Елена Жаринова - Брак по завещанию Страница 63

Голуби на римских площадях, зеленоватые каналы Венеции, флорентийские фрески, ее день рождения, отпразднованный на палубе белоснежной яхты, ночи, полные нежности и страсти, — все эти яркие впечатления были так свежи в памяти!

В первые дни путешествия на нее накатывали иногда приступы тоски, вызванной воспоминаниями, от которых она всеми силами старалась избавиться, и тогда Джеймс становился особенно нежным и терпеливым. Время шло, одни пейзажи сменялись другими… И однажды, когда супруги сидели в маленьком ресторанчике на берегу Адриатики после целого дня, проведенного на горячем песке и в теплых изумрудно-зеленых волнах, Сандра, поймав на себе влюбленный взгляд мужа, с улыбкой коснулась его руки и, глядя поверх горевшей в круглом бокале свечи, впервые произнесла слова, которых он так ждал:

— Я очень благодарна тебе за все, Джеймс. Я люблю тебя.

Эпилог

«Роллс-ройс» остановился в гараже знакомого дома, и шофер помог Сандре выйти. Двери лифта распахнулись перед нею, и она не глядя нажала кнопку: это движение она делала тысячи раз. Поднявшись на третий этаж, девушка подошла к открытой двери офиса и остановилась на пороге. За столом, на своем обычном месте, восседал тот, кого в усадьбе погибшего Клааса ван Хорна называли Палачом. Дверь за ее спиной беззвучно затворилась.

Вернувшись в Лондон, она полгода ждала его звонка, но сэр Грэхем позвонил ей только вчера.

За это время Сандра успела привыкнуть к своей новой роли. Ее опасения по поводу миссис Харпер, к счастью, не оправдались. Видимо, Джеймс был прав, и за время, прошедшее от получения известия женитьбе сына до приезда молодых в Лондон, его мать успела смириться с тем, что ее невесткой стала безродная американка. А о том, как бы она повела себя, если бы узнала, кто Сандра на самом деле, лучше было не думать…

После первого же семейного ужина Лиз Харпер под каким-то предлогом удалила Джеймса из столовой.

— Я знаю, Сандра, что вы не забыли мой визит на Уайтгифт стрит, — сказала она, оставшись наедине с невесткой. — Я и не прошу вас забыть его. Но хочу вас заверить, что, пока мой сын с вами счастлив, вы можете во всем на меня рассчитывать.

Сандра не очень поверила в искренность этих слов, и общение двух женщин вскоре свелось к любезным, но ничего не значащим фразам, из которых складываются разговоры людей, которым нечего сказать друг другу Однако это устраивало всех, в том числе и Джеймса.

Сложнее оказалось с ним самим. Беззаботно относившийся к соблюдению светских приличий в Ламбервиле, откровенно счастливый в Италии, по возвращении в Лондон он оказался еще большим приверженцем условностей, нежели его мать. Однажды, когда Сандра, подхватив легкую простуду, не поехала с ответным визитом к одной из его тетушек, Джеймс неожиданно пришел в такое негодование, что Сандра даже расплакалась. Правда, после его извинений мир был быстро восстановлен.

К удивлению супруги, Джеймс пожелал, чтобы она отказалась от бизнеса в Америке, продав либо вообще ликвидировав фирму.

С душевным трепетом Сандра занялась документами: она боялась, что при продаже фирмы могут вскрыться какие-нибудь вещи, связанные с ее прошлым или с прошлым кого-либо из погибших членов команды Шольца. Но этого не произошло, и фирма, с самого начала работавшая на легальных основаниях, так же легально закончила свое существование. Попутно выяснилось, что дом, где располагался «лондонский филиал», на правах собственности принадлежит сэру Грэхему.

Такой же неожиданностью стала и продажа ее дома на Уайтгифт стрит. Позвонив туда в первый же день по возвращении в Лондон, она узнала, что дом продан по доверенности, выписанной Сандрой Сеймур тому же сэру Грэхему. Значит, и там ей нечего бояться встречи с прошлым…

За прошедшее время Грэхем заметно изменился. Если раньше он выглядел просто пожилым человеком, то теперь при виде его на ум приходило безжалостное слово «старик». Пока Сандра осознавала это, он сказал, с трудом выговаривая слова:

— Я рад видеть вас в Лондоне, миссис Харпер. Простите, что не могу встать. За последнее время мое здоровье несколько ухудшилось.

— Здравствуйте, сэр Грэхем, — тихо произнесла она, испытывая к этому человеку какое-то странное сочувствие.

— Я также рад поздравить вас с замужеством. Примите мои искренние поздравления. Надеюсь, что вы счастливы — вы это вполне заслужили. Ну а теперь, миссис Харпер, поговорим о делах.

Дождавшись, пока она едва заметным движением ресниц даст понять, что готова к разговору, он знакомым ей жестом поправил манжеты и начал:

— Во-первых, я должен сообщить вам, что в соответствии с волей Теренса Харпера унаследованные вами деньги переведены на ваш счет в один из европейских банков. Они настолько превышают доходы от деятельности вашей фирмы, что я настоятельно рекомендую вам сохранить наличие этого вклада в тайне от вашего супруга. Во-вторых, деньги, причитающиеся вам по контракту, утратившему силу в связи с кончиной мистера Шольца, переведены на счет вашей американской фирмы, а теперь, в связи с ее ликвидацией, на ваш личный счет.

«Урмас считал этого человека своим другом! — подумала Сандра. — А Грэхем так спокойно говорит о его кончине. Воистину эти люди не способны на человеческие чувства…»

— В-третьих, — продолжил тем временем ее собеседник несколько медленнее, чем обычно. — В соответствии с инструкциями самого мистера Шольца на случай одновременной гибели его, мистера Дражковича и мисс Липскомб, я организовал полное уничтожение всех документов, материалов, программного обеспечения, оргтехники и прочего имущества, находившегося в этом доме.

«Фамилия Расти, оказывается, Липскомб. Хотя — вряд ли она настоящая», — грустно отметила Сандра.

— Как вы уже знаете, этот дом принадлежит мне. Я отдал распоряжения по его перепланировке, после чего дом будет выставлен на продажу. Вы можете забрать все, что хотите, остальное будет уничтожено. Теперь я готов ответить на ваши вопросы.

Сандра молчала. Ей хотелось задать множество вопросов, но она понимала, что Грэхем вряд ли скажет ей правду.

— Что показал анализ «черного ящика»? — спросила она, хотя ответ на этот вопрос ничего уже не менял — после того как, стоя на каменистом плато, она сжимала в ладони обугленный осколок черепной кости, сдирая собственную кожу и не чувствуя боли.

— Отказ руля высоты, — спокойно ответил Грэхем. — Уже после вашего отъезда на месте катастрофы побывал Груман. Технические подробности опускаю. Согласно его заключению, наиболее вероятная причина — усталость металла. У меня нет оснований сомневаться в его способностях и квалификации как эксперта.