Салли Боумен - Все возможно Страница 63

Люди с раскинутыми руками, со скрюченными спинами, с раскинутыми ногами; люди, навалившиеся друг на друга двумя, тремя, четырьмя слоями в жуткой пародии страстных объятий. Композиция столь же строгая, точная и прекрасная, как у полотен Делакруа. Слишком прекрасная… Элен увидела и отвела глаза от экрана.

Она уже раскаивалась, что приехала, и жалела, что уйти невозможно. Эдуард сидел рядом с ней, выпрямившись, повернув лицо к экрану. Оно было холодным. От Луизы он вернулся сердитым, потому что опаздывал, и его настроение не улучшилось, когда его встретила бурная сцена между Люсьеном и Кэт, в которую уже была втянута Элен.

Это была первая такая их ссора в его присутствии. Элен последние месяцы с недоумением и грустью наблюдала нарастающую враждебность между ними, пыталась скрыть от него происходящее, внушая себе, что это не более чем переходная фаза. И Кэт и Люсьен были в трудном возрасте, так что вспышки ревности и зависти представлялись только естественными. Но ссоры вспыхивали все чаще и чаще, и в этот день они сцепились внезапно из-за мелочи.

На этот раз причиной стал рисунок, над которым Кэт трудилась несколько дней. Она любила рисовать и писать красками, с большим тщанием добиваясь выражения того, что хотела выразить. Рисунок, изображавший сад в Кауэрсе, был закончен накануне. Каким-то образом Люсьен, пока Кэт была в школе, ускользнул от няни и забрался в комнату сестры. Вернувшись, она обнаружила, что рисунок весь исчерчен красным карандашом. К тому времени, когда крики и злобные вопли донеслись до Элен и она с Касси кинулась в детскую, беда уже стряслась. Люсьен был багровым от ярости, Кэт вся дрожала, клочья рисунка валялись на полу, а на руке Люсьена алело пятно — там, где Кэт его ударила.

— Он нарочно! Назло мне! Я знаю… — Кэт почти рыдала от обиды. — Я вчера его ему показала. Он знал, что это особый рисунок…

— Рисунок бяка… — Люсьен пнул ногой в обрывки на полу.

Кэт бросилась к нему и, наверное, снова ударила бы, если бы Элен не успела ее остановить. В соседней комнате громко заплакал Александр, внося свою лепту в общий гвалт.

— Кэт, возьми себя в руки. Нельзя так распускаться. Люсьену всего три года. Конечно, он сделал это не назло тебе…

— Вот-вот! Заступайся за него! Ты всегда на его стороне! Всегда! Всегда!..

Голос Кэт стал пронзительным, глаза наполнились слезами. Люсьен стоял неподвижно, с упрямым видом. На взгляд Элен он ответил холодным оценивающим взглядом, который ее всегда пугал… Люсьен же еще совсем крошка! В этом взгляде ей чудился вызов, словно Люсьен выбирал подходящий случай помериться с ней волей. У нее мелькнула эта мысль вместе с мыслью, что ей мерещатся всякие глупости, когда в комнату, бледный от гнева, вошел Эдуард.

— Что тут происходит?

Его голос прорезался сквозь их голоса, и наступила тишина. Потом все заговорили одновременно, Кэт и Люсьен перекрикивали друг друга, обвиняя и контробвиняя.

— Он испортил мой рисунок назло мне…

— Кэт меня побила. Она била меня по руке… Выражение на лице Эдуарда в конце концов принудило их умолкнуть. Он сказал ледяным голосом:

— Люсьен, ты больше не будешь входить в комнату Кэт. И не будешь трогать ее вещи. Или тебя накажут. Ты понял? А ты, Кэт, больше не будешь трогать Люсьена. И научишься держать себя в руках. Как ты посмела ударить трехлетнего ребенка?

