексико и стоят Мендоза? – предположила она. – Может именно они и решили купить эту компанию сами?

– Вздор. На кой черт им эта сраная компания? Это ничтожество «Бэсс и Деммер»? Ты что, забыла, как он распинался тогда, в самый первый день? На самой первой встрече? Двадцать пять миллионов, а иначе они в ту сторону и не посмотрят.

– Хорошо. Все я помню. Но вопрос остается вопросом: что же делать с этим Джереми? Может он из этих? Из нанятых?

– Может, – не стал спорить Питер. – Но это все как-то не вяжется. Не похож он на простого нанятого тупицу. Он, кто угодно, но не тупица. Не думаю, чтобы у него ни с того ни с сего зазудело в одном месте издавать журнальчики. А если это считать выгодным вложением, то на его стол каждый день ложатся и не такие. Понимаешь, он ведь располагал очень ценной конфиденциальной информацией, используя которую он запросто мог разнести их в пух и прах. А может быть и разнес?

– Не всем бы это могло прийтись по нраву, – сказал Питер.

– Ничего, иногда можно кое на что глаза закрыть. Особенно если при этом кое-что отваливается. Но если это и так, то уже к сегодняшнему дню он отделался бы от этих «Бэсс и Дэммер». И ему не было необходимости превращать в хлам план нашей игры.

– План нашей игры… Ты забываешь о том, что у него за плечами школа бизнеса. – Питер потянулся к коктейлю и залпом выпил его… – Следовательно, напрашивается не очень приятный вывод. Он намеренно пытается втоптать нас в дерьмо. А поскольку ни ты, ни я в глаза не видели этого Джереми Крэндалла до того, как несколько месяцев назад познакомились с ним, и вряд ли успели ему чем-то насолить, то его мишенью может быть только Лой. Мы просто случайные прохожие, попавшие под пули.

– О Боже! – Лили прижала ладони к вискам. – Ты действительно считаешь, что это так?

– Я это нутром чую, и если не так, то во всяком случае очень похоже…

– Знаешь, Лой многого недоговаривает, – сказала Лили. – Это не оставляет никаких сомнений.

Питер сразу же бросился на защиту своего кумира.

– Не думаю, чтобы Лой была кем-то еще, кроме как жертвой.

– Питер, пойми, я ее ни в чем не собираюсь обвинять. Я тоже люблю Лой. И когда думаю о том, что она в одиночестве поперлась в Испанию одному Богу известно, с какой целью, у меня разрывается сердце. А мы сидим здесь и ломаем головы, чтобы развязать узел, и теряем все, что у нас с тобой было, и гораздо больше из того, что было у нее. И если ты окажешься прав, то нам без конца подставляют подножки.

– Крэндалл обо всем об этом знает, – Питер встал и выудил из портмоне несколько долларов. – Пошли-ка отсюда, пока оба не загремели в полицию по пьяному делу. Надо где-то поесть.

Когда они вышли на улицу, Лили заявила, что есть не хочет.

– Не думаю, чтобы мне вообще чего-нибудь хотелось, кроме как принять ванну да завалиться спать. Ты не примешь это близко к сердцу?

– Да нет, конечно…

Был очень теплый для апреля вечер. Они пешком прошли пару кварталов до дома Лили и распростились у дверей ее подъезда.

– Хватит сидеть прищемя задницу. Завтра утром я должен встретиться с этим Крэндаллом.

– Обязательно. А что еще остается? Мне что-то ничего больше не приходит в голову. Но если ты собираешься наносить этот визит завтра утром, то тебе придется идти одному. Я не смогу: у меня завтра утром съемка в студии.

– Ничего, ничего. Будет лучше, если я выловлю его сам. Не бей меня, пожалуйста, я не собираюсь ударяться в дискриминацию женского пола, но нам лучше поговорить как мужчина с мужчиной.

– Ты имеешь в виду, что я могу упасть в обморок, когда ты не выдержишь и пошлешь его на…?

– В общем, да, – Питер рассмеялся. – Ты знаешь, именно это мне посоветовал сегодня Деммер. Чтобы я именно туда и отправлялся. Ладно, золотко, я отправляюсь, так что спокойной ночи. Я непременно позвоню тебе завтра, как только это противостояние кончится.

– Но не раньше полудня, – предостерегла она. – Вряд ли я вернусь. И вот что, Питер, – добавила Лили, – будь повнимательнее. Будь очень осторожен. Крэндалл – хитрюга, каких свет не видывал, и если он что-то заподозрит, то ни перед чем не остановится.

Питер слегка ущипнул ее за подбородок.

– Я его перехитрю. Не тревожься. Не думай ни о чем, отправляйся спать.

Поднявшись к себе наверх, Лили решила отказаться от ванны, не могла она сейчас лениво валяться и мокнуть в ванне, когда необходимо было собрать в кулак все свое упорство и хитрость. Вместо ванны был принят бодрящий душ, после которого она выпила чаю с тостами.

Мысли ее неслись сразу по трем направлениям: что можно предпринять для того, чтобы спасти их план? Кто мог желать Лой зла и почему? И что за интерес Джереми Крэндалл, будучи скорее всего лишь хорошо образованным лакеем и, ничем, кроме лакея, мог иметь ко всему этому?

В половине одиннадцатого она убедилась, что не сможет ответить ни на один из этих вопросов. А утром чуть свет ей нужно было быть в студии, ей следовало поспать. Но прежде чем отправиться спать, она вдруг вспомнила, что не проверила свой автоответчик. Лили нажала на кнопку воспроизведения. Первое известие поступило в шесть пятнадцать, едва она отправилась на встречу с Питером. Это сообщение напрочь отбило у нее охоту прослушивать остальные, могущие быть на ленте и, естественно – спать. «Лили, это звонит Энди Мендоза. Я понимаю, что ты не желаешь меня видеть, но мне необходимо с тобой переговорить. Прошу тебя, это очень для меня важно». Далее следовал номер телефона в нью-йоркском отеле «Хилтон» на Шестой авеню и напоминание о том, что он весь вечер и даже всю ночь будет ждать ее звонка.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ЛИЛИ и ИРЭН

12

Лондон, Париж, 1972–1974.

В марте семьдесят второго года Лили еще хранила рождественскую открытку, присланную ей Энди из Испании в декабре. Не было такого дня, чтобы она не взглянула. Открытка была подписана фразой, где к ней обращались «любимая». И хотя больше никаких писем или звонков от него не было, Лили казалось, что она понимала, в чем дело: он ведь сказал ей тогда, что ему необходимо какое-то время побыть одному и вдохнуть, струю чистого воздуха. Значит ей нужно было оставаться такой же терпеливой, как и раньше.

А Ирэн между тем совершала кругосветное путешествие. Вот от нее регулярно приходили открытки из Гонконга, из Кашмира. Читая их, Лили не могла отделаться от мысли, на какие деньги совершались все эти вояжи, но она убедила себя, что нынешнее положение вещей временное.