Цена его ревности (СИ) - Мур Лана Страница 63

Мужчина обвел стол победным взглядом, но остался вежливо сидеть на месте, дожидаясь, пока крупье вскроет карты остальных игроков.

Повернувшись к нему, Вика вежливо улыбнулась и кивнула в знак поздравления. Дошел крупье и до ее карт. Перевернув, он предъявил всем каре из королей.

Владелец «Стрита» побледнел и вскочил. Ракеш, зная какими неадекватными бывают люди, у которых из рук вырвали выигрыш, загородил собой Вику, приоткрыв борт смокинга и показав блеск оружия. Под ледяным взглядом Раджа игрок стушевался и опустился в кресло. Крупье дисциплинированно вскрывал карты остальных игроков, хотя в том, кто заберет выигрыш, уже ни у кого не осталось сомнений. Среди разношерстных карт, у соперника побледневшего джентльмена открылась «пара» из Валетов – игрок блефовал. Весь стол, кроме владельца «Стрита» дружелюбно поздравил девушку с крупным выигрышем. Прекратив игру и ссыпав фишки в сумочку, Вика встала из-за стола.

***

– Не уходи, останься, – остановила Айрин, попытавшегося встать Санджея.

– Я всего лишь на кухню за соком, – погладив растрепанную девушку по щеке, успокоил он. – Тебе принести?

– Да, возьми в холодильнике, – вытягиваясь на кровати, она смотрела ему вслед.

Глава 26. Кошки-мышки

– Не ожидал, что ты разбираешься в карточных играх, – признался Ракеш, уводя Вику из зала.

– Я много в чем разбираюсь, но не всегда это показываю, – сказала она, заставив его глубоко задуматься.

– Рулетка, автоматы? На чем желаешь продолжить? – очнулся от раздумий Ракеш.

– Ни то, ни другое, – ответила Вика. – Рулетка, автоматы – это же все вопрос удачи.

– Нет желания испытать судьбу? – уже внимательно изучая ее, спросил Ракеш.

– Я и так этим постоянно занимаюсь, – пробормотала Вика, – так что, лучше лишний раз ее не искушать, – тряхнув волосами, продолжила она.

– Не могу не отметить, что за карточным столом ты держалась великолепно. Даже когда проигрывала, не теряла лица.

– Обидно потерять такое лицо, – со смехом повернувшись и одарив его зеленым сиянием, проговорила Вика. – А если серьезно, то это же всего лишь карты и всего лишь деньги.

– Ты привыкла к другим играм и другим ставкам? – став серьезным и еще внимательнее вглядываясь в девичье лицо, спросил Ракеш. – Жизнь? Здоровье? Счастье?

– Тебе не все равно? – вдруг став недружелюбной, огрызнулась Вика. – Мне здесь надоело, давай уйдем, – и потащила его к выходу, не забыв обменять выигранные фишки на деньги.

– Тебя отвезти домой или хочешь сначала поужинать? – спросил Ракеш открывая перед ней дверь машины. – А завтра поедем на конезавод. Так что тебе надо выспаться.

«Домой еще рано», – думала Вика, глядя как темная в свете фар фигура обходит капот сверкающего автомобиля. – «Там еще Айрин с Санджеем развлекаются. И свидетели им точно не нужны».

Кроме того, чтобы обеспечить сестре с женихом необходимое уединение, Вика хотела еще и проверить действие своих чар – узнать, как далеко сможет пройти по тонкому льду и не провалиться, или же, как долго сможет дразнить Раджа, прежде чем он не выдержит и припрет ее к стенке. И как она сможет справиться с этой ситуацией.

– Завтра вряд ли получится поехать на конезавод, – устраиваясь в кресле и глядя на Раджа сквозь полуопущенные ресницы, тихо произнесла Вика. – У меня завтра утром самолет. Я улетаю домой.

Выруливая с парковки, Ракеш от неожиданности чуть было не врезался в столбик, отделяющий проезжую часть от пешеходной, мощеной светлой плиткой дорожки. Он совсем забыл, что Вика приехала только на каникулы и рано или поздно ей придется уехать. И вот это время пришло.

– А ты не можешь задержаться? – выравнивая машину, спросил он. – Ведь ты же хотела покататься на лошадях. Давай, обменяем билет. Не думаю, что будет катастрофа, если задержишься на день-два. – Ракеш никак не мог себе представить, что завтра днем ее уже не будет в городе, и никто не будет трепать ему нервы.

– Нет, не могу, – грустно ответила Вика. – Билет невозвратный. Он просто сгорит и все, и придется покупать новый. Да и в школу лучше не опаздывать – начнется интенсивная подготовка к тестам, а у меня высокая планка требований к себе. Так что, это моя последняя ночь в Мумбаи, – томно произнесла она.

