Меган Куин - Автор любовных романов - девственница Страница 63

Им нравится, когда их дергают, тянут, шлепают и глотают.

Они нудисты, любят быть лишь обнаженными; предпочитают быть заключенными лишь в кожу.

Члены чувствительны, и если толкаться слишком сильно, могут извергнуться за секунду. Они предпочитают делать это на женщину, в женщину, рядом с женщиной, но даже носок подойдет.

Есть разные виды членов; они разные по-своему, но когда они немного приподнимаются, они готовы к вечеринке.

Вирджиния напугана. Любая вагина испугалась бы, увидев такой сломанный член, который желает прийти за ней. Она не дура, она знает, насколько она большая и что может вместить, и мистер Сломанный Член не подойдет.

Не знаю, когда она будет готова подружиться с другим пенисом, после того как ее испугало такое создание. У нее тоже были большие надежды.

Бедная Вирджиния.

18 глава

Блумы

Я разгладила сарафан, осматривая свой наряд на день. Вчера был кошмаром. Я лишь надеялась, что никогда больше не увижу Ланса, и что он будет молчать о том, что я сказала. Сказать, что я подняла сумасшедшую кошатницу на абсолютно новый уровень, было бы преуменьшением.

Работающая в кошачьем журнале, работающая с кошками, пишущая о кошках девственница призналась, что является прилипалой, признавшись в любви на втором свидании, этим я подтвердила свой статус одиночки на следующие сорок лет.

Тяжело вздохнув, я вытащила из волос бигуди и взъерошила их руками. Удовлетворившись своими волосами и белым сарафаном, я надела коричневые сандалии, взяла сумочку и направилась к двери. Пришло время бранча с родителями.

Я была на полпути к входной двери, когда кто-то прочистил горло позади меня. Я повернулась и увидела Генри, прислонившегося к дивану, на нем были шорты цвета хаки и белая футболка поло, которая идеально прилегала к его груди. Его волосы уложены как обычно, и он тоже был обут в коричневые сандалии. Боже, он выглядел таким аппетитным.

— Доброе утро, Лав. Куда идешь?

Шокированная, что Генри находился в квартире, не говоря уже о том, что разговаривал со мной, я повернулась к нему лицом и ответила:

— Что ты здесь делаешь? Думала, ты не приедешь домой до понедельника.

Он пожал плечами и двинулся ко мне.

— Я голоден, подумал, что пара тарелок французских тостов сотворят чудеса.

— Ты едешь со мной на бранч? — спросила я, немного шокированная изменением в эмоциях Генри.

— Еду, — улыбнулся он, останавливаясь около меня. Он взял меня за руку и поцеловал ее. — Извини, Рози...

Мужчина извинялся передо мной, когда это я была задницей. Как я вообще могла думать о том, чтобы отказать ему той ночью? Я была так чертовски смущена.

— Нет, перестань, перестань извиняться. Это я должна просить прощения. Я не должна была быть такой, такой...

— Давай не будем? — прервал он меня. — Давай просто забудем об этом и повеселимся на Лонг-Айленде, поедая французские тосты и играя в кости.

— Не гарантирую, что мы будем играть в кости, — засмеялась я.

— Лав, когда дело касается твоих родителей, это всегда гарантировано. Я лишь надеюсь, что в этот раз получу неоново-зеленые кости. Они приносят удачу.

— Уверена, если после бранча ты объявишь, что забиваешь себе неоново-зеленые кости, то у тебя будет возможность играть ими.

— Лучше так, в последний раз я играл красными костями, и мы проиграли.

— Красный абсолютно не твой цвет.

— Это так, — улыбнулся он очаровательной улыбкой, и затем притянул меня к своей груди и поцеловал в макушку. — Я скучал по тебе, Лав.

— Я скучала по тебе, Генри. Особенно после вчерашнего.

— О, да. — Он откашлялся и произнес серьезным тоном. — Как он висел, Лав?

— Ух, ненавижу вас с Делани, — ответила я, отстраняясь и подходя к двери.

Генри поймал меня и развернул, смеясь.

— Нет, не ненавидишь. Ты любишь нас.

— К сожалению.

— Расскажи мне, он правда был таким изогнутым?

Я кивнула и ответила:

— Ты знаешь, как голова жирафа расположена перпендикулярно его длинной шеи?

— Да...

— Представь это, только в форме члена.

— Ох, дерьмо, — рассмеялся он. — Черт, ты сделала фотку?

— Нет! Что с тобой не так?

— Ради науки!

— Вы с Делани слишком много времени проводите вместе, — ответила я, наконец выходя из квартиры, Генри следовал за мной.

Я как раз решила отправиться на такси, когда Генри остановил меня и сказал:

— У меня есть машина, Лав.

Я развернулась и увидела, как он идет к черному Форду Эскейп.

— Когда она у тебя появилась?

— Я ее арендовал, подумал, будет удобнее ехать за рулем, чем взять такси и разориться. Плюс, мы можем слушать Queen и подпевать от души.

Мое сердце затрепетало от внимательности Генри. Он всегда думал наперед.

— Генри, это так мило. Спасибо тебе, но ты имел в виду Бритни Спирс, верно?

— Ну, увидим, — подмигнул он, открывая для меня дверь и беря за руку.

Он помог мне забраться в машину, и до того как закрыть дверь, посмотрел на меня с блеском в глазах, раньше я этого не видела.

Я видела, что он хотел мне что-то сказать, но вместо того чтобы высказать все, что было у него на уме, он наклонился, поцеловал меня в лоб и отстранился, закрывая дверь.

Быстрое биение моего сердца, из-за его маленького жеста, выбило меня из колеи, пока я ждала, когда он сядет в машину. Это был Генри; он все время целовал меня в лоб. Нечего читать между строк.

Тогда почему я хотела, чтобы он сделал это снова? Почему хотела, чтобы он поцеловал меня не только в лоб, но и снова в губы? Мысли о том, как он в первый раз поцеловал меня в губы, пролетели в моей голове. Он был нежным, милым, но сексуальным. Это ощущалось правильно.

Нет, наказывала я себе; мы друзья.

— Готова ехать, Лав? — спросил он, опуская руку на мое бедро, заставляя Вирджинию вернуться к жизни из самопроизвольной комы, которой она подвергла себя после вчерашнего. По-видимому, она не испытывала отвращение к Генри.

— Готова, — сглотнула я, наблюдая, как его большой палец поглаживал внутреннюю сторону моего бедра, рядом с коленом.

Его рука не на моей промежности; даже и близко не была к ней, но то, что он прикасался ко мне таким интимным образом, заставляло меня потеть, дрожать и умолять о большем. Это будет очень долгая поездка.

***

— Я так рада, что вы двое смогли приехать, — ворковала мама, порхая над своими французскими тостами.

Дорога из города до дома моих родителей не была такой уж плохой, кроме того факта, что рука Генри так и не сдвинулась с моей ноги, заставляя меня дрожать на месте, но его пение помогло ослабить напряжение.