Кэт сглотнула. Губы у нее дрожали. Элен видела, что девочка вот-вот заплачет. Кэт посмотрела на отца, потом на растерзанный рисунок, потом снова на отца и сорвалась:

— Я его только чуть шлепнула по руке. Я рассердилась, ну и… Над этим рисунком я работала всю неделю. Я…

— Иди к себе в комнату.

Эдуард перебил бушующий поток ее слов, и Кэт умолкла. Она несколько секунд смотрела на него, все еще дрожа от бури чувств, а потом, не сказав ни слова, повернулась и выбежала вон.

Люсьен проводил ее взглядом. Маленькое личико не выражало ничего. Эдуард посмотрел на него с высоты своего роста.

— Люсьен, утром ты попросишь у Кэт прощения. И никогда больше ничего подобного делать не будешь. Ты понял?

Люсьен поднял на отца голубые глаза и улыбнулся ему ангельской улыбкой.

— Нет, папа, — сказал он невозмутимо. Эдуард еще несколько секунд смотрел на него, потом резко повернулся и вышел из комнаты.

Теперь в кинозале Элен покосилась на профиль Эдуарда. Она видела, что он все еще сердит, но не могла решить, то ли он, как и она, вспоминает эту сцену, то ли поссорился с Луизой. Она попыталась сосредоточить внимание на экране, но продолжала думать о Кэт, внезапно обнаружив связь между множеством мелких происшествий, которым прежде не придавала значения. И они не исчерпывались только ссорами между братом и сестрой. Последнее время Кэт и в других случаях выглядела несчастной, молчала, замыкалась в себе. Она находила этому десятки объяснений: начало переходного возраста, Кэт свыкнется с появлением в доме нового младенца… Или причиной школа, которую Кэт раньше обожала, а теперь, по ее словам, ненавидит? Внезапно Элен подумала: «Мы уже не так близки, как раньше. Кэт уже не ищет у меня поддержки и защиты». Сознание, что это так и есть, а возможно, вообще неизбежно как часть взросления девочки, угнетало ее, вызывало ощущение глубокой вины.

И зачем они сюда поехали! Ей так нужно было поговорить с Эдуардом, но в машине он всю дорогу молчал. Совсем расстроившись, она опять посмотрела на экран и все-таки принудила себя сосредоточиться. Однако она упустила первые эпизоды и завязку, а потому довольно долго следила за актерами, ничего не понимая. Действие происходит где-то на Юге… молоденькая девушка… мужчина много старше ее, майор армии южан… Напрягаясь, Элен смотрела и слушала гораздо внимательнее. Внезапно она поняла, что сделал Тэд, и задохнулась от стыда и бешенства.

Фильм длился два часа. Когда вспыхнул свет, Эдуард мрачно смотрел перед собой. Он наклонился и взял Элен под локоть. Однако, хотя пальцы его сжались крепко, голос был нежным:

— Мы не останемся на приеме. Пошли. Мы сейчас же уедем.

— Нет. Я не поеду. — Элен встала. — Я останусь. И поговорю с Тэдом. Мне нужно понять, почему он это сделал.

— Ты только расстроишься, Элен. Лучше пренебречь.

— Нет. Я не хочу.

— В таком случае разреши мне поговорить с ним.

— Нет, Эдуард. Я сама.

Она заметила, что он колеблется. Конечно, он предпочел бы уехать. И все-таки он уступил. Они отправились на прием, и сорок пять минут Тэд умудрялся избегать ее. Элен холодно следила издали, как его со всех сторон осаждали журналисты и доброжелатели. Она ощущала атмосферу зала — то странное опосредованное волнение, которое помнила с голливудских времен. Оно сказало ей, что и здесь фильм, как в Америке, сразу получил признание. Она выжидала. Затем, воспользовавшись тем, что Эдуарда кто-то повел в сторону, а в толпе, окружавшей Тэда, образовался просвет, она быстро подошла к нему и смерила взглядом с головы до ног.