Стараясь не потерять из вида дорогу, Ракеш искоса посмотрел на нее – облако пышных кудрей, блестящие сквозь длинные густые ресницы глаза, пухлые губы, темнеющие на светлом лице, невидимое платье, которое раздражало его в зале казино, а сейчас, в полутьме салона, напоминало женскую ночную сорочку, что придавало Вике какую-то беззащитность и интимность, предназначенную только для него.

– Я сам куплю билет на следующий рейс. Ты только дай паспортные данные, – выпал раньше, чем понял что сказал. Но он физически не мог ее отпустить.

– Ты разве забыл, что я сама оплачиваю свои расходы? И потом, я уже сказала, что мне надо в школу – на носу выпускные экзамены. Так что, это моя последняя ночь здесь, – все так же томно повторила Вика. – И я хочу провести ее с тобой, – нежно промурлыкала она.

Капот его любимого лексуса, чуть не поцеловал ближайшее дерево.

– Что ты имеешь в виду? – с трудом выравнивая ход машины, внезапно осипнув, спросил Ракеш.

– Я уезжаю. И неизвестно когда смогу вернуться, и вернусь ли вообще, – продолжала мурлыкать Вика. – Здесь в мою жизнь вошли… – она сделала небольшую паузу, неотрывно глядя на лицо водителя. – … Анил, Лалит, и…Санджей. Я очень рада, что они с Ириной нашли друг друга, – Вика намеренно не назвала имя Ракеша, с удовольствием наблюдая, как его руки сжимаются на руле. – Мне жаль расставаться со всеми ими и с … – продолжая пристально изучать лицо Ракеша, она даже слегка подалась к нему, и то, как он сжал челюсти, доставило озорное удовольствие, – … этим городом. Ведь я еще столько всего не видела и столько всего не успела, – взглядом из-под трепещущих ресниц поглаживала его губы и участок шеи, открытый жестким воротником белоснежной рубашки. – Я подумала… – продолжила она, совсем развернувшись в сторону Ракеша и опираясь сведенными руками на коробку переключения передач, отчего ложбинка, убегающая под платье, стала глубже, что совсем не помогало, управляющему автомобилем мужчине, концентрироваться на дороге, – … что ты мог бы увези меня из города, где будем только мы одни… – глаза Вики с расширенными от темноты зрачками снова пристально вглядывались в лицо Ракеша, – … и ты научил бы меня стрелять, – закончила она, обрушив на него ушат холодной воды.

– Ты хочешь научиться стрелять? Зачем тебе это? – стараясь стряхнуть колдовство ее голоса, Ракеш выдавливал слова из пересохшего горла.

– Это же так интересно. Ты бы научил меня его держать, целиться, стрелять, – мурлыкала Вика все тем же низким завораживающим голосом.

Ракеш, как представил себя, обучающего держать оружие эту воздушную нимфу в несуществующем платье, для чего пришлось бы касаться и обнимать ее, так ворот рубашки стал душить, а воздух в полутемном салоне автомобиля снова начал электризоваться и пульсировать.

От внимательных глаз Вики не укрылась, как Ракеш повел головой, стараясь ослабить давление ворота рубашки и галстука на пересохшее горло. И искусительница снова опустила ресницы, стараясь спрятать искорки удовольствия от игры в кошки-мышки, забавляясь со взрослым мужчиной, как с одним из своих ровесников.

– А еще здесь есть аквапарк. Я не была и там. Ничего не успела со своими дурацкими ожогами. Он работает ночью? Ты мог бы научить меня нырять и плавать под водой. Я… – тут Ракеш, бросив очередной косой взгляд на искушающую его ведьму, увидел в глазах дьявольские золотистые огоньки, очень похожие на смешинки.

«Она же смеется надо мной!», – озарило его и развеяло опьяняющее наваждение. – «Ну что же, хочешь играть? Поиграем!», – думал он, в свою очередь пряча в ресницах лукавые огоньки.

– Хорошо, как пожелаешь, – сказал он, круто разворачивая машину. – Тогда, поехали ко мне. Там никого не будет кроме нас. Есть и тир, и бассейн, и бильярд. Ты сможешь и пострелять, и понырять, и поиграть в бильярд, а если устанешь, то сможешь поспать. У меня много свободных комнат, – теперь уже он обволакивал ее бархатом голоса и с удовольствием наблюдал, как изменилось выражение лица Вики с томного на испуганное. Если бы он не ожидал этого и не наблюдал за ней так пристально, то не успел бы заметить эту мимолетную перемену, поскольку лицо Вики тут же приняло озабоченное выражение.