Клер Кальман - Слово на букву «Л» Страница 62

Может, позвонить отцу и спросить, не помнит ли он, когда были сделаны эти снимки? Белла вгляделась в первую фотографию. Что-то в ней казалось ей странным, хотя она была похожа на тысячи самых обычных семейных снимков. Белла вгляделась в лицо матери. Да, конечно, дело именно в нем. Хотя оно было слегка смазано, она могла разглядеть, что Алессандра смотрела на Беллу внимательно и восхищенно. Фотография была как целый маленький мир, где существовали только Алессандра и Белла, мать и дитя, полностью поглощенные друг другом. Она закрыла глаза, будто могла воскресить прошлое.

Теплые руки обнимают ее. Запах жасмина и пудры. Они трутся носами.

Она еще раз взглянула на фотографии и водрузила их на каминную полку.

Белла брела по супермаркету, словно в каком-то тумане. Шла по проходам, как ведомая на дистанционном контроле кукла. Не глядя брала с полок пакеты и банки, не глядя бросала их в тележку. Что ей надо купить? Зачем она пришла сюда? Она взяла баночку йогурта и уставилась на этикетку, покусывая губу; так внимательный покупатель со знанием дела оценивает перечень ингредиентов, цену, вес, питательность.

— Модифицированный крахмал, — читала она, — лимонная кислота, 104 Ккал в 100 г, 208 Ккал в баночке. — Это хорошо или плохо? Брать или не брать?

Снова и снова перед глазами у нее возникал Уилл. Вот он спит, и его прекрасные волосы раскинулись на подушке; вот они гуляют, часто останавливаясь, если он взволнован разговором.

— Ты что, не можешь идти и говорить одновременно? — спрашивала она.

— Нет, — отвечал он, ловил ее за руку и придерживал, чтобы видеть ее лицо, когда они разговаривают.

Она представляла его в душе, когда вода струилась по его липу, сбегала на грудь и дальше, смывала пену с ног; здесь, в супермаркете, когда он мчался с тележкой по проходам на бешеной скорости, на поворотах издавая звуки, имитирующие скрип тормозов; в постели, с расслабленным лицом, с сияющими глазами, когда он смотрел на нее, накручивая ее локон на палец: «Видишь? Мы связаны. Ты теперь никогда от меня не избавишься».

Она пыталась избавиться от этих мыслей. Они давили, словно камни. Но вместо них в ее мозгу тут же вспыхнули снимки, где она вместе с матерью. Недовольная собой, Белла сосредоточила все свое внимание на холодильном шкафу. Что еще нужно купить? Она уставилась на коробку апельсинового сока, будто на ней мог быть написан ответ.

У кассы Белла расписалась на чеке.

«Дачу-личи?»

Она почувствовала себя позабывшей язык иностранкой, чужой в своей собственной стране.

«Хотите получить сдачу наличными?» — повторила кассирша.

Она автоматически кивнула, молча стоя у кассы.

«Сколько?» — повторила девушка уже недовольно, требовательно.

Белла прочла объявление у кассы: «Если Вы расплачиваетесь следующими дебитными карточками, то можете получить до 50 фунтов сдачи наличными».

— Пятьдесят, — повторила она вслух, без единой мысли в голове.

Складывая покупки в багажник машины, она аккуратно уложила яйца так, как будто ей было не все равно, разобьются они или нет.

С парковки Белла выезжала медленно; машина ползла, как черепаха. С трудом она заставляла себя обращать внимание на поворачивающие назад автомобили, на покупателей с неповоротливыми тележками, на маленьких детей, так и норовящих попасть под колеса. Она видела перед собой только его лицо. Его улыбку, его нахмуренные брови. Белла на минуту зажмурилась и помотала головой. Нельзя о нем думать. Нельзя. Думай о чем-нибудь другом. Все равно о чем.

Затем, как в тумане, она увидела перед собой уходящего от нее Патрика. Он слегка обернулся, как будто чувствуя ее взгляд, но она так и не поняла, точно ли это был он. Кожа покрылась мурашками. Вдруг он опять обернется и кивнет, позовет за собой? Холод и страх сковали Беллу от плеч к позвоночнику и ниже, до самых коленей.

— Патрик! — хотела она крикнуть ему вслед. — Патрик!

Удар. Скрежет металла. Мерзкий визг резины. Ее швырнуло вперед и влево, и ремень безопасности тут же отбросил ее обратно.

— Корова тупая! Ты что делаешь? Ты же меня видела, твою мать!

Через окно машины во всю глотку на нее орал какой-то мужчина. Она успела заметить, что на переднем зубе у него сверкала золотая коронка.

Она смотрела на него, а он все кричал. Его губы быстро двигались, рот то открывался, то закрывался; он яростно жестикулировал. Раздался хлопок — это он ударил рукой по капоту ее машины. Она попыталась было покрепче сжать руль, но не почувствовала своих рук. Она посмотрела вниз — руль был на месте, руки ее вцепились в него изо всей силы. Если бы только она смогла его повернуть! Ноги ее дрожали.

С орущим человеком уже разговаривал полисмен. Твердо взяв того под руку, он отводил его в сторону. В ее окно снова постучали. Другой полисмен жестом показывал, что он что-то крутит вниз. Как мило. Это что, игра такая?

— Откройте окно, — сказал он сквозь стекло.

Откройте окно. Она почти услышала, как в ее мозгу зажужжали, задвигались и снова встали на место маленькие колесики. Она увидела, как ее собственная рука несколько раз раздвинула воздух, как воду; попала наконец на ручку и взялась за нее.

— Выключите зажигание и выходите из машины.

Белла, не двигаясь, смотрела на полицейского. Выражение лица у него изменилось, он наклонился, дотянулся до ключа и повернул его. Открыл дверцу изнутри.

— Вы ранены, мисс? Подождите. Не двигайтесь. Оставайтесь там.

Еще какой-то человек присел на корточки возле нее, начал задавать вопросы. Болит ли у нее что-нибудь? Как шея? Может ли она пошевелить ногой? Ступней? Как ее зовут? Знает ли она, какой сегодня день?

— Вот и ладушки. Теперь давайте-ка выйдем из машины. С вами все будет в порядке.

Ей на шею аккуратно надели мягкий поролоновый воротник. Отстегнули ремень безопасности — раздался щелчок. Она сделала неуверенный шажок, как новорожденный теленок, осторожно встающий на дрожащие ножки. Ей было очень холодно, и кто-то накинул ей на плечи тяжелый стеганый жакет. Ее держали под руки. Она была не одна.

— …у нее шок, — произнес чей-то голос.

Полисмен спросил, медленно произнося каждое слово:

— Хотите ли вы, чтобы мы кому-нибудь позвонили?

Уилл. Я хочу Уилла.

Кто-то сунул ей в руку пачку бумажных носовых платков. Но она не могла позвонить Уиллу. Пусть мама с папой приедут и заберут ее. Они все уладят. Нет, не уладят. Они не хотят ее больше видеть. Она потрясла головой. Полисмен поднес к ее лицу трубочку и велел дунуть; замигал зеленый огонек, и ей сказали, что она «в порядке».